Владимир Широков - Строки, обагренные кровью

Валю вызвали в райком партии. Ее знали как принципиальную, с твердым, решительным характером комсомолку. Из рук брата сестра приняла эстафету: теперь она секретарь комитета комсомола.

Прозвучал призыв: девушки — на трактор! Надо заменить ушедших на фронт братьев и отцов. Валя первой подала заявление на курсы трактористок. И вскоре по полям Новоуральского зерносовхоза Омской области стала водить трактор.

В один из весенних дней сорок второго явилась к райвоенкому. Поглядел военком: ясноглазая, крепкая, но на вид совсем девчонка. Долго читал заявление: «Прошу послать меня на фронт. Я хочу вместе со своими братьями Михаилом и Константином, вместе со всем советским народом защищать нашу социалистическую Родину от фашистских захватчиков. Я метко стреляю, бросаю гранаты на большое расстояние, могу оказать первую помощь раненым, сдала нормы ПВХО, ГСО, ГТО первой ступени. Свои знания, силы и, если потребуется, жизнь отдам за Родину».

Отказал военком. Но она пришла снова. Он снова отказал. А она доказывала. Не могла сидеть в тылу. То, что она делала, ей казалось никчемным по сравнению с фронтом. От Михаила нет вестей, молчит Костя, сражающийся в Крыму, погибли хорошие ребята Леня Молоканов, братья Крамаренки… С фронта идут тяжелые вести. Она должна быть там, где решается судьба ее Родины.

И добилась все-таки своего. Увидела однажды мать Федосья Трифоновна на пороге дома Валю в серой солдатской шинели, туго перетянутой ремнем, в пилотке, и забилось в тревоге материнское сердце. Кинулась к дочери.

— Не плачь, мама, — проговорила Валя. А у самой в горле застрял горячий комок. — Пойми: не могу иначе.

Ей было тогда восемнадцать.

…Возле Сталинграда они приближались к фронтовой полосе. Длинные, утомительные переходы, перебежки. И вдруг тревожный голос: «Воздух! Замаскироваться!» Это была первая встреча с войной. Откуда-то сверху застрочили автоматы. Валя прижалась к земле, замерла, потом поползла к кустарнику. А рядом ухало, скрежетало, рвалось. Она ничего не понимала. Когда бой стих, оглянулась — никого. Окликнула подруг — молчание. Невдалеке послышался гул машин. Пригляделась: танки, свои. Поднялась навстречу. Офицер-танкист, выслушав ее, сказал:

— Садись. Считай, что это было твое первое боевое крещение.

Так Валя Бархатова оказалась в танковых частях. И с этого дня началась ее героическая биография — биография механика-водителя, старшего сержанта. Танк изучила она очень быстро, на удивление всем. Возможно, потому, что любила технику, была уже опытной трактористкой. Ее танк был все время в бою под Сталинградом. Однажды девушка была ранена, но не покинула часть, осталась в строю. И как только зажили раны, снова повела свою грозную машину на окопы врага. Уже появился свой боевой счет. За храбрость и мужество ее наградили медалью.

В далекое сибирское село пришло письмо.

«Стала я еще и пулеметчиком-радистом на боевой, лучшей в мире машине. Может быть, когда-нибудь приедет к тебе, мама, дочь-солдат, испытанный в боях и порохе, закопченный солдат, прошедший огонь и смерть, и скажет: «Здравствуйте! Вот и конец войне!» Мама, береги здоровье, не плачь. Мы вернемся!»

Порой ей и самой не верилось, что можно выдержать такое напряжение: день боев, час отдыха, и снова бой. Но у Вали было всегда бодрое настроение. Даже в самое тяжелое время, когда фашисты рвались к Волге, когда решалась судьба Сталинграда, она ничуть не сомневалась в нашей победе.

И вот Волга позади. Танк Валентины Бархатовой мчится уже по украинской земле. И летит радостное письмо к матери.

«Пришлось мне, мамочка, лицом к лицу посчитаться с немцами на Украине. Около 150 км прошла наша часть на запад, с благодарностью встретили нас украинцы… В одном селе меня назвали «освободительница». Все время я была в первых рядах… Мама! А сегодня у меня хороший день. На полянке нас выстроили, пришел комбриг, вызвал меня, я подошла по-военному. Даже смутилась чуть-чуть. Комбриг сказал: «За образцовое выполнение заданий командования, за мужество и отвагу старший сержант Валентина Бархатова награждается орденом Красной Звезды…

Потом все поздравляли меня, смотрели орден, называли Орленком, и вообще я сама рада… Мамочка, я очень соскучилась по дому, вспоминаю сейчас, как мы в совхозе жили, уютно, книги. Это кажется сном, сказкой. Около двух лет дождь, холод, метель, раскаленный песок, а ты все идешь вперед, не сгибаясь…»

А утром снова бой.

…Конец 1943 года. Грозные машины 19-го танкового корпуса громят врага в нижнем течении Днепра. Враг еще очень силен, и ожесточенные бои не затихают и ночью. Танк Валентины Бархатовой в первых рядах атакующих. Друзья-танкисты тепло называют Валю «наш Орленок». В одном из боев девушка уничтожила из пулемета 15 гитлеровцев. А всего на ее счету к этому времени было 47 уничтоженных фашистов, два танка, несколько вражеских дотов и орудий. Пять раз она была ранена. Здесь, на Днепре, была принята в ряды Коммунистической партии. Получая партийный билет, Валя поклялась бить врага до полной победы.

Танковый корпус повернул на юг. Фашисты надеялись удержаться в Крыму. Мощные глубокоэшелонированные укрепления, сильная группировка войск. Гитлеровцы знали: позади море, отступать некуда.

…Взметая вихри пыли, советские танки рвутся вперед. Стучат по броне вражеские осколки, земля стонет от взрывов бомб и снарядов. Но из переднего танка все время слышен спокойный девичий голос — это Валя Бархатова передает по рации распоряжения командира бригады подполковника Хромченко.

101-я танковая бригада ураганным огнем орудий сметает вражеские укрепления, расчищает дорогу на крымскую землю.

Но враг рассчитывал еще на один оборонительный пояс — вокруг Севастополя.

Замерли, затаившись, танки. Готовились к штурму. Там, за холмами, лежал в руинах Севастополь. Он с нетерпением ждал своих освободителей.

А вокруг полыхала яркими красками крымская весна. Природа не желала мириться с войной.

Присев на валун, девушка писала матери:

«Привет с фронта! Стоим на подступах к городу С. Май начался сегодня у нас в четыре часа утра разрывом мин и снарядов… Эх, соскучилась я по дому. Отдохнуть хочется, заснуть хоть раз спокойно, поесть из тарелки, надеть мое платье, почитать книгу, поговорить за столом с вами…

За этот «поход» мы потеряли многих замечательных живучих «старичков» нашей бригады. Я тоже встречалась со смертью, но судьба меня бережет, многие упали на пути, а я все иду. Идут впереди солдаты, идет народ, бьемся за то, чтоб люди на земле жили по-человечески.

Жди меня, мама. Приеду домой, как только кончится война.

…Ранним утром взметнулась ввысь сигнальная ракета. И сразу лавина танков, сбросив зеленые чехлы, рванулась вперед. На Севастополь! Ударили вражеские орудия. Столбы дыма и земли взметнулись в синее небо. Через минуту все смешалось: лязг гусениц, грохот орудий, рев самолетов.