Пол Аллен - Миллиардер из Кремниевой долины [История соучредителя Microsoft] [litres]

В последние лет десять я начал задумываться о «цифровом Аристотеле» – легком в использовании хранилище знаний по всем областям. Я не пытался разрешить загадку человеческого сознания. Я только хотел так продвинуть искусственный интеллект, чтобы компьютеры, делая то, что умеют лучше всего (организуя и анализируя информацию), помогали человеку делать то, что он умеет делать лучше всего, – использовать порывы вдохновения, которые рождают новые идеи.

Именно поэтому мы начали Project Halo – исследовательскую программу, нацеленную на создание «цифрового Аристотеля». Одна из ближайших целей – Halo-book, электронный учебник, который может отвечать на вопросы с точностью специалиста. Запущенная на ноутбуке или планшетнике, Halo-book станет подспорьем для ученых, учителей и учеников в качестве цифрового наставника.

В первой Halo-book, выход которой намечен на 2015 год, мы предполагаем установить большую часть продвинутого курса для колледжей по биологии; такого еще никто не пробовал. Затем мы, возможно, возьмемся за биохимию или выберем совершенно иную область, скажем, гражданское строительство. Можем выбрать экономику или американское государство. Гуманитарные науки – философия, религия, история, античное искусство – гораздо, гораздо сложнее. Поскольку предмет сдвигается от вопроса «как что устроено» к ценностям и языку, которые определяют человека (справедливость, мораль, любовь), программные средства быстро достигнут предела своих возможностей. Я отметил это препятствие еще в 1977 году, в интервью для Microcomputer Interface :

«Чтобы стать по-настоящему разумным, компьютер должен понимать – наверное, это ключевое слово. Одно дело – загрузить “Повесть о двух городах” в компьютер. И совсем другое – заставить компьютер понять, что там сказано. Нельзя спросить, о чем эта книга, почему персонаж поступает так или иначе, и ждать нормального ответа. Мы еще не достигли такого уровня разумности компьютеров».

И сегодня тоже не достигли, хотя подошли ближе (подробности о Project Halo смотрите в приложении).

В конце концов, «цифровой Аристотель» поможет нам стать более творческими. С неуклонным прогрессом в решении классических проблем образования, языка, рассуждений я могу представить время, когда искусственный интеллект резко усилит нашу способность отыскивать лекарство от болезни или поможет охранять окружающую среду. Дуглас Энгельбарт в 1962 году писал в работе «Концептуальная схема усиления человеческого интеллекта»:

«Население и производство растут значительными темпами, но сложность проблем увеличивается еще быстрее, и скорость решения этих проблем должна расти… Под “усилением человеческого интеллекта” мы понимаем развитие способности человека ориентироваться в сложных ситуациях, адекватно удовлетворять конкретные потребности и находить решение проблем…

Одним из средств, предлагающих немедленные результаты, явится компьютер, если сможет обеспечить прямой онлайн-доступ в сочетании с новыми концепциями и методами».

По мере того как компьютеры становятся дешевле и мощнее, мы понимаем, что в идеале любую информацию в мире можно будет найти в режиме онлайн. Организовать и систематизировать эту информацию – задача сродни подвигу Геракла. С учетом непрерывно ускоряющегося расширения человеческого знания – не говоря уж о его разнообразии и сложности – абсолютная энциклопедия представляется труднодостижимой целью. Но она может оказаться ближе, чем вы думаете.

В своем эссе «Закон ускоряющейся отдачи» футуролог Рэй Курцвейл предсказал, что рост вычислительной мощности компьютеров скоро приведет к «сингулярности» – технологическому изменению, «такому быстрому и полному, что оно явится разрывом в ткани истории человечества». Курцвейл предсказывает неминуемое появление «Сильного искусственного интеллекта», машин, по уму не уступающих человеку. Это станет первым шагом в ускоряющейся прогрессии все более умных машин – до того момента, когда мы сможем загрузить нашу личность и сознание в компьютер и достичь своего рода цифрового бессмертия.

Я не могу сказать, что сингулярность невозможна, но уверен, что до этого еще долгие века. Хотя Курцвейл отмечает, что вдохновлялся законом Мура, Гордон Мур согласен со мной и указывает, что развитие человека «включает гораздо больше, чем только интеллектуальные способности», и сомневается, что машина «сможет преодолеть эту громадную пропасть…».

Исключительная сложность функционирования человеческого мозга обескураживает. Потребовалось сорок лет на разработку шахматной программы, которая уверенно побеждает лучших живых игроков, хотя гроссмейстерского уровня можно достичь с помощью простой последовательной логики и мощного перебора вариантов. Научить компьютер читать и понимать человеческий язык несопоставимо труднее.

Мы не можем создать копию мозга, потому что только начинаем понимать, как он работает.

Есть два возможных подхода к искусственному интеллекту – и каждый представляет собой путешествие, состоящее из тысяч маленьких шажков. Возможен подход в стиле Halo, когда мы создаем программу, имитирующую что-то, что умеет мозг. А можно попробовать «разобрать» сам мозг, чтобы понять, как он функционирует на самом деле; тут начинается история института, который я основал в Сиэтле.

Мозг не перестает меня поражать. Этот орган одновременно объединяет нас как вид и обеспечивает индивидуальные различия, благодаря ему мы дышим и ходим на двух ногах, восхищаемся и тревожимся, а также, что немаловажно, проявляем воображение. Это удивительный образец эволюционной инженерной мысли, способный во многом превзойти самый навороченный компьютер, однако толком не исследованный.

На 90-е пришелся всплеск новых теорий в области геномики, информатики (превращения данных в полезную информацию) и молекулярной нейробиологии. В феврале 2001 года был представлен черновой вариант результатов одиннадцатилетнего труда по расшифровке генома человека – около трех миллиардов пар оснований, составляющих наши гены. Результаты секвенирования подтвердили, что в основе 100 миллиардов многогранных нервных клеток, соединенных в сложную ткань, где насчитывается до квадриллиона нервных окончаний, лежит менее 25 000 генов. Как же образуется на основе этого относительно небольшого генома такой сложнейший орган? И как можно использовать результаты проекта «Геном человека» для дальнейшего развития нейробиологии?

Как раз в это время я общался со специалистами по раннему развитию и лингвистике, и их исследования оказались весьма увлекательными, однако меня все же тянуло проникнуть внутрь невероятного механизма под названием «человеческий мозг». Чтобы продумать все как следует, я встретился с Джимом Уотсоном, начальником лаборатории в Колд-Спринг-Харбор и соавтором открытия двойной спирали ДНК. Семидесятилетний Уотсон был признанным ниспровергателем основ, всегда готовым сойти с проторенного пути. Он подал мне идею поискать какой-нибудь центр поведенческой неврологии и сосредоточиться на экспрессии генов в мозге – явлении, когда в разных клетках «включаются» разные гены. «Выраженные» в клетке гены управляют выработкой определенных сочетаний белков, которые, в свою очередь, делают клетки сердца отличными от клеток кожи (или опухолевых клеток) и контролируют их функции.