Ларри Кинг - А что это я здесь делаю? Путь журналиста

Венди Уолкер

Освещать историю Клинтона – Левински было очень тяжело. Но вы видели и видите Билла Клинтона в наших программах лишь потому, что Ларри никогда не делал ничего, чтобы Билл мог почувствовать, что с ним обходятся нечестно.

Ларри задавал вопросы. И получал ответы. А выводы зрители должны сделать сами. Это во многом отличается от манеры других ведущих, которые все время рассчитывают, как бы им поймать своего гостя на чем-нибудь горячем.

Именно поэтому, когда интервью заканчивается, зритель может сказать: «Этот человек выглядел превосходно». А другой может возразить: «Да ты что, шутишь? Мне так не показалось».

Зрители сами судят гостя. Но Ларри не судит никого. В этом-то и состоит разница.

Я действительно восхищаюсь Клинтонами за то, что они смогли сохранить свою семью. Обычно я не подвергаю психоанализу собственную жизнь. Но сейчас, оглядываясь назад, я вижу, что многое понял именно в тот период, и это заставило меня осознать удар, который я нанес собственным детям. Как раз примерно в то время я узнал о существовании Ларри-младшего. Потом забеременела Шон. Это произошло практически одно за другим. Одна радость за другой. Я уже и не думал, что у меня будут еще дети.

Шон Саусвик-Кинг

Я забеременела примерно месяцев через десять после нашей свадьбы. Когда я рожала, я все время успокаивала Ларри, который был со мной. Он страшно сердился, что ребенок не появился на свет к шести часам, потому что в шесть начиналось его шоу. Он хотел сообщить всем, что у нас ребенок.

Ларри Кинг

Я всегда стараюсь торопить события. Неужели вы этого еще не сделали? Тогда вперед!!!

Шон Саусвик-Кинг

Роды были довольно тяжелыми. Ларри гонял врачей, как сумасшедший. Наш сын появился на свет в 6.31 пополудни. Грета ван Састерен, тогда работавшая на CNN, объявила об этом в 6.36.

Ларри Кинг

Я впервые присутствовал при родах. В 1960-е отцов не пускали в родильное отделение. Смотреть такое было запрещено. А тут я сам перерезал пуповину. Мы назвали нашего сына Чанс (Случай), потому что мы встретились с Шон благодаря случаю.

Чансу было четыре месяца, когда мы отправились к Биллу Клинтону в гости в Белый дом. Мы думали, что приглашение будет отменено, потому что в этот день закончилась война в Боснии, но этого не случилось.

Клинтон взял Чанса на руки и вошел с ним в Овальный кабинет. Он зачитывал сообщение об окончании войны, а фотографы снимали его с Чансом на руках. Он посмотрел на ребенка и сказал: «Ты еще не понимаешь, что здесь происходит. Но когда-нибудь, малыш, ты будешь изучать в школе историю. И учитель скажет: «Сегодня мы поговорим с вами о Боснии», – и когда он это произнесет, подними руку ! Ты был здесь. И сможешь показать в классе эту фотографию. Ты был здесь!»

Шон Саусвик-Кинг

Чансу было пять месяцев, когда я вновь забеременела. В тот день мы поехали в больницу рано утром. Я думала, что малыш родится где-нибудь в середине дня. Но он оказался очень шустрым. Такой он и есть, наш Кэннон.

Ларри Кинг

Мы назвали его Кэнноном, потому что он был зачат на улице, которая носила это имя. Но не знаю, что бы мы делали, если бы зачали его на Элевадо.

Я помню, что, когда родился Кэннон, заметил, что у него затруднено дыхание. Все кругом увлеклись разговорами, и мне пришлось обратиться к врачам, указывая им на это. Оказалось, возникла проблема с бронхами. Все прошло через несколько дней. Но именно я заметил это первым.

Когда-то давным-давно мне предложили читать в одном университете курс по интервью.

«Вы можете составить для нас учебный план?» – спросили они. Я никогда не учился в колледже, так что не представлял себе, что это такое.

«Ну, просто опишите, чему вы будете учить на первой неделе занятий, чему на второй и так далее».

Иными словами, к примеру, я мог бы на третьей неделе учить студентов тому, как брать интервью у президентов.

Но дело в том, что, по-моему, то, что я мог бы рассказать в третью неделю, не сильно отличалось бы от того, что я рассказывал бы в первую. Суть вопроса всегда одинакова: быть собой. На президента я смотрю с тем же интересом, что и на слесаря. Наверное, именно этим я и отличаюсь от всех прочих. Если мне предстоит беседа с президентом, я не буду сидеть часами, придумывая заранее 600 вопросов. Это не мой стиль, и не это сделало меня тем, кто я есть.

Иногда, когда меня ждет большое серьезное интервью, я слышу:

«Ну, сегодня ты должен быть на высоте».

Значит, я должен добавить в программу нечто особенное для такого случая?! Меня всегда это оскорбляет. Разве я не должен вносить нечто особенное в программу, когда беседую со слесарем? Естественно, когда я собираюсь брать интервью у президента, я сознаю, что это президент. Но если я стану относиться к нему иначе, чем ко всем остальным, это буду уже не я.

Я был дружен со всеми президентами Соединенных Штатов, начиная с Ричарда Никсона. И чем дольше длилась дружба с каждым из них, тем сильнее я воспринимал их как обычных людей, особенно после того, как они оставляли свой пост. Джеральд Форд однажды начал запинаться и путаться в словах во время интервью. Нам пришлось закончить его раньше времени, и в тот же день с ним случился инсульт. Джордж Буш-старший расплакался, заговорив о потере дочери. Мой сын Чанс показывал в нью-йоркской студии CNN приемы карате и ударил Билла Клинтона по яйцам. Билл стоически перенес этот удар.

Так что я отношусь к президентам не так, как относятся к ним историки. Я знаю, что у каждого из них есть свои слабости. И еще знаю, что события, происходящие в масштабах мира, никто не в состоянии контролировать. Порой президенты поступают неправильно, но и каждый человек ошибается время от времени. Есть события, которые президенты провоцируют намеренно, как Линкольн спровоцировал гражданскую войну. А есть события, на которые ни один президент повлиять не в силах, как не в силах и прекратить их. Джордж Буш-младший как-то сказал очень правильную вещь. Его спросили: «Что о вас будет думать история?» И он ответил: «Понятия не имею. Меня-то уже не будет».

Я могу рассказать вам лишь о том, каково это – общаться с президентами, пока они живы.

Ричард Никсон

Когда Никсон подал в отставку, я был безработным. Я совершил ошибку и был наказан за нее – точно так же, как и Никсон. У меня не было причин терять работу, точно так же, как не было у Никсона причин лишиться своего поста. Зачем нужно было взламывать представительство Демократической партии в Уотергейте накануне выборов 1972 года? Никсон на этих выборах победил в 49 штатах. Его победа над Джорджем Макговерном была одной из самых внушительных подвижек в истории президентства. Эти выборы он легко выиграл бы, даже не имея ни единого документа из тех, что находились в штабе демократов.