Анна Седокова - Я сильная. Я справлюсь [litres]

– А сейчас мы с тобой оставляем все конфликты здесь, в этой комнате, где мы одни, выходим к детям, и ты улыбаешься мне, а я тебе, и мы с тобой спокойно беседуем. Дети не должны подозревать, что мы ругаемся. – Он со мной был согласен.

Именно поэтому моей целью было во что бы то ни стало сохранить мир между нами. Я понимаю, зачем он затеял эту историю с судом. Он пытался действовать в интересах Моники. Да, он делал это грубо, дерзко, резко, мне очень больно было, но он не хотел причинить зло.

Сейчас мы стараемся максимально бережно относиться друг к другу.

А недавно я спросила:

– Может быть, все-таки возможно придумать какой-то вариант, чтобы Моника приезжала хотя бы иногда в Москву? – и Майк пообещал попробовать решить этот вопрос. Верю, что рано или позно у нас все получится. Это путь, который нам всем надо пройти, он сложный, но мы его преодолеем.

Суды закончились, но это были не все испытания, посланные мне судьбой. Придя немного в себя после пережитого кошмара, я задумалась – а правильно ли я живу? Правильно ли я распоряжаюсь своими финансами? Мне было 35 лет, я работала с 16, не покладая рук, но все еще снимала квартиру в Москве и, сколько бы ни зарабатывала – все подчистую тратила. Если не на покупку дорогих часов своему мужу, то на вещи для детей, или швейные машинки, или клипы, или на суды, или на что угодно. Но накоплений никаких и нигде мне сделать так и не удалось. И в голове у меня нет-нет, да и звучали слова мамы: «Ты никогда ничего не завершаешь, ничего не умеешь и ничего не добьешься».

Все мои родственники объявляют, что я – худший человек из всех, когда-либо живших на земле, но отступать мне некуда, решение принято

И тут одновременно случаются два события. Моя подруга берет в ипотеку квартиру в очень красивом жилом комплексе. И я получаю очень хороший гонорар за работу в рекламе шампуня. Гонорар, соответствующий 10 процентам стоимости квартиры, или первому взносу за ипотеку в том жилом комплексе. И я поехала в гости к подруге, в ее свежекупленную квартиру, а заодно полюбопытствовала, что они там предлагают, в том доме. И была впечатлена. «Пора, – решила я, – все складывается как нельзя удачнее. Время обзаводиться своим жильем». Выбрала квартиру и пошла подавать документы на ипотеку. Нам долго не отвечали, но, в конце концов, одобрили кредит. Впрочем, как говорил мой бывший муж: «Рано захлопали». Поскольку я – гражданка Украины, одобрили кредит на совсем других условиях, весьма далеких от тех, на которые я рассчитывала. Первый взнос в моем случае был не 10 процентов, а 30. Отказаться было нельзя, поскольку, как мне сказали: «Если вы не заплатите взнос сейчас, то ваш кредит аннулируется, и потом вам уже не одобрят ни одну ипотеку ни в одном российском банке».

Итак, для суперженщины появилось новое задание: как найти 250 тысяч долларов всего за 10 дней. Я рассмотрела все возможные варианты, прикидывала так и сяк, и по-любому выходило, что мне не обойтись без продажи квартиры в Киеве, которую я купила давным-давно. Я звоню родственникам и объявляю им, что продаю единственную недвижимость в городе детства. Они, конечно, в шоке, отговаривают, как могут, старенькая бабушка говорит: «Не смей продавать квартиру!», мама обещает, что проклянет. Все мои родственники объявляют, что я – худший человек из всех когда-либо живших на земле, но отступать мне некуда, решение принято. В тот момент я поняла, что за свои мечты иногда приходится бороться даже с родственниками.

Расставаться с квартирой, где мы когда-то жили с маленькой Алей, было ужасно жалко. Она была очень уютная. А в детской еще сохранились рисунки – точно такие же, как те, которые когда-то давно для нас с братом нарисовал наш папа. Я понимала, что новые хозяева все это закрасят, как только въедут, и чуть не плакала.

Поскольку продавали мы эту квартиру в кратчайшие сроки, выручить за нее удалось гораздо меньше, чем она стоила на самом деле. Но других вариантов у меня не было. Ирония судьбы еще заключалась в том, что нотариус, к которому я пришла оформлять эту сделку, находился в том же подъезде, в котором мы когда-то давно снимали квартиру вместе с моим Вениамином. Там, где я, беременная, сидела по ночам, затаив дыхание, и слушала, не едет ли лифт. Я услышала этот до боли знакомый звук, поднимаясь на этаж к нотариусу, и поняла, что история моя закольцевалась.

Я продала квартиру за 110 тысяч, и это произошло в последний день взноса по кредиту. Опоздай я на день – и банк аннулирует мне согласие на ипотеку. То есть мне нужно было срочно переправить деньги в Москву. Сумма солидная, в кармане ее не перевезешь. Я нашла компанию, которая за внушительный процент согласилась доставить деньги в Москву. Надо было вручить специальному человеку пачки банкнот в Киеве и встретить его в Москве. Никаких документов мы при этом не подписывали, мне дали только загадочный код, по которому в Москве передадут банкноты моему водителю. Других вариантов не было. И вот я сначала тряслась мелкой дрожью, когда везла эти деньги по Киеву, затем молилась всю дорогу от Киева до Москвы, чтобы мне их отдали потом и не кинули меня. Мой водитель поехал на окраину Москвы, где неизвестные люди вручили ему 100 тысяч долларов, которые он должен был поменять на рубли и срочно отвезти в банк. Всю дорогу до обменника моего водителя преследовала угрожающего вида машина с подозрительными людьми внутри. Доехав до обменника, водитель вышел из машины. Подозрительные люди припарковали свой автомобиль рядом, вышли и сказали:

– Не волнуйтесь, это мы вам передавали деньги только что, ехали за вами, чтобы убедиться, что все пройдет хорошо и вас не обидят. – Я тогда еще раз убедилась в том, что даже у бандитов бывают большие сердца.

Но, как ни крути, а денег на первый взнос все еще не хватало. Я упросила банк дать мне еще два дня на поиски. Итого у суперженщины оставалось три дня, и надо было найти «всего лишь» 140 тысяч долларов. Я стала думать дальше. Открыла шкатулку с украшениями, вынула оттуда дорогие часы и крестик Graff, украшенный бриллиантами. Крестик стоил три миллиона, часы тоже были не из дешевых. Мой водитель повез это все богатство сдавать в ломбард. Звонит мне оттуда и говорит: «Ну что, Анна Владимировна, сдаем? Мне за них всего 400 тысяч рублей дают». Я говорю: сдаем. А у самой слезы катятся по щекам. Сижу одна дома в ванной на голой плитке, в руке пачка банкнот – и плачу навзрыд. Как же так получилось, что я, Анна Седокова, работая всю жизнь на износ, ничего в результате не заработала и вынуждена сдавать украшения в ломбард, чтобы найти недостающую для ипотеки сумму?! Где я, черт возьми, не туда свернула? Что со мной не так?