Александр Трапезников - Виктор Муравленко

— Ну ладно, шелуха сама от зерен отвалится, — продолжил дядя Коля. — Просто скажу тебе, что главное — это, конечно, не горячая вода и не фасад зданий, а люди. Без них, русских, украинцев, белорусов, татар, башкир, мордвы, хантов, ненцев, православных и мусульман, не было бы вообще никакого города. А сегодня в нем более сорока тысяч человек, и средний возраст — 29 лет. Молодой город-то! На таких-то вот и вся надежда, в них — будущее России. Тебе бы еще хоть краем глаза поглядеть на победительницу конкурса красоты мисс города Муравленко Юлию Насибуллину — вообще бы упал.

— А я и так лежу, — встрепенулся Леша. — Когда выезжаем?

— Лежи уж, — сказал дядя Коля. — И слушай. Как я тебе уже говорил, ничего этого не было. В Западной Сибири, на Крайнем Севере — только тайга, тундра, озера, болота, торф. Плодородной земли почти нет. Но зато огромные залежи нефти и газа. Это богатство Господь Бог дал вместо сносного климата. И чтобы работа медом не казалась. Но на землях этих уже давно, много сотен лет назад, жили люди — ненцы, ханты, манси, селькупы, эвены и эвенки — прошу не путать одно с другим. Эти племена, как считают ученые, пришли сюда с Алтая и Саянского нагорья. А до них жили еще более древние азиатские народы, загадочные «сихиртя», люди маленького роста. И было вроде бы даже такое не менее загадочное и легендарное государство Бохай, славившееся знатными мастерами, умевшими плавить руду. Словом, много интересного можно почерпнуть из истории. Занималось тут местное население в основном охотой и рыболовством, собирали ягоды и коренья, жили в чумах — переносных жилищах, которые можно собрать и разобрать за пять-шесть часов, а потом — на оленей и к новому месту, стойбищу. А вообще-то, самые-самые первые поселения людей в Западной Сибири и на Севере относятся еще к эпохе плейстоцена.

— Чего-чего? — вновь встрепенулся Алексей. — Ты по-скверному-то не ругайся.

— К эпохе палеолита, позднего древнекаменного века, чтоб тебе понятней было, — терпеливо пояснил Николай Александрович. — Это примерно от 10 до 25 тысяч лет назад. Когда всё Северное полушарие было покрыто льдом, но по долинам самых крупных рек встречались небольшие лесные массивы. Там-то и были первые стоянки древних людей. Они загоняли животных к глубоким оврагам, куда те и падали. А охотникам доставались мясо и шкура мамонтов, лошадей, бизонов. Потом климат немного смягчился, ледники начали таять. Оформилась нынешняя речная система Сибири. Пошла растительность. Стали образовываться болота. Появились и нынешние виды животных. Начался так называемый мезолит, люди приручили первое домашнее животное — собаку, стали пользоваться лодками, луком и стрелами.

— И откуда ты, дядя Коля, всё это знаешь? — подивился, не открывая глаз, Алексей. — Сам, что ли, там промышлял, в мезолите этом?

— Книжки надо читать, — буркнул Николай Александрович. — А не по дискотекам шастать… Дальше. Неолит пропускаем. Это от пяти до семи тысяч лет назад. В эту эпоху начались первые военные столкновения между племенами — из-за промысловых угодий.

— Пропускаем, — согласился Алексей. — Ну его.

