Владимир Широков - Строки, обагренные кровью

Впереди мчался танк командира бригады. Он стремительно перелетал через вражеские траншеи, сметая все на пути. И вдруг над танком командира взметнулся столб темного дыма. Машина рванулась в сторону и замерла.

Теперь Валин танк вырвался вперед, подминая под себя гитлеровские орудия, пулеметы. Внезапно ослепительное пламя вспыхнуло перед глазами, огнем обожгло тело…

Мимо промчались танки ее боевых друзей. Кто-то крикнул в эфир: «Отомстим за нашего Орленка! На Севастополь!» Но Валя этого уже не слышала.

…Друзья похоронили ее в Симферополе, вместе с другими танкистами, геройски погибшими в боях за Крым. В Пионерском саду, в центре города, закончил свой боевой путь танк Т-34, поставленный в память погибшим героям 19-го танкового Перекопского Краснознаменного корпуса.

Рассказ о Вале Бархатовой, скромной девушке-сибирячке, отдавшей жизнь за солнечный Крым, хочется закончить словами крымского поэта Данилы Кононенко:

А. КАЗАРЯН, Герой Советского Союза.

Л. КОВАЛЕНКО.

В комсомольскую организацию 1 стр. роты 1 стр. б-на 696 стр. Севастопольского полка.

Федорченко Николай Александрович, 1926 г. р., украинец.

Прошу комсомольскую организацию принять меня в члены ВЛКСМ, так как я хочу идти в бой комсомольцем и высокое звание комсомольца оправдаю в бою.

Полк, в котором служил Николай Федорченко, ненадолго остановился на берегу Вислы в Польше. Впереди — решающие наступательные бои.

Тогда, в январе 1945 года, молодой воин и написал заявление с просьбой принять в члены ВЛКСМ. В свой последний бой он пошел с комсомольским билетом.

Николай мечтал вступить в комсомол еще в школе. Но нагрянула война, в родное крымское село Янцево (ныне Светлое) пришли фашисты. В первые же дни своего хозяйничания оккупанты закрыли школу, назначили старосту, полицейских. Молодежь и женщин, оставшихся в селе, по утрам собирали у бывшей конторы совхоза «Молодая гвардия» и под конвоем угоняли на полевые работы. Однажды Николай решил ослушаться новых «хозяев». Его отстегали плетью так, что он несколько дней пролежал в постели. На спине остались багровые рубцы.

Незадолго до своего бегства из Крыма фашисты хотели угнать Федорченко на каторжные работы в Германию, но ему удалось избежать этой участи. Когда Красная Армия освободила село, Николай сел на трактор и трудился сутками: хотелось быстрее и побольше засеять земли, чтобы Родина и фронт получили больше хлеба. После окончания весенних полевых работ Федорченко был призван в армию и направлен на фронт. Он был зачислен в 696-й Севастопольский полк 383-й стрелковой дивизии, прославившейся при освобождении города-героя в мае 1944 года. Первое боевое крещение молодой воин получил при форсировании Вислы, потом участвовал в боях за освобождение Польши.

…В начале февраля 1945 года первый батальон Севастопольского полка переправился через Одер и захватил плацдарм на западном берегу. Фашисты непрерывно бросались в контратаки, пытаясь сбросить батальон в реку, но всякий раз вынуждены были откатываться назад, оставляя на поле боя убитых и раненых.

Группа смельчаков, в которой был и комсомолец Федорченко, заняла боевую позицию в полуразрушенном каменном доме.

— Во что бы то ни стало удержать захваченный плацдарм, — таков был приказ командования.

В очередную контратаку фашисты бросились с небывалым ожесточением. По боевой позиции советских пехотинцев они открыли ураганный огонь из минометов. От разрывов мин дом дрожал, рушились стены, известковая пыль разъедала глаза, трудно было дышать.

Комсомольский билет и заявление Н. А. Федорченко.

Горстка храбрецов, экономя патроны, продолжала сражаться. Но силы были неравными.

Одна из мин разорвалась прямо в комнате. Товарищи Николая были убиты, а он ранен в ногу. Собрав последние силы, Федорченко подполз к окну и открыл огонь по фашистам.

— Вот вам, гады, за товарищей!..

Фашисты, подбиравшиеся к дому, падали один за другим.

Автомат внезапно умолк: кончились патроны. Федорченко схватил гранату, но тут же упал, раненный в грудь. Он потерял сознание. Очнувшись, увидел над собой фашистов. Враги пытались выведать у него сведения о советских войсках. Комсомолец молчал. Тогда палачи стали бить Николая коваными сапогами, колоть штыками…

А вскоре на плацдарм, удержанный героями, высадились основные силы наших наступающих частей. Бойцы увидели растерзанное фашистами тело Федорченко. В груди его торчал немецкий штык.

На подступах к дому, в котором держали оборону Федорченко и его боевые друзья, лежало около двух десятков убитых гитлеровцев.

Похоронив погибших героев, воины поклялись отомстить фашистам за их зверства.

О героической гибели комсомольца Федорченко узнали все фронтовые части. Политическое управление выпустило специальную листовку о его подвиге. Она начиналась словами: «Родина не забудет героического подвига комсомольца Николая Федорченко. Воин, выполняй свой долг так, как герой-комсомолец Николай Федорченко!»

На листовке помещены фотокопии его заявления и комсомольского билета, на котором комсорг полка написал: «Героически погиб, выполнив военную присягу. Февраль 1945 г.».

В письме родителям однополчане Николая писали:

«Мы, боевые товарищи вашего сына, весь наш армейский комсомол, членом которого был Николай, от души благодарим Вас, дорогие, за то, что Вы вырастили такого замечательного, мужественного воина-героя.

Клянемся Вам — мы во сто крат отомстим врагу за Вашего любимого сына, за нашего боевого товарища Николая Федорченко…

Мы прошли с боями сотни километров. До Берлина остались лишь десятки километров. Скоро мы будем в этом черном сердце фашистского логова. Вместе с нами туда придет слава Вашего сына-героя…»

Клятву свою они сдержали.

И. КОНДРАНОВ.

Здравствуйте, дорогие мои, папа, мама и сестра Поля! Недавно я узнал, что товарищи по оружию освободили наш родной город от немецко-фашистской своры. Не буду писать, как я обрадовался, — вы сами можете представить. Однако тревога моя так и не улеглась: меня по-прежнему волнует ваша судьба, ваше состояние, в котором вы сейчас находитесь. Я же ничего не знаю — вот уже почти пять лет не был дома и вот уже три года воюю, а получил за это время только одно письмо. Оно застало меня под Смоленском в августе 1941 года. Как нам тогда было трудно, чего мы, только не пережили!.. Конечно, пережив столько на своем тернистом воинском пути и перевидев столько ужасов, которые оставили после себя проклятые фашисты, я легко могу себе представить, как и вы жили все эти годы трудно и тяжело. Но живы ли вы сейчас и здоровы ли? Это меня больше всего беспокоит. Пишите, жду.