Андрей Белый - Николай Гумилев в воспоминаниях современников

…под каштанами летом 908 года. — Гумилев уехал из Парижа в начале мая 1908 г.

…кончившего с медалью царскосельскую гимназию — «Аттестат зрелости Николая Гумилева», опубликованный Е. Вагиным в 1982 г., содержит только две пятерки. Все другие отметки, включенные в аттестат, — тройки и четверки.

Разумеется, он был назван «Остров» — «Остров» имел подзаголовок «Ежемесячный журнал стихов»; о том же еще раз сообщалось в начале первого номера — «посвященного исключительно стихам современных поэтов». В первом номере были напечатаны стихи И. Кузмина «Благовещение», «Успение», «Покров», «Одигитрия», стихотворение Вяч. Иванова «Суд огня», два стихотворения Волошина, газелы Потемкина, стихи А. Н. Толстого:

Именно на эти стихи была написана пародия неизвестным автором:

(См. «Остов», или Академия на Глазовской улице», — пародия, перепечатанная в книге М. Баскера и Ш. Греем: Н. Гумилев, «Неизданное и несобранное», стр. 185–186). В первый номер «Острова» вошли стихотворения Гумилева: «Царица», «Воин Агамемнона», «Лесной пожар». Толстой пишет, что второй номер журнала «не хватило денег выкупить из типографии». Считается, что этот номер в библиотеках не сохранился. На первый номер «Острова» появилась в «Весах», № 7, 1909 рецензия С. Соловьева, в которой он писал о Гумилеве, что, по-видимому, он находится под влиянием Леконта де-Лиля. Его влечет античная Греция, еще больше — красочная экзотика Востока. Стих Гумилева заметно крепнет. Попадаются у него литые строфы, выдающие школу Брюсова, напр.:

Попадаются яркие образы, — пишет далее С. Соловьев, — напр., «твои веселые онагры звенели золотом копыт». К сожалению, Гумилев злоупотребляет изысканными рифмами. Так, в трех строфах подряд у него встречается: бронзы — бонзы, злобе — Роби, Агры — онагры. А через несколько строф далее идут: согнут — дрогнут, былое — алоэ. В античном стихотворении «Воины Агамемнона» Гумилев не строго античен. Рядом с прекрасным и вполне греческим «вождем золотоносных Микен» неприятно поражает совсем современное: «сказка — в изгибе колен».

Другая известная нам рецензия на «Остров» (написана С. Ауслендором) была опубликована в газете «Речь» в номере от 29 июня 1909 г. Что касается даты издания первого номера, то судить о ней можно по письму Гумилева Кузмину: «Наконец-то вышел первый номер «Острова», — пишет Гумилев. — Я высылаю Вам на днях». В письме Ф. М. Самоненко Гумилев сообщает, что второй номер «Острова» выйдет в конце августа. О содержании второго номера можно судить лишь по рецензиям на него. Гумилев писал об этом загадочно исчезнувшем втором номере в декабрьской книжке «Аполлона» (1909). «Во втором номере «Острова», — пишет Гумилев, — стихи Анненского «То было на Валлен-Коски» и «Шарики». О других участниках «Острова» Гумилев в своей рецензии не упоминает, Однако вслед за его рецензией на той же и на следующей странице напечатан отзыв М. Кузмина под названием «Журнал «Остров» 1909 г., № 1 Спб.» Судя по этой рецензии, во втором номере «Острова» были напечатана стихи Л. Столицы, «Солнечные песни» А. Н. Толстого, сонет Л. Дмитриевой, стихи Блока, Белого, Эльснера, Лившица, С. Соловьева. «Особенно хорош его «Отрок со свирелью», — заключает М. Кузмин. Что касается Гумилева, то Кузмин посвятил ему в своей рецензии лишь одно предложение: «Н. Гумилев дал изящный сонет, начинающийся с довольно рискованного утверждения: «Я попугай с Антильских островов».

Немедленно афишка была превращена в еженедельный стихотворный журнал. — Речь идет о неизученной странице в биографии Гумилева. Известно, что в это время, т. е. после напечатания второго номера «Острова» Гумилев сотрудничает в «Журнале театра», редактором которого был упоминаемый Толстым Б. С. Глаголин, а издателем A. C. Суворин. В числе сотрудников «Журнала театра» были объявлены близкие знакомые Гумилева С. Судейкин, М. Кузмин, М. Волошин.

Его младший брат- гимназист. — Здесь Толстой напутал. У Гумилева был только один брат — старший.

…его влекла туда встреча с Д. — Речь едет о Елизавете Дмитриевой, в замужестве Васильевой, но более известной под одним из ее псевдонимов Черубина де Габриак. Толстой здесь опять напутал: его не могла туда влечь «встреча с Д.», так как в Коктебель к Волошину он поехал вместе с нею. В письме к Волошину, написанном в мае 1909 г., он сообщает: «В Коктебель я думал выехать числа 27-го, вряд ли раньше, может быть позже». Гумилев с Дмитриевой, по хорошо документированной датировке Бакстера и Греем, приехали в Коктебель 30 мая 1909 г., уехал же он в начале июля. По дороге в Коктебель 26 мая Гумилев уже был в Москве и пытался встретиться с Брюсовым. Сохранилось письмо последнего с выражением сожаления о том, что Гумилеву не удалось застать Брюсова дома.

«Капитаны» были напечатаны в первом номере «Аполлона», вышедшем 25 октября 1909 г.

Здесь же он вызвал В. на дуэль. — Дуэль состоялась в начале двадцатых чисел ноября. О Гумилеве и Черубине см. в настоящем издании воспоминания Гюнтера и Волошина.

Шервашидзе Александр Константинович, князь (1872-?) — театральный художник, сотрудник «Аполлона».

Зноско-Боровский Евгений Александрович (1884–1954) — секретарь редакции «Аполлона» — драматург, критик, театровед, шахматист. Умер в эмиграции. О Гумилеве он написал несколько рецензий, печатавшихся в «Литературных и популярно-научных приложениях «Нивы». В рецензии на «Колчан» (ЛиПНПН, № 7, 1916, стр. 456–458) он писал: «Красною нитью проходит по всей этой книге отрицательное отношение к неясному, расплывчатому приятию мира, к нечеткой, приблизительной фиксации мысли и образа, ко всему недоговоренному и подразумеваемому. Слово, до конца верное определяемому им понятию, правдивая, вплоть до прозаизма подлинность рисунка — вот что хотят провести в современную поэзию акмеисты и адамисты. Многое в этом кредо имеет хорошее, ясное, светлое будущее. Молодая поэзия наша — в громадном количестве своих представителей — действительно заблудилась на туманных дорогах всяких нездоровых западнических течений, и вернуть ее на ясный, солнечный, трезвый путь — более чем желательно. Но нельзя даже во имя художественной правды так явно пренебрегать заветами старой лирики, как это делают подчас акмеисты, сознательно равнодушные к музыкальной стороне своих произведений, вплоть до употребления некрасивых, грубо-прозаических слов, неправильных ударений, нарочитых пересеканий ритма и т. д. Все эти недочеты, впрочем, у автора «Колчана» почти отсутствуют, во всяком случае, по отношении внешности. Его холодный, умный стих строго отчеканен, хотя чаще вне музыки и чувства, вне творческих бездн и фетовских высот. Н. Гумилев прежде всего рассудочен и уравновешен, в творчестве его философ всегда берет верх над лириком, почти не оставляя последнему места. Стихи его тем не менее несомненно интересны и широкой культурностью мысли скорее европейского, чем славянского склада, и красивой четкостью отделки».