Анатолий Криворучко - Багдадский вождь: Взлет и падение... Политический портрет Саддама Хусейна на региональном и глобальном фоне

15. Times (London). February 2, 1991.

16. Ахмади (Эль-Ахмади),город в Кувейте. 105 тыс. жителей (1985 г.). Нефтеэкспортный порт Ахмади — Минаэль-Ахмади.

17. Эль-Кувейт,столица Кувейта, порт в северо-западной части Персидского залива. 28,9 тыс. жителей (1995 г.). Близ города на острове Файлака открыты остатки греческого храма IV в.

18. Times (London). January 28, 1991.

19. Baghdad Domestic Service. January 17, 1991.

20. См.: Там же. 1991.19 янв.

21. См.: Там же. 1991. 23 янв.

22. Джон Мейджор(р. 1943), премьер-министр Великобритании, лидер Консервативной партии (1990–2001 гг.). Главный секретарь казначейства в 1987–1989 гг., в июле — октябре 1989 г. — министр иностранных дел, в 1989 г. — ноябре 1990 г. — министр финансов.

23. Independent (London). January 22, 1991.

24. Аллах,имя Бога в исламе.

25. Baghdad Domestic Service. January 20,1991.

26. МиГ-29 —истребитель: экипаж — 1; максимальная взлетная масса — 18 480 кг; максимальная скорость — 2450 км/ч; потолок — 18 000 м; радиус действия — 323 км.

27. Су-24 —бомбардировщик: экипаж — 2; максимальная взлетная масса — 39 700 кг; максимальная скорость — 1400 км/ч; потолок — 11 500 м; радиус действия — 630 км.

28. Times (London). January 24, 1991.

29. См.: Там же. 1991. 2 фев.

30. Baghdad Domestic Service. January 31,1991.

31. Times (London). February 2,1991.

32. Хасан II(1929–1999), король Марокко с 1961 г.; в 1961–1963 гг., 1965–1967 гг. — одновременно глава правительства.

33. Sunday Times (London). February 16,1991.

34. Times (London). February 14,1991.

35. См.: Там же. 1991.15 фев.

36. См.: Там же. 1991.16 фев.

37. New York Times. February 22,1991.

38. Times (London). February 23, 1991.

39. New York Times. February 26, 1991.

40. Baghdad Domestic Service. February 26,1991.

41. См.: Там же. 1991. 27 фев.

42. Times (London). February 28, 1991.

43. См.: Там же.

44. Baghdad Domestic Service. February 28,1991.

Популярность Саддама достигла своего пика к началу арабского совещания в верхах в Багдаде в мае 1990 года. Вождь призвал его участников к созданию единого фронта против агрессии (Запада), подчеркнув важность координации действий арабов. Однако вместо создания объединенного фронта во главе с Багдадом на совещании появились признаки того, что другие арабские правительства были готовы бросить вызов претензиям Саддама на лидерство. А роль Брута здесь сыграл президент Египта Мубарак.

В Багдаде Мубарак "высек" багдадского диктатора в иносказательной форме. Но все участники совещания понимали, кому были адресованы слова Мубарака о том, что "арабская миссия должна быть гуманной, логичной и реалистичной, свободной от преувеличения своей роли и запугивания…". Ранее египетско-иракское сближение шло по восходящей, достигнув апогея в феврале 1989 года, когда два крупнейших арабских государства объединились в Совет арабского сотрудничества (САС) — организацию, созданную в качестве противовеса усилившемуся влиянию Саудовской Аравии. А тут сотрудничество повернулось вспять…

И в последующем, по мере возрастания региональной роли Египта, Мубарак все решительнее дистанцировался от Хусейна. Когда нагнетавшаяся Ираком напряженность в отношениях с Кувейтом переросла в конце июля 1991 года в кризисную стадию, линия последующего раскола между Египтом и Ираком уже обозначилась. Формировалась новая ось Каир — Эр-Рияд — Дамаск в качестве противовеса Багдаду. Для Хусейна настали тяжелые времена: его представления об особой роли Ирака в панарабизме, мягко говоря, подвергались сомнению со стороны региональных соперников. А осуществление амбициозных планов достижения экономического могущества наталкивалось на ограниченность природных ресурсов страны и нехватку денег.

Ко времени окончания войны с Ираном у Ирака образовалась огромная внешняя задолженность (по разным оценкам, от 60 до 80 млрд долларов). Между тем решение всех проблем, как виделось Хусейну, находилось буквально под боком: маленький Кувейт — богатейший нефтяной эмират, которому Саддам задолжал 18 млрд долларов! Оставалось лишь быстро "абсорбировать" Кувейт, поставив мир перед свершившимся актом.

Хусейна можно упрекнуть в чем угодно, но только не в отсутствии последовательности: решение об аннексии Кувейта было принято в полном соответствии с теорией ортодоксального баасиз-ма: его панарабские постулаты апеллируют к идее свободы от империализма и единства арабского мира — искусственно разделенного целого. Поэтому кувейтская буржуазная демократия, капиталистическая по своей сути и направленная против арабизма и арабского единства, должна быть заменена "народной демократией", имеющей антиимпериалистический характер и выступающей за арабское единство и социализм. И все же Саддаму необходимо было подготовить общественное мнение как в Ираке, так и в других арабских странах.

Суть "претензий" Багдада к Кувейту, а заодно и к другим странам — членам Совета содружества арабских государств Персидского залива (ССАГПЗ) сводилась к следующему: он "систематически и умышленно" наносит ущерб Ираку, организуя "экономическую агрессию" путем понижения цен на нефть. В этом причина финансового кризиса в Багдаде. К тому же Кувейт отказывался аннулировать десятки миллиардов долларов иракского долга. Такой вот "младший брат", жаловался вождь. Кроме того, Хусейн как гроссмейстер политической игры и пропаганды умело использовал неприязнь малоимущих масс к государственным системам, позволявшим правящим семьям присваивать национальные ресурсы. Предметом большой игры Хусейна стало также недовольство арабов нерешенностью ближневосточного конфликта и массовой эмиграцией евреев из СССР в Израиль.

Вызов, брошенный Саддамом, неожиданно обрел немалую политическую силу. У Запада аннексия Кувейта вызвала крайнюю обеспокоенность не столько военным успехом режима, сколько масштабами поддержки, которую обрела эта акция в арабском мире.

Однако молниеносная победа Ирака над маленьким княжеством была пирровой. "Возвращение Кувейта в лоно родины" оказалось не просто тактическим просчетом, а серьезной стратегической ошибкой багдадского диктатора. Запад не мог смириться с захватом княжества — слишком велик был удар по его жизненным интересам, по безопасности проамериканских монархических режимов региона и Израиля и по мировому экономическому порядку, неотъемлемой частью которого являются дешевые кувейтские нефть и газ.

Конечно же, для Хусейна такая реакция не была неожиданной, уж он-то ее просчитал. Но просчитался: по-видимому, в глубине души он полагал, что в критический момент СССР поддержит Ирак. А кроме того, иракский лидер рассчитывал превратить кризис в тотальную арабо-израильскую войну. Однако он недооценил глубину тех изменений, которые происходили в то время в Советском Союзе и в арабском мире.