Роман Гуль - Я унес Россию. Апология русской эмиграции

Зато после этой войны мы, старая эмиграция, впервые за тридцать лет узнали Советскую Россию. Мы узнали ее, встретившись с нашими братьями, с новой, уже советской, эмиграцией. Вместе с землей российских дорог, которую новая эмиграция принесла в Европу на своих сапогах, она принесла и разрешение единственно нужного вопроса.

Новая эмиграция прорвала для нас железный занавес. От нее мы узнали, что от октябрьского обмана в России не осталось следа, что между народом и властью — полный разъем. Это свидетельство наших братьев, оставшихся тут, вместе с нами, в Европе, и есть основной смысл встречи двух российских эмиграции.

Новая эмиграция показала нам и нового пореволюционного человека. Это не Платон Каратаев, как бы ни хотели этого некоторые старые эмигранты. Пореволюционный человек трезв, реалистичен, силен и целеустремлен. Всякое беспочвенное мечтательство из него вышиблено Сталиным навсегда. Он хочет жить разумно, а не заумно, он стал чем-то похож на американца. И эта его трезвость сулит большую крепость будущему государству. Не будем его идеализировать. Упомянем только, что, провожая освобожденного польского еврея Ержи Гликсмана с края света, из Ухтыжемского концлагеря, где гибнут миллионы российских людей, замученный ленинградский профессор сказал уходящему Гликсману: „Если вы и в самом деле расскажете о том, что вы здесь видели, то не забудьте прибавить, что страдающий русский народ в своей основе хорош“.

Статью „Шансы войны и мира“ нового советского эмигранта Николая Турова, опубликованную в № 1 „Народной правды“ в 1948 году, автор писал так, будто это был не 1948, а 1986 год. Вот цитаты:

„Резко обострившиеся за последнее время взаимоотношения между Советским Союзом и его бывшими союзниками — явление совершенно закономерное. Оно, по существу своему, не содержит в себе никакой неожиданности. Можно с уверенностью утверждать, что это очередное обострение далеко не последнее из числа тех, свидетелями которых нам еще предстоит быть. В результате многочисленных наглядных уроков, преподанных ему Советским Союзом, Запад начинает наконец немного понимать сущность и цели сталинской агрессии. Перспектива возможного возникновения третьей мировой войны приобретает все более реальные очертания. Весь мир с понятной тревогой следит за ходом событий. Сегодня один основной вопрос волнует все человечество: неизбежно ли военное столкновение сталинского агрессивного тоталитаризма с демократиями?

На этот вопрос не хотелось бы отвечать утвердительно, и в то же время вряд ли кто-нибудь рискнет полностью исключить возможность столкновения. Причина тому — природа сталинизма, органически не подверженная, в силу своего существа, никаким положительным эволюционным воздействиям. „Ни при какой погоде“ кремлевские правители неспособны отказаться от проведения в жизнь мировой коммунистической революции. Некоторые возлагают надежды на возможность внутреннего взрыва в Советском Союзе, который повлек бы за собой уничтожение коммунистической диктатуры. Но нам, людям, знакомым с „техникой власти“ в СССР, надеяться на это, к сожалению, никак не приходится.

Теория не уничтожения зла, а только ограждения себя от него уже достаточно осуждена историей. В назидание можно вспомнить хотя бы историю отношений демократий и Гитлера. Быть сильным, защитить себя от любых возможных неприятных случайностей со стороны Советского Союза, а в идеале все-таки, несмотря ни на что, найти какую-то формулу для дальнейшего совместного проживания с Коминформом — такая психология в корне порочна и содержит в себе много благоприятных факторов для дальнейшей разрушительной деятельности коммунистов. Красноречивым доказательством этому служит хотя бы создание так называемой „сферы советского влияния“, превратившейся на глазах всего мира в сферу распространения коммунистической агрессии, в грандиозный концлагерь для нескольких ранее свободных европейских народов. При такой постановке вопроса все будет сводиться только к одному: на кого будет работать время?

Не останавливаясь ни перед чем по сталинским директивам коммунисты всячески расшатывают устои западной культуры, пытаясь создать Советскому Союзу новых послушных сателлитов. Вся деятельность Коминформа и его многочисленных пятых колонн, все подчинено единой воле Кремля и единой цели — ликвидации независимого от коммунистической тирании мира.

Когда-то Сталин писал: „Цель нашей стратегии — выиграть время, разложить противника и накопить силы для перехода в наступление“ (том VI, стр. 160).

Нелегко отрешаясь от традиционного понимания международного права, в течение долгого времени ошибочно рассматривая Советский Союз как государственный организм „нормального“, но несколько „особого типа“ и строя с ним свои взаимоотношения в обычно принятом правовом порядке, западная демократия в своей политической деятельности допускала и допускает трудно поправимые ошибки. В основе их лежит все то же непонимание, что СССР — это вовсе не „нормальное государство“, это вовсе не Россия.

Готовясь „к последнему и решительному бою“, Кремль ведет энергичную политическую подготовку как внутри Советского Союза, так и вне его, за границей, правильно сознавая все колоссальное значение этого участка в грядущем столкновении. Демократии должны стать сильнее Сталина. В этом и только в этом единственная возможность преградить путь коммунистической агрессии в ее наступлении к захвату мира“.

Чтобы доказать, как широко новые советские эмигранты показали в „Народной правде“ советскую тоталитарную действительность, я приведу хотя бы заглавия их статей.

Темы самые разнообразные: А. Струнский „Страх Кремля перед покушениями“, К. Жихарев „ЭКУ против плана Маршалла“, В. Яновский „Национальный вопрос и народы России“, Н. Бондарь „Рассказ бывшего преподавателя школы НКВД“, А. Юрлов „Как строятся „персональные“ дачи“, Бек-Булат „Берия — маршал жандармерии“, С. Максимов „Цена одной прогулки Сталина“, Ю. Елагин „Новогодний вечер в Кремле“, В. Орлов „Красная армия и компартия“, Вл. Поздняков „Как Ежов принимал НКВД“, Н. Бенедиктов „Сексоты“, профессор Н. Голубев „Сталинский антисемитизм“, А. Волгин „Психиатры МВД“, Р. Менский „Как делили колхоз“, Я. Тягов „О трудовом крестьянском хозяйстве“, доцент Г. Александров „Советская власть и русская интеллигенция“, Быв. ЗеКа Строительство Норильска», старший лейтенант П. Снегирев «Я бежал из СССР», П. Ольховский «Польский коммунизм и Сталин», В. Денисов «Массовые акции КРУ и СПУ НКВД», Е. Андреевич «Сов. радиопропаганда», О.П. «Сто один километр», полковник И. Дмитриев «Как создается немецкая коммунистическая армия», Ив. Медник «Почему я перебежал», И. Курганов «Классы в СССР», В. Малинин «Кусок хлеба и съезд писателей», Р. Менский «Спецпереселенцы», П. Павлов «Разгром Совнаркома Украины», Ю. Матвеев «О пятых колоннах», Ю. Елагин «Музыкальная политика Кремля», А. Зотов «Пасха в тюрьме» и другие. Кроме русских эмигрантов в «Народной правде» писали эмигранты поляки: Зигмунд Ззремба, Иосиф Чапский, Иосиф Долина, балканские эмигранты: Живко Топалович, К. Шопов, Георгий Димитров, Ценко Барев и другие.