Владислав Шпильман - Пианист [litres]

По стечению обстоятельств отец повстречал этот грузовик на перекрестке, когда шёл в центр города. Господин Кошель узнал на тротуаре знакомого офицера и принялся изо всех сил отчаянно махать ему. Отец немедленно сориентировался в ситуации, с невероятным самообладанием шагнул на проезжую часть и жестом приказал водителю остановиться. Тот затормозил. «Мне нужен человек!» – командным голосом сказал отец командиру СС. Он поднялся в грузовик, изучил людей в кузове и как будто бы случайно выбрал Кошеля. Они отпустили его, и так он был спасён».

Мир тесен. Сейчас, когда пошёл восьмой год после крушения Восточного блока, сын Станислава Цецоры работает консулом Польши в Гамбурге. Он рассказал мне трогательную историю: в знак благодарности его родители в Самтер-Каролине посылали оставшейся без отца семье Хозенфельдов продуктовые пайки с колбасой и маслом, даже во время войны – из голодающей Польши в гитлеровскую Германию. Мир ещё и странен.

Леон Варм связался со Шпильманом в Варшаве благодаря Польскому радио и передал ему имена людей, которых спас Хозенфельд, и его срочную просьбу о помощи. Это было почти полвека назад.

В 1957 году Владислав Шпильман был на гастролях в Западной Германии вместе с блестящим скрипачом Гимпелем. Музыканты посетили в Талау семью Вильма Хозенфельда: жену Аннемарию и сыновей Хельмута и Детлефа. Их мать дала гостю фотографию мужа. Она напечатана в этой книге. Прошлым летом, когда было решено переиздать эту почти забытую книгу на немецком языке, я спросил Шпильмана, уже старика, чем закончилась история Хозенфельда.

«Знаете, я не люблю об этом говорить. Я никогда ни с кем это не обсуждал, даже с женой и моими двумя сыновьями. Вы спросите, почему? Потому что мне было стыдно. Знаете, когда в конце 1950 года я наконец узнал имя этого немецкого офицера, я поборол свои страхи, преодолел отвращение и пришёл как смиренный проситель к преступнику, с которым не стал бы разговаривать ни один приличный человек в Польше: некоему Якубу Берману.

Берман был самым влиятельным человеком в Польше, главой польского НКВД и, как все знали, редкостным мерзавцем. Он был могущественнее, чем министр внутренних дел. Но я был решительно настроен хотя бы попытаться, и я пришёл к нему и всё рассказал, добавив, что я не единственный, кого спас Хозенфельд: он спасал также еврейских детей, покупал обувь польским детям в начале войны и давал им пищу. Ещё я рассказал ему о Леоне Варме и семье Цецора и подчеркнул, что этому немцу обязаны жизнью множество людей. Берман был настроен дружелюбно и пообещал что-нибудь сделать. Через несколько дней он даже лично позвонил нам домой: он очень сожалел, но ничего сделать было нельзя. «Если бы ваш немец был ещё в Польше, мы бы его вытащили, – сказал он. – Но наши товарищи в Советском Союзе его не отпустят. Они говорят, что ваш офицер служил в части, которая занималась шпионажем, – так что мы как поляки ничего здесь поделать не можем, я бессилен», – заключил он, всемогущий милостью Сталина. Так что я обратился к худшему бандиту из шайки и ничего не добился».

Сразу же после войны было невозможно напечатать в Польше книгу, представлявшую немецкого офицера храбрым и великодушным человеком. Читателям может быть интересно, что для польского издания Владиславу Шпильману пришлось назвать своего спасителя Вильма Хозенфельда австрийцем. Австрийский ангел-хранитель, видимо, в то время «ещё годился», как бы абсурдно это ни звучало сегодня. Во времена холодной войны Австрию и Восточную Германию объединяло общее лицемерие: обе утверждали, что во Второй мировой войне гитлеровская Германия оккупировала их насильно.

В Яд Вашеме есть Аллея Праведников, где посажены молодые деревца, – по одному за каждого иноверца, спасавшего евреев от Холокоста. Таблички на деревьях, растущих на каменистой почве, несут на себе имена этих отважных людей. Любой, кто направляется в великий музей, проходит мимо тысяч таких имён. Я надеюсь добиться, чтобы вскоре на Аллее Праведников появилось дерево в честь капитана Вильма Хозенфельда, орошаемое рекой Иордан. А кому посадить его, как не Владиславу Шпильману при поддержке его сына Анджея?

«Современная». – Прим. пер.

Вон! (нем.) – Примеч. пер.

Вольф Бирман – один из известнейших немецких поэтов, авторов песен и эссеистов. Он родился в семье коммунистов в Гамбурге в 1936 году. Его отец, еврей по происхождению, рабочий судостроительного завода и боец сопротивления, был убит в Освенциме в 1943 году. Подростком Бирман отправился на восток, в сторону, противоположную потоку беженцев в ФРГ. В 1965 году его работы были запрещены в ГДР из-за нападок на правительство, а в 1976 году власти вынудили Бирмана эмигрировать в ФРГ. В настоящее время живёт в Гамбурге.

Перевод А. Прокопьева. – Примеч. пер.