Александр Холин - Игемон

Благодаря такому аппарату можно передавать абсолютно тайные сигналы, причём как в пассивном, так и в активном виде, потому что они не глушат другие передачи и сами не могут быть заглушены. Любая передача неповторима по ритмам и обладает индивидуальными чертами; в сущности — это неограниченное количество станций и инструментов, которые могут действовать на одной или двух частотах, не вызывая при этом ни малейшего обоюдного глушения.

Ещё — волновые процессы в земной ионосфере; в популярном объяснении это открытие означает, что поле Земли реагирует на электрические вибрации заданной частоты, так же как камертон резонирует при определённой длине волны. Эти электрические вибрации способны сильно действовать на поле Земли. Такой резонансный эффект может быть использован многими способами и, прежде всего, для изменения всемирной энергетической системы, далеко не совершенной и не до конца исчерпавшей природные возможности.

По-видимому, изучение наследия Теслы не связано лишь с познанием истории физики. В его работе не следует искать только технологические аспекты, её суть — в значении человеческого творчества и науки.

Совершенно очевидно, что Тесле было знакомо то, что, за нехваткой лучшего выражения, можно назвать парапсихологией. Способ, с помощью которого он приходил к своим открытиям или работал в своей лаборатории, безусловно, не имеет аналогов в истории науки. И при том, что в музее Николо Теслы в Белграде хранятся сегодня более чем 150 000 документов, он не оставил после себя системы своего научного метода, который допустимо сравнивать только с состояниями, в которых могут находиться йоги, или с тем, о чём ведают святые. Сегодня мало кто относится к Тесле как к философу или человеку духа, или к тому, кто одухотворил физику, кто одухотворил технологию, одухотворил науку. Наконец, всей своей жизнью и трудом он заложил основы новой цивилизации третьего тысячелетия и, хотя пока что его влияние на современные тенденции в науке минимально, его роль нуждается в переоценке. Только будущее даст настоящее объяснение явлению Теслы, ибо он ушёл слишком далеко вперёд и стоит выше принятых сегодня научных методов.

Известный индийский философ Вивекананда, один из членов миссии Рамакришны, посланный на Запад с целью выяснить возможность объединения всех существующих религий, посетил Теслу в его лаборатории в Нью-Йорке в 1906 году и сразу же послал письмо своему индийскому коллеге Аласингу, в котором встречу с Теслой описал с восторгом: «Этот человек отличается от всех западных людей. Он продемонстрировал свои опыты, проводимые им с электричеством, к которому относится как к живому существу, с которым разговаривает и которому отдаёт приказания. Речь идёт о высшей степени спиритуальной личности. Вне сомнения, что он обладает духовностью высшего уровня и в состоянии признать всех наших богов. В его электрических многокрасочных огнях появились все наши Боги: Вишну, Шива, и я почувствовал присутствие самого Брамы».

Тесла верил, что Вселенная — живая система, а все люди в ней — своеобразные «автоматы», ведущие себя по законам космоса. Он считал, что человеческий мозг не обладает свойством образной памяти в том смысле, как это принято считать, а память — всего лишь реакция нервов на повторяющийся внешний раздражитель, то есть инвариант, порождённый периодическими физическими воздействиями. Ещё более важно, что он, имеющий более тысячи фундаментальных научных изобретений, не считает творчество своей заслугой, а ясно заявляет, что исполняет роль проводника науки между миром идей и миром человеческой практики.

Сама смерть Теслы видится выражением его личного торжества: она, скорее, походила на сознательное переселение души в иные планы бытия, а не на смерть обычного славного человека, сконфуженного и испуганного перед лицом самоосвобождения. За два дня до момента развоплощения Тесла перестал работать и заперся в комнате гостиницы, попросив, чтобы его не беспокоили. Когда директор отеля и горничная, наконец, вошли к нему, то обнаружили его тело бездыханным, лежащим с перекрещенными на груди руками и элегантно одетым, как бы готовым к «выходу». У него должны были быть похороны христианские и буддистские, но за три дня до первых он был сожжён.

Лаврентий Павлович ехал по Можайскому шоссе в своём ЗиМе и размышлял: откуда не москвичу, пусть даже славянину, знать пригороды столицы? Более того, назначать встречу в каком-то второразрядном кунцевском ресторане. Но, признаться, человек, попросивший приехать в ресторан на углу Большой Театральной и Глухого Вражского переулка стоил того, чтобы Лаврентий Павлович лично приехал на встречу, не обременяя никого из подчинённых. Берия совсем недавно сменил Ежова в должности руководителя НКВД, но с приходом на новое место сразу получил новое прозвище — Игемон. Может быть, тень Ежова, пересажавшего полстраны автоматически отпечаталась на должностном кресле, может быть, повлияли какие-то досужие слухи, ведь они всегда бегут впереди паровоза. Во всяком случае, первое, что уже успел сделать Игемон, — освободить более двухсот тысяч невинно осуждённых. И, скорее всего, именно этот поступок способствовал приобретению второго имени.

Вскоре шофёр свернул направо, на просёлочную дорогу, соединявшую Можайское и Рублёвское шоссе. И, хоть грейдер здесь был, можно сказать, вылизан, но для любой легковой машины это было всё равно, что ехать по стиральной доске. Лаврентий Павлович поморщился, достал из кармана блокнот и сделал заметку на будущее великолепным самописным пером, которое всегда носил с собой. Вероятно, именно на основе таких заметок столица и окружающие пригороды были приведены в надлежащий порядок за сравнительно короткое время.

Кунцево, соседствующее с казачьей засекой Крылецкая, служило, так сказать, перевальным пунктом для приезжих именитых гостей ещё со времён Иоанна Васильевича Грозного. В станице Крылецкой были выстроены специальные казармы для приезжих, в которых дневали-ночевали гости, ожидая разрешения явиться пред светлые очи. С получением новой должности Лаврентий Павлович загорелся мыслью восстановить старые порядки, но меняются времена, меняются люди, то есть, не всё так просто оказалось в новом рабоче-крестьянском государстве. Да и народ при Советской власти постепенно стал менять критерии жизни, хотя в основной массе люди всегда остаются такими же, как за три или пять тысяч лет до Рождества Христова.

Глухой Вражский переулок уходил от Рублёвского шоссе налево и, хотя он был сравнительно небольшим, просматривался хорошо, тем более, что листья с деревьев уже почти все облетели. Если к ресторану находящемуся в конце переулка, будет подъезжать автобус со служащими НКВД или арестантский фургон, можно без труда рассмотреть издалека. Но представительский ЗиМ не должен вызвать опасений, поэтому Игемон не беспокоился.