Анна Седокова - Я сильная. Я справлюсь [litres]

В другой реальности был совершенно безумный шопинг. Выглядело это так: захожу в ЦУМ, и мне прикатывают шесть рейлов, на которых плотными рядами висят вешалки с одеждой. Он говорит продавцам: «Заверните все вот это, мы берем», и одним махом покупает одежды на 150 тысяч долларов. В другой реальности были самые дорогие рестораны с роскошными винами. А моим спутником был не мерзкий старикашка, которого все пророчили мне когда-то, говоря, что, разведясь со своим мужем, я никогда не встречу больше «такого же молодого и классного, как он». Нет, напротив меня сидел молодой, красивый, богатый, щедрый парень.

В общем, я оказалась в сказке. Я получила премию «RU.TV» за самое сексуальное видео, у меня было много концертов, у меня была любовь. Та самая любовь. Казалось, я ее нашла.

Но моему парню стало казаться, что я непростительно много работаю. Когда мы снимали клип на песню «Вселенная», я хотела, чтобы все было сделано идеально, и сама занималась его монтажом. Я просиживала за монитором ночи напролет, и его, естественно, это начало напрягать. Он был из среды, где женщины не утруждали себя такими мелочами, как работа. Он вообще никогда не видел в своем окружении работающих женщин и, соответственно, не совсем понимал, зачем это нужно мне. А я всю жизнь до часу ночи сидела в студии и писала песни, до 5 утра монтировала клипы, а в 7 утра уже бежала на новую съемку. Для меня работать 22 часа в сутки было нормой, а его такое расписание категорически не устраивало. Он говорил:

Меня пытались истребить люди, которым он сам по себе был не нужен, а нужны были только его деньги

– Вон, посмотри на Земфиру, она практически не выпускает новых песен и не снимает клипов – и нормально живет. Зачем тебе торчать в студии? Зачем ты работаешь? Тебе денег надо? Сколько? Я дам.

А я не собиралась брать у него деньги. С какой стати? Это недостойное поведение. На свой бизнес я должна зарабатывать сама. А расходы у меня на тот момент были большие: мы снимали очень большой офис в центре города – ну просто потому, что уже устали мыкаться по разным углам и хотели жить и работать, как люди. Офис стоил столько, что вся наша прибыль уходила на его аренду. Мои швеи сидели в шикарном офисе с трехметровыми потолками в центре города, а я оплачивала это великолепие из своих концертных заработков. Компания требовала вложений, и я пыталась заработать, потому что по-другому жить не умела. Но мой молодой человек отказывался понять, зачем мне столько пахать, если можно тупо взять у него денег.

Но это была не единственная проблема. Начав встречаться с олигархом, я поняла, что спутницей такого человека может быть только женщина с очень крепкой нервной системой. Как только мы познакомились, на меня началась настоящая атака. Все женщины мира – и те, которые были с ним до него, и те, которые хотели бы быть на моем месте, – делали все, чтобы нас развести. Женщины вешались ему на шею, плели интриги, писали сообщения, эсэмэски, присылали свои фотографии в разных видах. Меня в чем только не обвиняли: и в том, что я оказываю эскорт-услуги, и в том, что я проститутка. В подтверждение этих слов ему пачками присылали какие-то сомнительные доказательства, например такие: «Вот мне один друг сказал, что он ее снимал за такую-то сумму». Даже друзья моего молодого человека не остались в стороне – один из них рассказывал ему, что знаком с бывшим мужем певицы Жасмин, уверяющим, что у него со мной был роман (хотя я этого бывшего мужа в глаза не видела ни разу в жизни). А другой говорил, что однажды снимал меня лично, еще в то время, когда я пела в группе «Блестящие». Объяснять, что я никогда не входила в состав этой замечательной группы, было бесполезно.

В общем, я оказалась посреди кучи какого-то жуткого дерьма. Меня пытались истребить люди, которым он сам по себе был не нужен, а нужны были только его деньги. Парадокс заключался в том, что как раз мне его деньги были не нужны, потому что я всегда зарабатывала себе на жизнь сама. Но именно это его и бесило. Потому что, по его понятиям, я должна была быть готовой разделять его досуг и отдыхать вместе с ним – по первому его звонку. А если меня рядом не было, рядом тут же оказывалась другая женщина. Недостатка в них, как вы понимаете, не было. Все столы вокруг него были обсижены женщинами, желающими приобретать себе вещи в ЦУМе целыми рейлами, принимать каждый день букеты цветов и вкушать дорогие вина. Поэтому они, как коршуны, вились вокруг, готовые подсесть к нему в любую секунду. А поскольку меня в 5 вечера никогда в ресторане не оказывалось – ну можете сделать выводы, что было дальше.

А потом мой молодой человек сделал мне предложение. Все было сделано чрезвычайно романтично – он отвез меня на озеро Комо, там встал на одно колено и преподнес мне кольцо с огромным бриллиантом.

Конечно, я сказала: «Да». Внешне это было что-то невероятное. Но у этой любви появился какой-то странный привкус. Что-то шло не так. И окончательно я это осознала, когда мы большой компанией – с его друзьями и близкими – отправились в большой морской круиз на яхте вдоль побережья Италии. Это было как в роскошном кино – красиво, романтично, идеально. Но я и моя семья в то кино не вписывались никак. У них были определенные традиции. Например, детей никогда не пускали за общий стол, всегда кормили отдельно. Шуметь и смеяться за столом было не принято. Представляете, сидит большая компания за общим столом, и все молчат. Не смеются, не болтают, не играют ни во что. Просто сидят, чинно и тихо. Когда его мама увидела, как я себя непринужденно веду, улыбаюсь и болтаю, она сказала, что я из деревни. Потому что только в деревне люди разговаривают во время еды и дети сидят на коленях у родителей. А в их мире – мире больших денег – родители детей не обнимают. Собак в доме быть не должно, потому что у всех вокруг аллергия, и вообще это не комильфо – держать дома животных. А у меня тогда дома жил йорк Булочка. И мне было велено собаку куда-нибудь отдать. И сделать как-то так, чтобы дети никогда не заходили в спальню к родителям. И вообще поменьше путались под ногами.

И тут я поняла, что, кажется, мой жених не очень-то любит моих детей и даже не пытается это скрыть. Когда Моника говорила ему: «Привет», его передергивало, и он тут же уходил куда-нибудь подальше. Мне вряд ли будет по пути с человеком, который не любит моих дочерей – главных людей на моей планете. Увы, поняла я это, уже будучи беременной Гектором.

Чтобы оставаться в этой сказке, жить в красивом доме на Кап-Ферра и путешествовать на яхте, я должна была стать бесчувственной стервой и пожертвовать своими детьми. Готова ли я была к этому? Я не знаю большего счастья, чем лежать со своими детьми и собаками в одной постели, обниматься с ними и смотреть фильмы о любви. И вот от этого я должна была добровольно отказаться. Нет. Я не могла этого сделать. Да, все эти яхты и дома, шопинг и рестораны – это была сказка, волшебная сказка, но она была не моя. Не мое счастье. Это чье-то другое счастье. Миллионы женщин отдали бы все на свете, чтобы оказаться тогда на моем месте. Но мне такое счастье было не нужно.