Мод Жульен - Рассказ дочери [18 лет я была узницей своего отца] [litres]

Пусть папой я стать не смогу, зато могла бы стать президентом Французской Республики. Однако есть вариант еще лучше.

– Короли приходят и уходят, президенты приходят и уходят, но остаются другие – кардиналы Мазарини, Ришелье, мадам де Помпадур, истинные обладатели власти.

Отец говорит мне, что эти «серые кардиналы», правящие миром из-за кулис, – Посвященные, которым назначены особые миссии другими Посвященными. Мадам де Помпадур, высокообразованная женщина, оказывала поддержку графу Сен-Жермену. Она работала наравне с ним, чтобы поднять всеобщий уровень сознания, чтобы позволить циркулировать первичным энергиям. Делая это, они вносили вклад в развитие движения Просвещения, одновременно способствуя реинкарнации Существ Света. В отличие от мадам де Помпадур, Мазарини и Ришелье потерпели прискорбную неудачу: соблазнившись богатством и властью, они использовали свои энергии «в неверном направлении» и умерли от ужасных болезней.

Любовь – колоссальная подделка для развлечения масс. Если кто-нибудь когда-нибудь скажет тебе, что любит тебя, не верь ему. Это потому, что он чего-то от тебя хочет – твоей силы или твоих денег.

Помимо мадам де Помпадур, я могу черпать вдохновение из других примеров сильных женщин, таких как Жозефина де Богарне. Сверхчеловек, она изначально была рядом с Наполеоном, чтобы направлять его. Но, когда успех ударил ему в голову, он потерял контакт с благотворным влиянием Жозефины, и именно это в конечном итоге привело его к заслуженно жалкой кончине. Шарлотта Корде, которая убила радикального якобинца Марата, тоже была достойной восхищения женщиной. Она действовала ради блага Франции, а не по собственному капризу, как часто утверждали.

Жанна д’Арк, напротив, была Посвященной лишь наполовину. Ей не хватало знаний, и поэтому она позволила себе отклониться с пути и удариться в глупое религиозное поклонение, вместо того чтобы оказать поддержку Существам Света. Если бы Жанна д’Арк была лучше образована, она могла бы увести мир с пути тьмы. Но Существа Света все равно не обозлились на нее за это: наоборот, они спасли ее от сожжения на костре с помощью рыцарей Храма и епископа Кошона, которого неверно описывают как ее преследователя. Истинная история была скрыта, как это часто и бывает. Лишь немногие знают, что Жанна потом вышла замуж и мирно прожила свой век.

Мой отец питает истинную страсть к одной выдающейся героине – Бландине. Ее чистота усмирила львов, выпущенных на арену, чтобы разорвать ее, хотя она и была затем предана мученической смерти римлянами. Увы, ей тоже не хватало знаний. Если бы у нее нашлись слова, чтобы поднять на восстание толпы, когда львы покорно легли у ее ног, она могла бы добиться убийства императора и сокрушить империю…

Разумеется, манипулирование толпой – крайне трудное искусство.

– Нужно действовать молниеносно, поскольку, если слишком долго выжидать, бараны не двинутся с места. А когда удастся успешно мобилизовать их, нужно немедленно убраться подальше, потому что они всегда восстают на сильных и затаптывают их насмерть.

После этих уроков я выхожу удрученная и пришибленная. Я понимаю, что отец ждет от меня умения призывать львов к ноге, как Бландина, и проявлять стойкость перед лицом войск, как Жанна д’Арк, и делать все это с блеском и утонченностью мадам де Помпадур… Как вообще я сумею совершить такие подвиги?! Что хуже всего, я предаю отца, питая тайное стремление к обычной жизни.

Когда отец определяет, какие новые постройки мы будем возводить на землях усадьбы грядущим летом – в числе прочего мастерскую и птичник, – он должен решить, где именно их строить. Это он делает с помощью маятника. Он садится на свой деревянный ящик и велит нам обходить сад до тех пор, пока мы не достигнем места, которое его вдохновит. Тогда он достает маятник, который держит на бархатной подушечке в зеленом футляре, и раскачивает его, держа за конец шнура. Мы с матерью должны неподвижно стоять позади него, пока маятник описывает круги, – что длится, кажется, целую вечность. Наконец, отец качает головой и убирает его. Потом все представление повторяется столько раз, сколько потребуется, чтобы найти идеальное место.

Отец не советовался с маятником, только когда решил выстроить гимнастический зал точно над могилой Артура. Этот человек, у которого имеются бесчисленные теории о посмертии, об энергиях, о планетах, не может найти ни единого объяснения этому выбору. Но он словно желает, чтобы Артура никогда не существовало, чтобы существо, которое я любила больше всех в мире, погрузилось в забвение.

Отец по-прежнему решительно настроен сделать из меня потенциальную артистку цирка. Пока гимнастический зал не будет построен, я должна тренировать сальто в столовой и выходить на веранду, чтобы практиковаться в ходьбе на руках, стойке на руках и шпагатах. Я понятия не имею, как выполнять все эти трюки. Этого не знают и родители, но продолжают упрямо инструктировать меня: «Поставь руки на землю, рывком подними ноги к стене и стой так».

Поскольку физический контакт строго-настрого запрещен, никто из них не помогает мне, поддерживая мои ноги. Лишь после несчетных попыток и десятков падений мне кое-как удается выполнить стойку на руках.

Однако когда речь идет о сальто, даже после месяцев попыток я не могу заставить свои ноги «переворачиваться». Отец в бешенстве из-за моих постоянных неудач, а мать обвиняюще говорит:

– Если ты не можешь этого сделать, то только потому, что не хочешь. Это вопрос силы воли.

Я продолжаю больно ушибаться, падая навзничь. Мою карьеру в цирке никак не назовешь многообещающей.

Еще отец хочет, чтобы я избавилась от своего абсурдного страха перед крысами. Время от времени он сопровождает меня, когда я иду собирать утиные яйца. Он стоит снаружи, а я вхожу в утятник, где часто сталкиваюсь нос к носу с большой ондатрой, готовой к нападению. Я не должна ни вопить, ни убегать; если нарушу запрет, рискую провести ночь взаперти в утятнике.

Если ты не можешь этого сделать, то только потому, что не хочешь. Это вопрос силы воли.

Ондатры так и кишат вокруг утиного пруда. Я часто вижу, как они плавают в черной воде. Порой, когда меня ловят на какой-нибудь трусости, в качестве наказания я должна пойти и поплавать в этом пруду. К счастью, это случается редко. Думаю, вмешивается мать, потому что именно ей придется вылавливать меня из пруда, если я попаду в беду в воде.

Мой ужас перед крысами не только не утихает, но и становится настоящей полноценной навязчивой идеей. Мы с матерью обязаны чистить цинковые водостоки всех служебных строений в усадьбе. Мы приставляем длинную лестницу к стене и по очереди поднимаемся по ней, чтобы выгрести гниющие листья, которые перекрывают водосточные трубы. Однажды, выковыривая отвратительную кучку растительного мусора, я нащупала что-то странное. Посмотрела на комок в руках и осознала, что держу дохлую крысу, один глаз которой вывалился и свисает из глазницы. Ноги мои подкосились, и я упала, сильно ободравшись о перекладины лестницы, а после полностью потеряла сознание.