Анатолий Криворучко - Багдадский вождь: Взлет и падение... Политический портрет Саддама Хусейна на региональном и глобальном фоне

Очередной жест в сторону французов Хусейн сделал в конце ноября. Он вдруг заявил, что попросит Национальный совет дать "добро" на освобождение всех 327 французских "гостей", находившихся в Ираке и Кувейте. Вождь трактовал это решение как проявление "доброй воли по отношению к французскому народу, который отверг антииракские агрессивные методы президента США Джоржа Буша".

Тарик Азиз был более дипломатичным. В своей речи на сессии Национального совета — после "одобрения" просьбы Саддама по освобождению французских заложников — он высказал удовлетворение франко-иракской дружбой. Азиз выразил надежду, что позитивные изменения во французской политике подвигнут другие европейские страны на коррективы в их ближневосточной политике (46).

Неудивительно, что неожиданный реверанс Саддама в сторону Франции породил массу спекуляций относительно двусторонних отношений между Багдадом и Парижем. 10 ноября 1990 года Ирак официально заявил, что освобождение французских заложников было согласовано на конфиденциальной встрече в Тунисе Тарика Азиза и Клода Шейссона (Claude Cheysson), бывшего министра иностранных дел Франции. По утверждению Багдада, эта встреча была организована при посредничестве Организации освобождения Палестины и произошла с согласия министра иностранных дел Франции Ролана Дюма (47).

Подобные "откровения" не были случайными. Это, повторим, была специально разработанная тактика, которая по времени совпала с прибытием в Париж государственного секретаря США Джеймса Бейкера (James Baker) с целью координации стратегии в зоне Персидского залива. Цель Саддама была все та же: вбить клин между Вашингтоном и Парижем. По крайней мере, на Францию удалось бросить тень: Дюма поспешил опровергнуть заявление Ирака насчет ООП, но Шейссон отмолчался — не отрицал и не подтвердил указанное заявление. Тем не менее маневры Хусейна задержали движение маятника в угрожающем для Ирака направлении. Ведь уже готовилась специальная резолюция Совета Безопасности ООН, санкционировавшая применение силы с целью выдворения Ирака из Кувейта.

Понимая, что война может разразиться раньше, чем он предполагал, Саддам как мог стремился помешать принятию этой очень опасной для него неминуемой резолюции СБ ООН. 8 ноября, когда государственный секретарь США Бейкер рассчитывал добиться советской поддержки в принятии предстоящей резолюции Совбеза, иракский вождь разрешил канцлеру ФРГ Вилли Брандту покинуть Багдад с двумя сотнями заложников. Через десять дней Хусейн предложил освободить всех заложников! Но… партиями, в течение трехмесячного периода, начиная с граждан христианского вероисповедания. Его логика была ясной: отсрочить войну — по крайней мере, до 25 марта. В этой связи Саддам заявил, что если после этой даты президент Буш все же "будет вынашивать дурные мысли в голове и решит атаковать Ирак, то его народу следует уповать только на Всевышнего".

Затем Хусейн принял решение освободить всех немецких заложников. А 29 ноября, за несколько часов до созыва Совета Безопасности, пообещал Москве выполнить ее просьбу, которая ранее была отклонена, — разрешить одной тысяче советских граждан покинуть Ирак (48). Одновременно Саддам предпринял последнюю отчаянную попытку предотвратить принятие вышеупомянутой резолюции. Но эта попытка носила скорее пропагандистский характер. Вождь заявил, что лучше воевать, чем испытывать унижение от США.

И все же, несмотря на все усилия, Саддам потерпел дипломатическое поражение. 29 ноября Совет Безопасности принял резолюция № 678. Она дала Ираку "паузу доброй воли" до 15 января 1991 года и разрешила после этой даты использование "всех необходимых средств" для вывода иракских войск из Кувейта. Таким образом, Совет Безопасности призвал Ирак покинуть Кувейт к середине января 1991 года. В случае отказа предусматривалось применение военной силы (49).

Реакция официального Багдада на резолюцию Совета Безопасности последовала незамедлительно: великий Ирак под руководством своего вождя Саддама Хусейна останется гордым и независимым, бросая вызов сбившимся в кучку злодеям и тиранам. Но сам Саддам был в полном замешательстве: уход из Кувейта означал бы немалую вероятность краха его позиций. Плачевное экономическое положение, подтолкнувшее его к оккупации Кувейта, не только не улучшилось, но из-за введенных санкций усугубилось. Иракский политический режим не стал демократичнее, а терпение народа было на пределе. Диктатору вновь замерещились заговоры.

Все предвещало только худшее. Как только результаты экономических санкций начали давать о себе знать, в стране проявилось публичное недовольство. Все чаще раздавались голоса — срочно начать отвод иракских войск из Кувейта. И если ранее единственную надежду Саддам возлагал на развал международной коалиции, то насколько реально это могло быть после принятия Советом Безопасности резолюции № 678? Как еще можно было развалить коалицию? Кто сейчас мог гарантировать, что американцы не возьмут все в свои руки и не начнут широкомасштабную войну?

Но тут события стали развиваться самым неожиданным образом. 30 ноября 1990 года президент Джордж Буш внезапно объявил о своей готовности к миру и к прямым переговорам по урегулированию кризиса. Он предложил послать госсекретаря Бейкера в Багдад, а в Вашингтоне принять министра иностранных дел Ирака Азиза. Это, разъяснил Буш, была последняя попытка убедить Багдад в серьезности ситуации и подвигнуть его к безоговорочному выводу иракских войск из Кувейта.

Но Саддам остался непреклонным. Да, с начала кризиса он настаивал на прямых переговорах с США, но те отказались (50) Сейчас же, когда ситуация изменилась и он даже не думал о переговорах, сами американцы вдруг заговорили о них! Может, он, Хусейн, был прав в конечном счете, сказав послу госпоже Эйприл Гласпи во время их встречи 25 июля, что США не способны к ведению широкомасштабной войны? Разве тогда он не сказал ей, что "Ирак не захочет погибать", и разве Гласпи не выразила сочувствие Ираку? Возможно, американцы сейчас пожелают достичь компромисса, что позволит Ираку сохранить за собой ту часть Кувейта, которую он стремился заполучить? И ему, Хусейну, удастся выйти из кризиса, чтобы сохранить режим своей власти в обозримом будущем. Вот он, шанс вновь показать себя выдающимся лидером региона!

Внезапная волна оптимизма Саддама была в последующем подкреплена целой серией событий. В начале декабря министр обороны Франции, который был едва ли не самым ярым сторонником Ирака во французском кабинете министров, допустил возможность пересмотра кувейтских границ, если иракская армия покинет пределы княжества. Глава французского военного ведомства призвал к созыву международной конференции по Ближнему Востоку после вывода иракских войск из Кувейта. Его поддержал министр иностранных дел Франции Дюма, заявив, что он готов последовать примеру госсекретаря США Бейкера и посетить Багдад (51). Но главное заключалось в том, что длительная пассивность Вашингтона в отношении созыва международной конференции по Ближнему Востоку сменилась готовностью решать этот вопрос! 5 декабря 1990 года постоянный представитель Соединенных Штатов при ООН Томас Пикеринг (Thomas Pickering) заявил о согласии его правительства поддержать эту идею.