Майкл Азеррад - Come as you are: история Nirvana, рассказанная Куртом Кобейном и записанная Майклом Азеррадом [litres]

Сначала Курт пел с английским акцентом.

– Когда я впервые услышал американский панк-рок, – говорит Курт, – он показался мне недостаточно панк-роковым, потому что в нем не было акцента.

Поначалу они выучили большую часть записи Fecal Matter, но почти сразу приступили к написанию нового материала. За три месяца у них появилось около дюжины новых песен. В то время Крист был большим поклонником четок, благовоний и психоделического рока шестидесятых годов. «Полноценный хиппи», – говорил Курт. Крист был в восторге от найденной пластинки голландской группы Shocking Blue, наиболее известной своим классическим поп-хитом 1970 года Venus. Курту альбом не понравился, но, чтобы позабавить Криста, он согласился сделать кавер на одну из песен альбома, псевдопсиходеличный комок жевательной резинки под названием Love Buzz. Курт значительно повысил темп, отбросив все, кроме первого куплета, в основном из-за того, что ему было лень разбираться в остальных словах.

С самого начала между Буркхардом и остальной группой возникло недопонимание. Буркхард больше увлекался мейнстримом, чем тем, что он называл «панк-говном», и не совсем понимал музыку Курта, которая напоминала утонченные, противоречивые группы, такие как ранние Gang of Four, Scratch Acid и The Butthole Surfers.

– По большей части я слушал мейнстрим, а Курт был погружен в андеграунд, – говорит Буркхард. – Но мне нравилась их музыка.

Оглядываясь назад, можно сказать, что это был первый признак будущей масштабной популярности музыки Курта – она, во многом вдохновленная панком и андеграундом, каким-то образом перешла в мейнстрим.

Больших усилий стоило заставить Буркхарда репетировать. Он сожительствовал с разведенной матерью двоих детей, которая была к тому же на шесть лет старше его. Она получала пособие по безработице, и, когда в начале месяца приходил чек, они с Буркхардом выходили на улицу и гудели вместе с другими безработными Абердина.

– Первого числа в этом городе всегда шумно, – говорит Буркхард.

– Когда приходил чек на пособие, – говорит Курт, – Буркхарда невозможно было затащить на репетицию.

Поначалу даже Кристу было трудно соответствовать рвению Курта – иногда он пропускал репетиции или говорил, что занят, возможно, из-за того, что мать Криста, гордая женщина, владевшая собственным успешным бизнесом, не слишком любила Курта.

– Черт, его мать меня ненавидела, – говорит Курт. – Она называла меня ничтожеством и терпеть меня не могла. Я всегда слышал, как она говорила Кристу, что он должен найти себе других друзей, всегда унижала его и называла неудачниками его и всех его друзей.

Курт несколько раз приводил Криста домой. Венди вспоминает, что Крист часто бился головой о потолочные балки.

– О, не волнуйтесь, – говорил он как ни в чем не бывало, – со мной постоянно это случается.

Крист был таким застенчивым, что готов был на все, чтобы избежать общества Венди, которая была известна своей разговорчивостью.

Буркхард вспоминает, что рваные джинсы и богемное поведение отличали Курта от обычного абердинского наркомана.

– Он просто держался так, словно ему было на все насрать, – говорит Буркхард. – Ему было все равно, что о нем думают другие.

Курта было не остановить.

– Я хотел записать пластинку или сыграть несколько концертов и не дать группе развалиться, как это произошло со всеми остальными в течении последних шести лет, – говорит Курт. – Мы отыгрывали сет, а потом я просто начинал снова играть песни, даже не поднимая глаз, чтобы понять, хотят ли эти ребята играть их снова. Мне нужно было привести их в форму.

В конце концов, рвение Курта победило Криста, и они оба стали настолько одержимы, что расстраивались из-за каждой неудачной репетиции.

– Мы могли сильно злиться, – говорит Курт. – Мы относились к этому очень серьезно.

Вскоре их целью стало настоящее выступление.

– Мы просто обязаны были сыграть, – говорит Курт. – Боже, если бы у нас была возможность выступить, это было бы здорово.

Наконец они попали на концерт – на вечеринку в Олимпии. Они загрузили «Фольксваген-Жук» Криста оборудованием и поехали на концерт. Взвинченные и возбужденные мыслью о своем первом шоу! Но, приехав, они обнаружили, что полиция уже прикрыла вечеринку, и они просто развернулись и целый час ехали обратно в Абердин.

Первым настоящим концертом стала домашняя вечеринка в соседнем Раймонде, городе еще более изолированном, чем Абердин. Это было выступление на разогреве одной металлической группы с участием гитарного гения Абердина («Этот парень знал все гитарные фишки Эдди Ван Халена», – говорит Крист, находящийся под впечатлением). Буркхард вспоминает, что хозяева были «мажорами из высшего класса, и у них был ящик Michelob – хорошего пива. Крист начал творить какую-то дичь, прыгнул в окно, оббежал вокруг дома до входной двери, зашел, а потом повторил это еще несколько раз. У него была искусственная вампирская кровь, и он просто валял дурака, но это было чертовски весело.

– Мы так напугали народ, что все спрятались от нас на кухне, – говорит Курт. – Мы осмотрели всю гостиную и остальную часть дома.

Просто чтобы шокировать буржуазию, Шелли и Трейси начали целоваться при всех; Курт посреди гитарного соло забрался на стол, и они гладили его ноги.

– Конечно, к концу вечера большинство девушек, присутствующих на вечеринке, уговаривали своих парней побить нас, – говорит Курт. – Нас, конечно, не побили, но дали понять, что нам здесь не рады. Собирайтесь и валите, ребята.

Большинство людей были в недоумении, ведь группа сыграла не так много каверов, как планировали.

– Они не знали, что и думать, – говорит Крист, который помнит, как несколько предприимчивых людей подошли к группе после концерта, выражая свой восторг. – Кто знает, что потом случилось с теми, кто считал, что это было круто, – добавляет он, с сожалением качая головой.

К тому времени в их репертуар входили Hairspray Queen, Spank Thru, Anorexorcist, Raunchola («Реально пошлая», – объясняет Крист.), Aero Zeppelin, Beeswax и Floyd the Barber, а также такие каверы, как, например, Love Buzz, White Lace and Strange малоизвестной группы шестидесятых годов Thunder and Roses , эпическая Sex Bomb Flipper и Gypsies, Tramps, and Thieves, где Крист исполнял основную вокальную партию.

Вскоре эти парни сыграли свой первый большой концерт – заключительный вечер в зале GESCCO Hall в Олимпии. Они снова сняли заднее сиденье «Фольксвагена-Жука», принадлежавшего Кристу, и по дороге из Абердина выпили галлонную бутылку вина.

На концерте присутствовало около десяти человек, они ободрали со стен несколько ярдов дорогущей полиэтиленовой пленки и обмотались ею, пока группа играла. Начало было хорошим.

Затем группа выступила в Community World Theater, переоборудованном порнотеатре в Такоме. Трейси дружила с его владельцем, Джимом Мэем, и помогла им организовать концерт. Мэй брал за вход всего пару баксов и не возражал, если несовершеннолетние пили там пиво. В театре выступали такие группы, как Dicks и Jack Shit, а также The Melvins и гастролирующие панк-группы, такие как Circle Jerks.