— Во втором-третьем веке до нашей эры в Западной Сибири появились первые изделия из железа. Олень стал верным спутником жизни. Шли всякие великие переселения народов, миграции. Венгры, кстати, вышли в Европу с Южного Урала. Гунны тоже отсюда. А само слово Сибирь — это название древней страны, населенной угорскими народами, «сибирами» или «савырами». Потому и всё Северное Зауралье на Руси называли Югрой. А жителей — «белыми уграми». В седьмом веке нашей эры уже упоминался некий Сибур-хан. А на итальянских картах четырнадцатого века страна и город Сибур помещены на крайнем северо-востоке Золотой Орды. Арабские и персидские географы также называли земли в «стране башкир» Сибирью или Ибирью. Но это всё цветочки иноземные. В русских летописях упоминание о «Сибирской земле» впервые появилось около 1400 года, хотя о хантах, манси и ненцах знали, конечно, гораздо раньше. Новгородцы с Югрой и торговали, и воевали, особенно отличались так называемые ушкуйники — речные пираты, плававшие на быстроходных речных ладьях, ушкуях. Был такой атаман-устюжанин Андрей Мишнев, который доходил до Тюмени и Тобола и грабил местных ханов. Еще до Ермака. Но только в XV веке началось постепенное присоединение югорских земель к Московскому царству.

— О Ермаке кто не знает! — со знанием дела подал голос Леша. Он сейчас слушал историю Сибири, как сказку, нежась под июльским солнцем. Прошлое даже вставало перед ним где-то на окраине поляны, в тени деревьев, мелькали зырянские мечи и доспехи, сновали по Печоре и Оби ушкуйники, шел Ермак Тимофеевич со своей ватагой, затаился Кучум с иртышским войском… Речь Николая Александровича доносилась как бы издалека.

— Среди поморов, жителей Ладоги и московитов ходили в то время слухи о сказочных богатствах далеких «полунощных стран», где из снежных туч выпадают стаи пушистых белок и молодых оленят и потом расходятся по необъятным просторам. Пришел в Югру монах из Ростова Стефан Храп, стал учить, как сеять хлеб, — они тогда этого не умели. Но больше всего он прославился тем, что создал пермскую азбуку, перевел на коми-зырянский язык Евангелие, открыл школы для детишек, построил на месте разрушенного языческого капища храм. Много раз его хотели убить, но он одолел в словесном поединке главного шамана, а позже стал первым Пермским епископом. В то время и появился на юге Западной Сибири город Чимги-Тура — нынешняя Тюмень, ставшая главным улусом одного из внуков Чингис-хана. В битве с ним, под Тюменью, кстати, погиб тот самый Тохтамыш, который сжег Москву. Под властью Тюмени одно время находилось всё Нижнее Поволжье и даже Казань.

Однако когда Иван Грозный взял Казань, всё тюменское ханство стало потрескивать по швам. Да и внутри него было неспокойно… Ну а что касается Ермака, то его стремительный и дерзкий поход в Сибирь с малыми силами был явлением просто уникальным в истории. Они разгромили Кучума, заняли его столицу, а вот с хантыйскими князьями по-мудрому заключили мир и союз. Так началось присоединение Сибири к России.

Алексей приподнял голову:

— А теперь одна важная тетенька из Вашингтона говорит, сам слышал по телеку, что у России слишком много территории, пора бы поделиться с другими странами.

— Шиш им! — показал кукиш дядя Коля. — Замучаются пыль глотать вместе с гнусом, — он прибавил еще несколько слов с идиоматическими выражениями, которые американской «тетеньке» явно бы не понравились, поскольку не отличались дипломатической политкорректностью и шли в разрез с практикой «двойных стандартов» всех этих Кондолиз, бзежинских, бушев, блэров, олбрайтов и прочих устроителей «нового мирового порядка». — Однако, с твоего позволения, я продолжу. За Ермаком двинулись путешественники-первопроходцы, миссионеры, промысловики, стали устраивать городки, остроги. Шли по сибирским рекам, но часто лодки приходилось тащить волоком. Появились Сургут и Березов, куда много позже был сослан любимый фаворит Петра I Алексашка Меншиков. Собирали с местного населения ясак — дань. Но не было такой жестокой колонизации, какую творили испанские конкистадоры в Латинской Америке, или бледнолицые с индейцами в Штатах. Да, порою приходилось и повоевывать, и защищать крепости от нападений, но больше торговали, обменивались необходимыми вещами, орудиями труда. Сами учились у коренных жителей разным навыкам, а также учили их. Это и называется — проникновение культур, мирное сосуществование разных народов, которые исторически объединились в одно государство, в единую великую державу.