Тотырбек Джатиев - Дика

Нет, она не изменит своей мечте, не может изменить! Она станет летчиком! Стране сегодня нужны не только хлеборобы, но и военные летчики тоже. Кто-то ведь должен защищать мирный труд той же Паши Ангелиной, той же Марии Демченко, труд миллионов раскрепощенных революцией людей!

Тухачевский пожелал ей удачи. Он сказал, что будет рад, если мечта ее осуществится. И она должна осуществиться!..

В мире неспокойно. Итальянские фашисты оккупировали одинокую, беззащитную Абиссинию. Испанские фалангисты продолжают бомбить Мадрид, стирают с лица земли поселки басков и деревни каталонцев. Все труднее и труднее отстаивать свои позиции обескровленным республиканцам. Во многих капиталистических странах солдаты и полицейские бьют рабочих и крестьян, гноят их в тюрьмах; от стонов обездоленных и голодных пролетариев содрогается земля…

Трудно, невозможно видеть страдания трудящихся, сердце зажигается огнем мщения, слыша их стоны…

Харитон не зря стал военным летчиком. Для него эта профессия — не только романтика полета, не просто покорение воздушной стихни. За штурвалом военного самолета — бомбардировщика или истребителя, все равно, — он чувствовал себя защитником родного края, родной страны; он сильнее других ощущал, как горячо пламя войны, и был готов сделать все, чтобы не дать ему ворваться на землю Родины.

Илита пока что только мечтала стать летчиком — далеко еще было до исполнения этой мечты! Но мысли Харитона, высказанные им в Артеке, стали тоже ее кровными мыслями. Мало ли что может случиться в этом неспокойном мире? Вдруг обнаглеют фашисты и полезут на Страну Советов? Тогда не одному Харитону — и ей, Илите, обязательно найдется место за штурвалом самолета.

Ясно, агрономом быть почетно. Хлеб нужен каждому человеку, в том числе и летчику. Агроном — покровитель и хозяин полей, хозяин той самой земли, на которую его предки не смели ступить свободно. Агроном — сеятель и кормилец. Отличная это профессия, лучше и не сыскать!

И не будь у Илиты Харитона, который заразил ее своей мечтой, вдохнул в сердце девушки желание летать, наверно, она бы и не устремлялась мыслью в облака, а успокоилась бы на том, что окончательно связала свою судьбу с трудом хлебороба, земледельца.

Но разве возможно забыть разговоры с Харитоном под звездным небом Крыма? Харитон осуществил свою мечту. Придет пора, и Илита осуществит свою. Вот будет здорово, если они встретятся на небесных дорогах!

Она сама не знала еще, как назвать свое чувство к Харитону. Быть может, это только увлечение? А если любовь, то настоящая, любовь на всю жизнь или нет?

Илита тосковала о Харитоне. Он часто снился ей — и обязательно в кабине самолета. Даже тут, в Москве, он прилетал к ней во сне.

Большие перемены начались в жизни Илиты.

С Чрезвычайного съезда она вернулась в Осетию как бы новым человеком. Странно, но эта короткая поездка во многом изменила ее. Она стала серьезнее. Она начала думать о том, о чем никогда раньше не задумывалась, — о делах всего колхоза; казалось, несколько дней, проведенных в Кремле, внесли в ее жизнь ответственность не только за себя и за свое звено, но и за многих и многих людей, живших с ней рядом.

Да и люди смотрели на нее по-другому: хоть и молода, но умна, трудолюбива, на съезде в Москве побывала!

Через несколько месяцев Илиту Даурову избрали депутатом Верховного Совета республики.

Конечно, это событие сильно взволновало Илиту. Вдруг не справится она с новыми и большими обязанностями?

Волновался за дочь и старый Крим, как обычно по-своему.

— Чтоб им пусто было! — восклицал он, коря неизвестно кого. — Шла девчонка по земле, хорошо шла, так нет же — подняли ее к самому небу! Вместо того чтобы поехать в Орджоникидзе и поступить в институт и стать врачом или учителем, она день и ночь раскатывает на этом проклятом мотоцикле и норовит учить усатых мужчин и седобородых стариков! Рано тебе еще заниматься государственными делами, Илита, рано!..

Илита действительно вскоре после приезда из Москвы купила себе мотоцикл, быстро научилась управлять им, получила права и теперь при необходимости катила из Фарна то в соседнее селение, то в Орджоникидзе.

Старый Крим кипятился зря. Через некоторое время и он понял: Илита дело делает и получается оно у нее совсем неплохо. Оказалось, что не только в Фарне, но и во многих соседних селениях Илиту уже узнали, полюбили. Отзывались о ней как о человеке с большой энергией, готовым всегда помочь людям в беде. А ведь деловитый, отзывчивый и сердечный человек почитается всегда и всеми.

Рассказали Криму, например, о таком случае с Илитой.

Как-то летним утром подъехала она на своем мотоцикле к зданию райисполкома. Было еще рано, но на ступеньках крыльца уже сидела какая-то женщина — немолодая, усталая, как отметила про себя Илита, в траурном платье и черной косынке.

— Кого вы ждете, на́на? — спросила Илита, почтительно назвав женщину «мамой». — Какое горе привело вас сюда?

На голове Илита носила шлем. Это и смутило женщину. Она решила, что перед ней мужчина.

— Ах, милый ты мой! — с тяжелым вздохом заговорила она, вытирая слезы дрожащей рукой. — Муж у меня умер. А зовут меня Уалинка, Газда́новы наша фамилия…

— И кого же вы ждете?

— Илиту жду, сынок, Даурову, депутата нашего. Живет она в Фарне. Пришла у нее помощи просить… Говорят, добрая она, справедливая, людям помогает…

— Я — та самая, кого вы ищите, нана, — с невольной улыбкой сказала Илита, снимая шлем и поправляя закрученные вокруг головы косы.

Теперь, разглядев Илиту и увидев ее косы, женщина так поразилась, что отпрянула назад.

— Ты — женщина? А я думала, передо мной парень, джигит! Значит, ты и есть Илита? — Скорбные морщинки у ее глаз на мгновение разгладились, улыбка скользнула по губам. — Похожа на мою Анна́, на доченьку мою старшую…

— Так кто же вас обидел? — спросила Илита, поставив мотоцикл у крыльца. — Не беспокойтесь, нана, я постараюсь вам помочь… Что же случилось? Да садитесь вы вот хотя бы сюда, на завалинку…

Илита притянула женщину за руку к себе, подвинулась, усадила рядом:

— Рассказывайте.

Женщина молчала, словно собираясь с мыслями, затем заговорила торопливо и сбивчиво:

— Понимаешь, солнышко ты мое… Я из Дзуарика́у… Шестеро детей у меня. Сироты… В прошлом году муж мой умер… Трудно мне одной. Детей кормить надо, утром встанут и за свое: «Есть! Есть!» А у нас правление колхоза роздало коров бескоровным семьям, тем, у кого малышей много. И Аба́су дали корову…

— А кто такой этот Абас? — вставила Илита.

— Сейчас, сейчас и до Абаса дойду, — заспешила женщина. — Абас-то, милая моя, лодырь из лодырей, бездельник из бездельников — вот кто он такой! Но жена у него работящая: корову нажила, телку нажила. Стало быть, есть у Абаса корова и телка. Но ему этого мало, на чужое добро рот у него широкий. Идет он к председателю колхоза и просит, чтобы дали ему еще одну корову: дети, мол, у меня, молоко им надобно. И что же, милая моя деточка, — дают ему вторую корову!