Дмитрий Медведев - Уинстон Черчилль. Против течения. Оратор. Историк. Публицист. 1929-1939

Сильным изменениям подвергся также западный фасад здания, служивший главным входом. Для ограждения дома от проезжей части была возведена новая кирпичная стена, украшенная пирокан-той и горным клематисом. Зубчатый орнамент стены Черчилль скопировал с кирпичной кладки Квебекского дома, расположенного неподалеку, в Вестерхеме. Также Черчилль настоял на замене помпезного входа в форме остроконечного эркера скромной дубовой дверью XVIII века. Последняя была приобретена у лондонского антиквара Томаса Кроутера за 25 фунтов стерлингов. Помимо дубовой двери у Кроутера Черчилль купил несколько деталей для крыши и камина.

С восточной стороны Тилден построит новое крыло. Эту постройку, возвышающуюся на три метра над основным зданием, Черчилль с гордостью будет называть «Мой мыс». На верхнем этаже находилась спальня Клементины с цилиндрическим сводом, на первом этаже — гостиная, на цокольном этаже — столовая. Для соединения комнат друг с другом была построена дополнительная лестница. Северное крыло было отдано под проживание обслуживающего персонала, там же располагалась кухня.

За водоснабжение отвечала местная водопроводная компания, осуществляющая подачу воды при помощи специального гидравлического насоса. Кроме водопровода Черчилль также проведет телефон, чтобы всегда быть в курсе основных политических событий.

Перестройка дома обошлась намного дороже, чем предполагалось изначально. Вместо семи тысяч фунтов пришлось отдать почти в два с половиной раза больше — восемнадцать. Свою долю беспокойства внесут и растянувшиеся сроки реконструкции.

В апреле 1924 года мечта Черчилля наконец-то осуществится — первый этап ремонта подойдет к концу, и в середине месяца вместе со своими детьми он въедет в новый дом. Пока, правда, без супруги, которая вместе с сестрой направилась на Пасху в Дьеп навестить свою мать.

Черчилль был на седьмом небе от счастья. Войдя в спальню Клементины, он развалился на кровати, достал листок бумаги и принялся писать:

Моя дорогая!

Это первое письмо, которое я пишу тебе из Чартвелла. Ты и вправду должна быть здесь. Сейчас я лежу на кровати в твоей спальне (которую на время аннексировал для себя). Мы провели здесь два восхитительных дня. Все готово к твоему приезду.

Единственное, что не хватает сим полям

Нашей кошки — Королевы, данной нам.

Как бы я хотел, чтобы ты была здесь. Ты и представить не можешь размеры этих комнат, которые тебе еще предстоит украсить. Твоя спальня представляет собой великолепный будуар. Сразу же приезжай, как только почувствуешь желание разделить со мной эту радость. В Лондон не заезжай, я пошлю за тобой автомобиль.

Нежно люблю, моя дорогая Клемми. Пожалуйста, звони и думай хоть иногда о преданном тебе paterfamilias porcus {18} 18 Отец семейства (лат.). ,

Всегда любящий тебя, У [353] Письмо от 17 апреля 1924 года. Цит. по: Soames М. Winston and Clementine. P. 281–282. .

Клементина, хотя и не одобряла выбор супруга, отлично понимала, что ей придется разделить его любовь к Чартвеллу. Со временем она примет участие в обустройстве нового дома. Ею будут выбраны цветовые оформления для большинства комнат. В основном пастельные тона — светло-серый и салатовый для столовой, нежножелтый для гостиной, голубой для собственной спальни.

После назначения Черчилля на пост министра финансов в 1924 году его новым местом проживания в Лондоне станет 11-й дом на Даунинг-стрит, официальная резиденция канцлера Казначейства с 1828 года. Чартвелл выступит в качестве загородной резиденции. «Дом Уинстона превратился в место проведения многочисленных заседаний, — вспоминает один из очевидцев. — За обеденным столом обсуждались достоинства и недостатки фискальной политики. Ванная комната использовалась для диктовки бюджета страны. Барахтаясь и булькая, включая и выключая пальцами ног водопроводные краны, уходя под воду и выплывая на поверхность с приподнятым носом, словно кит, выпускающий фонтан, Черчилль диктовал бюджет на будущий год» [354] Цит. no: Garnett О. Op. cit. P. 20. .

