Лоуренс Сутин - Филип К. Дик. Жизнь и Всевышние вторжения

За ее редакторскую работу в Детском бюро платили мало. Но ей нравилось писать брошюры на тему детского воспитания. В шестидесятые годы Фил заметил одну из них на книжной полке соседки. «Ее написала моя мать, – сказал он ей. – Не правда ли, ирония судьбы в том, что она сама была отвратительной матерью и вовсе не любила детей».

Дороти зачислила Фила в школу в Кантрисайде, которая находилась неподалеку в Силвер-Спринг, штат Мэриленд, и которая обещала «новейшие методы и оборудование в очаровательном пригороде». Здесь он провел, по меньшей мере, часть 1935/36 учебного года в первом классе. (Фил позднее опишет ее как «квакерский» пансион, о чем не было сказано в школьной информационной брошюре.) В эссе Self Portrait 1968 года Фил дает следующее объяснение, почему Дороти сочла пансионат необходимым:

В Вашингтоне лето еще ужаснее, чем о нем говорят. Я думаю, оно обволакивало мое сознание – обволакивало еще и в сочетании с тем замечательным фактом, что моей матери и мне негде было жить. Мы останавливались у друзей. Год здесь, год там. Со мной было не все в порядке (а что спросишь с семилетнего ребенка?), и вот я был отправлен в школу, специализирующуюся на «дефективных» детях. Меня сочли дефективным на основании того факта, что я боялся есть. В пансионе не знали, как обращаться со мной, поскольку с каждым месяцем я весил все меньше, и никто ни разу не видел, чтобы я ел фасоль. Однако начала проявлять себя моя литературная карьера в форме поэзии. Моим первым стихотворением было такое:

Стихотворение с восторгом приняли на Родительском дне, и мое будущее было определено (хотя, конечно, никто об этом не знал. По крайней мере, тогда).

Это маленькое стихотворение уже демонстрирует юмор и остроту чувств, которые проявятся в лучших фантастических произведениях Фила. Но в тот момент мальчик был на грани. Он потерял Бабулю, своего отца и свою сестру. У него не было ничего, что напоминало бы стабильный дом, и теперь он не по своей воле вынужден был влачить существование в пригородном пансионе. Проглатывание пищи было особенно затруднительным для него в публичных местах, таких как школьная столовая. Позднее Фил связывал затруднения с едой в те времена с «печалью и одиночеством».

Вызывает сомнение, является ли процитированное выше стихотворение первым литературным произведением Фила. Другие стихотворения (распечатанные и сохраненные Дороти) тоже претендуют на эту честь. «Песня пятилетнего Филипа» (датированная 1934 годом, то есть до отъезда в Вашингтон) примечательна тонким различением «Бога» и «духа»:

Стихотворение свидетельствует о необычной духовной независимости Фила – большинство детей не прикрепляет к Богу прозвище «милый старичок».

В двух своих романах – «Прозябая на клочке земли» (написан в 1957 году, опубликован посмертно в 1985-м) и «Когда наступит прошлый год» (написан в 1963–65 гг., опубликован в 1966-м) – Фил использовал Вашингтон как знаменательное место действия. У подверженного стрессам героя «Прошлого года» Вирджила Аккермана, хозяина корпорации «Пушнина и красители» в Тихуане, было специально сконструированное убежище под названием «Ваш-35» (от «Вашингтон, 1935»), которое позволяло возвращаться в мир детства. «Омфал» этого мира – Макком-стрит, 3039 (адрес самого Фила, по которому он большей частью проживал в столице). В кинотеатре «Аптаун» [32] Одноэкранный кинотеатр в районе Кливленд-парк, Вашингтон. Был открыт в 1936 году, а не в 1935-м, как в рассказе Дика. идет фильм «Ангелы ада» [33] Чрезвычайно популярный фильм (1930) режиссера Говарда Хьюза про военных летчиков. с Джин Харлоу (с откровенной сценой, которая потрясла юного Фила, когда он впервые увидел ее). Любовно запомнившиеся детали в большом количестве встречаются в «Ваш-35», но контекст, в который они помещены, – «регрессивный мир детства», созданный для того, чтобы поддерживать дух удачливого военного промышленника, – подчеркивает презрение Фила к воссозданию в розовых цветах его мальчишеского мира.

Фил был глубоко несчастен в Кантрисайдской школе, поэтому на 1936/37 учебный год Дороти перевела его в школу Джона Итона, которая являлась частью системы общественных школ в округе Колумбия. Вдобавок она нанимала домработниц, которые заботились о мальчике. Черная женщина по имени Лула оставалась в доме в течение двух лет. Но Фил часто одиноко стоял у окна, высматривая, когда появится его мать, возвращающаяся с работы.

Его чувства по отношению к Дороти на тот момент были, что неудивительно, сложными. Он проклинал ее за то, что она отстранила отца и разрушила семью. И все старания Дороти, направленные на то, чтобы облегчить страдания от травмы, нанесенной смертью Джейн, вызывали горячее противодействие. Клео Мини, вторая жена Фила, вспоминает: «Фил упоминал при мне несколько раз, что Дороти рассказывала ему, ребенку, что умирают только плохие . Мне сложно поверить, что она могла действительно это сказать, но это чувство он усвоил именно от нее, говорила ли она это или нет».

На более непосредственном уровне Фил обижался на Дороти, за то что она отослала его в Кантрисайдскую школу, а затем оставила на попечение домашних работниц. И когда она находилась в доме, Фил понимал, что такой матери очень сложно угодить. Если он давал волю раздражению, она закрывала его в спальне, где он мог дать выход своему гневу, все круша в комнате. Но Фила притягивали способности и самообладание Дороти. В более поздние годы он будет с благосклонностью вспоминать о ее требовании, чтобы он признал последствия своих действий.

Их связь была прочной, и возникало чувство, что исполненные ненависти обвинения поздних лет ее не затмили. В конце концов, Дороти вырастила его, после того как Эдгар ушел. Позднее Фил признается: «Я очень доверяю женщинам. Возможно, из-за этого. Мой отец был слабым; моя мать была сильной». Дороти научила его «восхищаться писательством», в то время как Эдгар «смотрел футбол, забывая обо всем прочем».

Но конфликт между ними продолжался. Недостаток писательского успеха у Дороти – она писала обильно, но опубликовала только одно произведение в журнале Family Circle – должен был давать Филу ощущение собственных достижений, которые она никогда не сможет оспорить. Но этого не было. Он неустанно сражался с ее властью.