Андрей Белый - Николай Гумилев в воспоминаниях современников

В следующем «письме о русской поэзии» опять упоминается имя Белого и опять лишь вскользь, но в этом беглом упоминании уже чувствуется будущий акмеист, который строит свою поэтическую систему, отталкиваясь от символизма и преодолевая его. Речь идет о первой книге П. Сухотина «Астры». В ней, пишет Гумилев, — «багряные закаты каких-то невиданных солнц», конечно взяты у Белого, но в стихах Сухотина они стали «ровнее и проще». «Теперь для них уже не надо подниматься на снеговые вершины, их видно с любого балкона».

В «Аполлоне» № 6, 1910 имя Белого встречается в отзыве на книгу Алексея Сидорова «Первые стихи». По словам Гумилева, Сидоров подражает Белому. Но начинающему поэту не хватает «смелости и свежести выдумки, на которой главным образом и держится поэзия Андрея Белого». В следующем номере «Аполлона» в статье Гумилева «Жизнь стиха» Белый отнесен к «поборникам тезиса искусство для жизни». Для Гумилева этот подход к искусству «нецеломудренный», равно как и точка зрения защитников тезиса «искусство для искусства».

В «Аполлоне» № 8, 1910 напечатана была статья Гумилева «Поэзия в «Весах», в которой находим следующую лаконичную характеристику: «Андрей Белый пытающийся внести красочный импрессионизм своих юношеских произведений в самые повседневные переживания». Однако все эти частные наблюдения над поэзией Андрея Белого в целом не умаляют в глазах Гумилева того места, которое Белый твердо занял в современной русской поэзии. Его имя он ставит рядом с Блоком, неизвестно наравне ли, но сразу вслед за ним. В рецензии на «Антологию» издательства «Мусагет» Гумилев отметил стихотворение Белого «Перед старой картиной». Оно, по слову Гумилева, — «прекрасно». Из романтизма есть два выхода, — поясняет свою оценку Гумилева, — «в сторону Гейне и в сторону Готье». Белый идет в этом стихотворении по более трудному пути Готье. В этом предельно кратком отзыве сказано чрезвычайно многое. Рецензия написана была в период, непосредственно предшествующий созданию Цеха поэтов и формулировке концепции акмеизма. Символизм понимался современниками как поэзия романтическая. Для Гумилева уже к этому времени явно обозначилась ценность равновесия как психологической и эстетической категории. Равновесие всех частей стихотворения весьма не благоприятная почва для романтизма. Выход из романтизма в сторону Гейне означает иронию. Летом 1911 г., пережив вспышку нового увлечения Анненским, Гумилев ясно осознал, что по своему темпераменту он не может быть продолжателем «иронической» линии в поэзии.

Но символизм Анненского ближе романскому духу. Романтизм Гейне и даже его тип «выхода из романтизма» для Гумилева неприемлем вдвойне: в силу его личного «решительного предпочтения романского духа перед германским» и по причине несущественности иронии в мире, где «все явления братья». Блок для Гумилева в известной степени ассоциируется с Гейне. Отсюда отталкивание от «царственного безумия» Блока, родственного германскому духу. Совсем иной выход из романтизма в сторону Готье. Готье станет столпом и утверждением истины в эстетике акмеизма. Во-первых, он «бесконечно жаден до жизни». И уже в этом его качестве акмеизм найдет вдохновение для своей «интенсивности», преодолевая экстенсивность символизма. Во-вторых, Готье, в отличие от стольких романтиков, в отличие от Блока, «не поддался очарованию сплина». Он избегает туманного и отвлеченного. Наконец, путь Готье намного труднее, а девиз акмеизма — идти по пути наибольшего сопротивления Таким образом, оценка стихотворения Белого в «Антологии» «Мусагета» основана на продуманной шкале эстетических ценностей и привлекательна своей объективностью, на которую не влияют личные воспоминания.

