Бронни Вэр - Пять откровений о жизни [litres]

Другая ученица, Дейзи, столько раз в жизни попадала в тюрьму, в основном за рукоприкладство, что даже не знала, какой ей сейчас дали срок. Она сказала, что в зале суда каждый раз как будто отключалась, подавленная обстановкой. Поэтому она написала песню о своих чувствах: ее жизнь настолько принадлежит системе, что сама она совершенно потеряла над ней контроль. Еще одна ученица, Лиза, написала песню своему сыну, в ней говорилось, как она гордится им. Она пела ее прерывающимся от эмоций голосом, но при этом гордилась и собой тоже.

Исполняя свои песни перед другими, эти женщины переживали глубокое внутреннее очищение, потому что выражали свои чувства полностью, а не только на бумаге. Конечно, они очень сильно нервничали, но я на собственном опыте знала, что они чувствуют, и мягко поощряла их, пока страх понемногу не отступал. Несколько месяцев спустя, когда одна из моих самых стеснительных учениц сыграла свою новую песню перед сотней других заключенных и посетителей, пришел мой черед плакать – от радости.

Народу на моих занятиях было не очень много, и это всех устраивало. Первые несколько уроков были перегружены, но постепенно у меня осталось около десяти постоянных учениц. К нам регулярно присоединялись и другие, но быстро исчезали, как только им становилось понятно, что за один урок им не научиться играть на гитаре, как Эрик Клэптон, да и вообще, что на моих уроках приходится работать.

Я была довольна тем, что учениц мало. Им требовалось много внимания, и мне удавалось уделить его каждой. Песни и истории жизни этих женщин были прекрасными, они вдохновляли и исцеляли. В классе царила атмосфера любви и заботы. За внешней грубостью скрывались обычные люди – люди, которые обожали своих детей, мечтали о любви и принятии, хотели чувствовать себя нужными и жить так, чтобы уважать себя.

Очень немногие из них не испытывали вины за свое преступление. Большинство хотели стать лучше. Узнав их поближе, я убедилась, что их жизни сложились трагично, что все они страдали от крайне низкой самооценки и не могли вырваться из порочного круга, в который попали не по своей воле. В тюрьме они оказались за самые разные преступления, в том числе за нелегальную проституцию. Некоторые из них даже использовали тюремную систему в своих интересах. Зная, какой срок полагается за мелкие преступления, они попадались на чем-нибудь каждый год, чтобы оказаться в тюрьме на три зимних месяца – так в холодное время года у них были хотя бы крыша над головой, постель и еда. Другие попали в тюрьму за всевозможные преступления, от наркотиков и драк до мошенничества, воровства и регулярного вождения в нетрезвом виде.

Каким бы ни было преступление, тюремная система занималась его последствиями, а не причинами, которые всегда были связаны со страданиями. Хотя официально тюрьма считается исправительным учреждением, в ней предлагается очень ограниченная помощь для тех, кто действительно хочет изменить свое мышление и поведение. Но именно на этом уровне заключенным больше всего нужно исцеление, чтобы вырваться из порочного цикла низкой самооценки, употребления наркотиков, домашнего насилия и, как следствие, криминальной жизни. Вероятно, кто-то из них снова пойдет на преступление, даже получив всю возможную помощь. Но те женщины, которых я узнала хорошо, наверняка изменились бы радикально, получи они достаточно поддержки в тюрьме и за ее пределами.

Среди работников тюрьмы попадались замечательные люди. Кроме того, волонтерам из религиозных организаций удавалось достучаться до некоторых заключенных и помочь им изменить свою жизнь. Но, говоря откровенно, на безопасность и бюрократию уходило куда больше денег, чем на поддержку и исцеление осужденных. На триста человек приходилось всего два психолога, да и те часто бывали недоступны, потому что им катастрофически не хватало времени. Даже тот, кто, попав в тюрьму, не был о себе низкого мнения, терял всякую веру в себя за время заключения.

Мне попался интересный документальный фильм об успехе медитации в тюрьмах, о том, как практика медитации меняет жизни людей. Школа медитации, к которой я принадлежала, успешно обучала осужденных своим техникам в других странах. Я попыталась обсудить эту тему с администрацией и предложила познакомить их со знающими людьми, но наткнулась на полное отсутствие понимания. Поэтому я решила просто продолжать работать со своими ученицами. Я хотела помочь им поверить в то, что они прекрасные и добрые люди. Для этого я учила их выражать себя в словах и музыке, писать песни, которые они могли бы потом исполнять для других людей. Многие из них никогда в жизни не слышали похвалы и жадно впитывали мои искренние слова поощрения. Даже критические замечания я старалась выражать в мягкой положительной форме.

По мере того, как доверие моих учениц ко мне возрастало, они просвещали меня насчет устройства жизни в тюрьме. Однажды я услышала, как одна из них громко хвастается, что ухитрилась добыть лишнюю пару кроссовок. Заметив меня, она быстро смолкла, но по моей просьбе согласилась поделиться с нами своей мошеннической схемой. Я признала, что придумано действительно хитро, и услышала в ответ: «Ну так мы же преступники, мисс. Не забывайте, где вы находитесь». К тому времени я уже давно освоилась в тюрьме, так что эта реплика меня не испугала, а насмешила.

Другая ученица как-то пришла на занятие явно на взводе. Я спросила, все ли в порядке, и она ответила: «Все нормально, мисс. Утро выдалось просто жуть. Эта девка меня уже давно доставала, ну и я сунула ее головой в сушилку для одежды. Теперь все нормально». Я не без удивления кивнула. «Все в порядке! Я пришла заниматься музыкой. Когда я тут, это все неважно. Если бы не занятие, я бы, может, убила ее. Но тогда меня не пустили бы на занятие, а это бы убило уже меня». С этими словами она уселась и продолжила работать над своей песней. Надо сказать, это была невероятно талантливая поэтесса с замечательным голосом. Если бы мы встретились при других обстоятельствах, я бы с наслаждением пела с ней песни у костра. К сожалению, в нашем случае это было невозможно.

Понемногу, занятие за занятием, в моих ученицах происходили перемены к лучшему. Видеть это было огромной радостью. Сотрудники отдела обучения и перевоспитания тоже радовались успеху программы и ее влиянию на участниц. Уроки музыки скоро стали для них – как и для меня – любимым событием недели.

Мой роман уже закончился, несмотря на то что теперь нас не разделяло расстояние. Оказалось, что у нас слишком разные ценности, и оставаясь с этим мужчиной, я не смогу следовать своему сердцу. Хотя это было тяжелое решение и я пролила над ним немало слез, я уже слишком далеко ушла по пути саморазвития, чтобы согласиться жить чужой жизнью.