Работы по благоустройству поместья не прекращались. После реконструкции дома Черчилль взялся за прилегающие территории. Сначала — крутой склон от восточного крыла дома до озера. В северной стороне по проекту Тилдена будет построена каменная беседка. Впоследствии ее посвятят 1-му герцогу Мальборо. На одной из стен будет выгравирован герб с семейным девизом — Fiel Рего Desdichado {19} 19 Верный, но неудачный (исп.). . Также на каждой стене будут размещены терракотовые пластины, олицетворяющие четыре реки — Дунай, Рейн, Маас и Мозель, которые сыграли важную роль в военных кампаниях герцога. В углу беседки будут размещены четыре терракотовых медальона с изображением самого 1-го герцога Мальборо, его супруги, королевы Анны (1665–1714) и верного союзника, принца Евгения Савойского (1663–1736). Со временем беседку переименуют в павильон Мальборо и будут использовать для семейных чаепитий.

Специально для Клементины, в течение многих лет являвшейся страстной поклонницей большого тенниса, в южной стороне сада будет создана теннисная площадка. Одним же из самых важных нововведений Черчилля станет расширение озера, строительство запруды и открытого бассейна. «Время здесь летит незаметно, — писал он в сентябре 1925 года из Чартвелла премьер-министру Болдуину, который в тот момент отдыхал на бальнеологическом курорте Эксле-Бен у подножья Савойских Альп. — Все дни я провожу на открытом воздухе, строю запруду и расширяю озера. В итоге я намерен создать целую серию небольших водоемов» [355] Письмо от 7 сентября 1925 года. Documents. Vol. 11. P. 540. .

Черчилль лично руководил строительными работами и с гордостью делился своими успехами с гостившими у него коллегами. «Я никогда не видел до этого Уинстона в роли землевладельца», — признавался Хор Бивербруку после одного из воскресных визитов в Чартвелл в феврале 1926 года. Большую часть дня они осматривали владения и строительные работы, в первую очередь рытье водоемов. «Такое ощущение, что эти водоемы волнуют его большего всего на свете», — недоумевал гость [356] См.: Письмо от 15 февраля 1926 года. Ibid. Р. 655. .

Особую гордость Черчилля представлял открытый бассейн. Еще со времен учебы в Хэрроу он обожал плавание и рассчитывал заниматься им в своем поместье. Супруга Даффа Купера леди Диана(1892–1986) еще долго не могла забыть осеннее купание под проливным дождем в открытом бассейне, который «Уинстон воспринимает, как восхитительную игрушку». Позже в своих мемуарах, она поделится секретом с читателями — «бассейн подогревается» [357] См.: Cooper D. The Light of Common Day. P. 153. . Для того чтобы иметь возможность принимать водные процедуры вне зависимости от погоды, бассейн был оборудован сложной отопительной системой с несколькими бойлерами, которых, по словам экспертов, должно было хватить даже для отопления отеля Ritz [358] Cm.: Manchester W Op. cit. P. 775. . Установка бойлеров — достаточно известный факт, но чего ни леди Диана, ни другие гости знать не могли — техническое помещение по личному и секретному распоряжению Черчилля было сделано достаточно большим и глубоким для использования его в качестве бункера [359] Cm.: Gilbert M. In Search of Churchill. P. 303. . Владелец Чартвелла был достаточно храбрым человеком, но о безопасности никогда не забывал. Тем более что в начале 1920-х годов он получал немало писем не только с угрозами, но и с описанием того, когда и каким способом его собираются лишить жизни [360] Cm.: Ibid. P. 298. .