В дальнейших критических выступлениях Гумилева еще несколько раз встречается имя Белого: обычно в позитивном контексте. Об одной из позднейших личных встреч двух поэтов известно из мемуаров И. Одоевцевой: «Случилось это, — пишет она, — 30 апреля двадцатого года, «прием-раут» на квартире Гумилева в честь прибывшего в Петербург Андрея Белого. На нем состоялся «смотр молодых поэтов» — Оцупа, Рождественского и меня… Мы все трое читаем перед Белым стихи, явно не произведшие на него ни малейшего впечатления, хотя он и рассыпается в безграничных похвалах..» («На берегах Сены», стр. 441).

Александр Биск. РУССКИЙ ПАРИЖ 1906–1908 г.

В настоящее издание включен лишь имеющий отношение к Гумилеву отрывок из очерка А. Биска, опубликованного в журнале «Современник» (Торонто), № 7, 1963, стр. 59–68.

Биск Александр Акимович (1883-?) — поэт и переводчик Рильке. В 1912 г. вышла его книга «Рассыпанное ожерелье. Стихи. 1903–1911», СПб., изд. М. Семенова. Биск прибыл в Париж за несколько месяцев до приезда Гумилева весной 1906 г. и в том же году они познакомились. Видеться они могли у художницы Кругликовой, которая регулярно по четвергам устраивала приемы. Иногда это были, как писал Биск, — «костюмированные вечера с обильным угощением». В ту пору, когда Гумилев жил в Париже (лето 1906 — весна 1908) на вечерах у Кругликовой бывали очень многие русские писатели, приезжавшие в Париж или подолгу жившие там: Волошин, Минский, Амфитеатров, Любовь Столица, Бальмонт и др.

Речь идет о журнале «Сириус», который Гумилев на паях с художниками Фармаковским и Божеряновым издавал в Париже в начале 1907 г. Всего вышло три номера.

Стихи Биска были напечатаны во втором номере «Сириуса».

Алексей Толстой. Н. ГУМИЛЕВ

Опубликовано в парижской эмигрантской газете «Последние новости» 23 и 25 октября 1921 г.

Толстой Алексей Николаевич (29 дек. 1882 — 23 фев. 1945) — прозаик и драматург. Толстой начинал как поэт, в 1907 г. вышла его книга «Лирика» (Пб., издание автора). Гумилев и Толстой познакомились в Парике в 1908 г. По возвращении в Россию два писателя поддерживали дружеские отношения, оба участвовали в журналах «Остров» и «Аполлон», а также в «Про-Академии» и на «башне» у Вяч. Иванова в первой половине 1909 г. Известен лишь один отзыв Гумилева о стихах Толстого — несколько строк в рецензии на вышедшую по-французски «Антологию русских поэтов» под ред. Жана Шюзвиля. Гумилев отмечает здесь зависимость Толстого-поэта на протяжении своей краткой поэтической карьеры от Городецкого. Имя Толстого встречается в письмах Гумилева Брюсову. В письме от 7 марта 1908 г. читаем: «Не так давно я познакомился с новым поэтом, мистиком и народником Алексеем Н. Толстым (он послал вам свои стихи). Кажется, это типичный «петербургский» поэт, из тех которыми столько занимается Андрей Белый. По собственному признанию, он пишет стихи всего один год, а уже считает себя metr'oм. С высоты своего величья он сообщил несколько своих взглядов и кучу стихов. Из трех наших встреч я вынес только чувство стыда перед Андреем Белым, которого я иногда упрекал (мысленно) в несдержанности его критики. Теперь я понял, что нет таких насмешек, которых нельзя было бы применить к рыцарям «Патентованной калоши». В другом письме, написанном почти через месяц (6 апреля 1908 г.), Гумилев сообщает Брюсову: «Скоро наверное в Москву приедет поэт гр. Толстой, о котором я Вам писал. За последнее время мы с ним сошлись, несмотря на разницу наших взглядов, и его последние стихи мне очень нравятся».