Роман Гуль - Я унес Россию. Апология русской эмиграции

К сожалению, за столом в Prinston Inn 19 декабря 1967 года сидел именно он. У меня все факты, имена, разговоры и прочее в книге — реальны, я ничего не выдумывала и не меняла. Поэтому — из песни слов не выкинешь… Я бы так хотела, чтобы это был Дж. Кеннан, но, увы! Это был не он.

Теперь добавлю, что мне многие говорили, что с Фишером дружить не стоит. Но я как-то очень люблю, просто обожаю учиться на собственных ошибках, которых сделала немало; мне так интереснее. Теперь уж я сама знаю, что такое Louis Fisher, но это опыт на собственных синяках. Так лучше. Хватит об этом. Но очень хотелось сделать необходимые разъяснения.

Аркадий Белинков, по-моему, — человек с болезненной психикой. Я очень не люблю вешать на людей этот ярлык, но тут уж очень это бросается в глаза. Мне с ним трудно даже по телефону говорить, у меня сразу делается нервная чесотка, вроде крапивницы. Несчастный он. Говорит: «Мы — европейцы. Америка не для нас с Наташей». Мечтает в Европу поехать. Боюсь, что и там ему будет худо. Ему нигде не будет хорошо. Это все — несчастные, смятенные души, которые еще не знают (или не хотят знать!), что Царство Божие — внутри нас. Оттого им нигде покоя нет.

Дай Бог, чтобы А. Кузнецову пришлось легче и чтобы он нашел свое место в здешней жизни. Все претендуют на талант и гениальность, думают, что на Западе «развернутся», и забывают, что на Западе люди живут лучше, чем в СССР, намного, но и работают несравнимо больше. И знают больше. И умеют больше.

Все — куда ни посмотри — мужчины, женщины, дети, все работают куда больше, чем там, в этом полуказарменном социализме, где только «ать-два», и командир скажет, что делать дальше. А тут эта самая Свобода, с которой неведомо что делать, и никто не бежит предлагать бесплатные льготы за гениальность. Очень трудно.

Простите меня. Я не издеваюсь, мне их жалко. Я просто объясняю Вам исковерканную душу советского человека. Дай им Бог переделать и как-то починить эту самую поломанную душу. Но они ведь даже и не верят в существование этой самой души! Вот что ужасно.

С Вашими замечаниями насчет моего «советского» жаргона я согласна. Что делать! Столько лет там прожито, все словечки оттуда.

Будьте здоровы. Обнимаю Ольгу Андреевну.

Ваша Светлана

19 сентября 1969 года

Дорогая Светлана, получил Ваше письмо. Обстоятельства разные складываются так, что хочу тут же Вам ответить. Прежде всего: когда я прочел в НРС заголовок о том, что Вы «заступаетесь» за Сталина, я пришел в такую ярость, что тут же написал в редакцию письмо, довольно резкое (копию которого прилагаю). Ярость моя заключалась не только в том, что появилась такая заметка (заголовок был очень плох), но и в том, что я узнал, кто это сделал. Вейнбаума не было, он в отпуске. Это прошло и мимо Седых. Сделал это (что я знаю стороной) один мер…, которому давно, как говорится, «отказали от дома». <���…> Добавлю Вам и «беллетристику». Я написал письмо смаху, и, т. к. жены не было дома (она ушла к друзьям в этом же доме), мне хотелось послать его возможно скорее, а на дворе были дождь, молния, гром, — то я все равно — благо жены не было, набросил пальто и, как безумный король Лир, — в грозу и молнию — побежал к почтовому ящику, чтобы опустить свое «спешиал деливери».

Читал письмо Белинкова в Пен Клуб. Первые два отрывка были, на мой взгляд, просто ужасны (неумно, с выкрутасами, с самолюбованием, ни к чему). А вот третий, конец, — здесь есть правильные и хорошие мысли — об исключении Сартра, например, и о невозможности для партии какой-то бы ни было либерализации. То, что Белинковы недовольны Америкой — это что-то дикое. Лучшего приема, чем получили они — трудно придумать. В Европе они просто бы пропали. И если они туда отправятся, то в этом убедятся очень скоро. Посылаю Вам запись передачи беседы с Кузнецовым. В ней есть кое-что интересное. Верните ее мне, пожалуйста, у меня не осталось копии. Если хотите, сделайте с нее копию для себя. Ну, кончаю. Искренно Ваш

Роман Гуль

Олечка сердечно кланяется.

Звонил мне сегодня Ярров: и ему и его жене (она читала по-английски) Ваша книга очень понравилась. Сильвия говорит (Яррова), что книга должна иметь успех среди американцев. А она, так сказать, американский барометр. Ярров ей для этого и давал.

18 октября 1969 года

Дорогая Светлана, не знаю, в Принстоне ли Вы, но пишу. Я получил письмо (и главы из «Бабьего Яра», в новой редакции для НЖ) от Кузнецова, он пишет, что книгу Вашу от меня своевременно получил и «написал восторженную рецензию» в «Сандэй Телеграф» и что послал Вам эту рецензию и поздравления. «Спасибо ей, она написала здорово ». Так как на следующей неделе я должен написать и сдать в набор отзыв о Вашей книге (все никак еще не могу дойти), то я бы хотел прочесть, что написал Кузнецов, м.б., из его статьи что-нибудь стоит процитировать. Будьте так ласковы, снимите зирокс и пришлите мне копию этой рецензии. От радиостанции «Свобода» я получаю копии отзывов о Вашей книге (некоторые). Как-нибудь Вам пришлю список отзывов, которые они публикуют в своем бюллетене.

Искренне Ваш

Роман Гуль

Олечка шлет Вам сердечный привет.

Краем уха слышали о Вашем путешествии в Вашингтон.

Октября 22, 1969, Принсгпон

Милый Роман Борисович, вот статья А. Кузнецова (у меня есть еще, прислали многие из Лондона). Я очень была тронута и написала ему.

Не знаю, что Вы слышали о моем путешествии в Вашингтон, но могу только сказать, что беспокоюсь за владыку, который взял меня под свое крыло с каким-то упрямством и упорством — сколько я ему не говорила, что это только ему повредит. Вот и в Вашингтоне, в церкви, где он служил (и я пошла послушать), был «эксцесс». Я говорила — не надо раздражать человеческие раны напрасно… А владыке будут одни неприятности за его же доброту. Это так всегда.

Мне, конечно, очень приятно, что владыка так добр ко мне и так все прекрасно понимает. Но камни-то полетят в него — от тех самых, кому он пытается доказать, что книжка моя хорошая и что я — не злодейка.

Ах, хоть бы Вы его остановили, Роман Борисович! Ведь он не слушает меня. А я чую беду издалека, когда она еще совсем далеко. Мало ли было владыке неприятностей? Вас и Ольгу Андреевну он, быть может, послушает.

Спасибо Вам за Ваши добрые усилия и за дружбу.

Звонил Белинков, стонал.

Будьте здоровы. Целую Ольгу Андреевну.

Ваша Светлана

Декабря 22, 1969

Милый Роман Борисович,

Спасибо за остроумное бичевание недочеловеков в Вашей статье. По-моему, еще никто до Вас не называл Кремль «живопырней» — смотрите, будет Вам «оттуда»! И насчет бланманже и кислой капусты — тоже здорово! А эта самая Светлана Аллилуева мне совсем осточертела, слышать не могу.