Анатолий Криворучко - Багдадский вождь: Взлет и падение... Политический портрет Саддама Хусейна на региональном и глобальном фоне

Анализируя плюсы и минусы каждого из четверки, Саддам считал, что Гейдан и Аммаш являлись потенциальными соперниками, которые рано или поздно выйдут на политическую арену. Поскольку первоначально его положение было слабее, чем у этих людей, то Хусейн избегал открытой конфронтации, предпочитая ублажать объекты своего внимания показной вежливостью и учтивостью. Скромный с виду Саддам, без видимых личных амбиций и жажды власти выглядел безобидным для этих офицеров, и они не рассматривали его всерьез в качестве возможного соперника. Ему же это и было на руку: он стал втайне готовить заговор против военных. Однако перед тем как выступить против них, Саддам должен был точно просчитать, удержится ли партия Баас у власти или нет. Другими словами, он никогда не забывал о своей личной безопасности.

Напомним, что Баас пришла к власти не в результате революции, а на волне народных требований. В то же время спектр отношения иракцев к Июльскому (1968 года) перевороту был широк: от глубокого беспокойства и тревоги до равнодушия. В народной памяти еще были свежи события, связанные с переворотом 1963 года, когда общество было парализовано страхом. Июльский же (1968 года) переворот, правда, произошел бескровно и почти не затронул повседневной жизни простых иракцев. В течение десятилетия, предшествовавшего этому перевороту, население страны привыкло, что на президентском кресле одни старшие офицеры сменялись другими, а в жизни народа ничего не менялось. Поэтому неудивительно, что переворот, совершенный партией Баас в 1968 году, первоначально воспринимался как обычное явление, имевшее место и ранее. Руководство партии в большинстве своем простому люду было неизвестно. Некоторых старших офицеров из партийной верхушки знали на региональном уровне. И только аль-Бакр был политической фигурой национального масштаба. В целом же партия Баас не имела достаточной поддержки среди народных масс.

После Июльского (1968 года) переворота Коммунистическая партия Ирака (КПИ) раскололась на две части: Центральное командование во главе с Азизом аль-Хаджем развернуло подпольную борьбу против партии Баас, в то время как Центральный комитет (ЦК) находился с Баас в состоянии неустойчивого перемирия.

Согласно партийным оценкам, в 1968 году Баас насчитывала примерно пять тысяч членов. Однако это была явно завышенная цифра. В действительности партийцев было в два раза меньше. Социальная база партии была слабой. Хотя шииты насчитывали примерно 60 процентов иракского населения, а сунниты — 20 процентов, к концу 60-х годов Баас представляла собой партию суннитов. Историческое наследие суннитской Османской империи, социальная раздробленность и территориальная ущемленность шиитов не давали им возможности превратиться в действенную политическую силу. Правда, некоторым шиитам удалось достичь высоких государственных постов (например, Саадун Хаммади (Sa’dun Hammadi) в 1968 году стал министром нефтяной промышленности и природных ресурсов). Но по большому счету в верхнем партийном эшелоне шиитов не было (9).

Власть Саддама во многом держалась на семейных и клановых связях. Ее социальная база определялась региональным фактором, то есть местом, где родился он, — городом Тикритом. Саддам выстроил сложную систему клановой номенклатуры. Выходцы из Тикрита могли занять важный, но все же не ключевой пост, односельчане из его родной деревни аль-Авджа поднимались чуть выше, а близкие родственники располагались уже на самой вершине власти. Так, старший сын Удей управлял многочисленными комитетами, а младший, Кусей, работал в службе безопасности (оба «по совместительству» занимались контрабандным экспортом гуманитарной помощи), двоюродные братья были выдвинуты на высокие посты в армии.

Продвижение земляков и родственников по служебной лестнице было одной из главных задач, которую ставил перед собой Саддам, так как это способствовало и его карьере, укреплению личной власти. В начале XX века Тикрит был неразвитым в социально-экономическом плане городом. Многие жители в поисках средств существования уезжали в Багдад и другие крупные города Ирака. В расчете на то, чтобы сделать карьеру, многие уроженцы Тикрита поступили в военные академии, где обучение было бесплатным, и связали свою судьбу с армией. Вот на таких офицеров, выходцев из Тикрита, в основном и опирался Саддам Хусейн.

Мавлюд Микли был одним из тикритцев, которые получили в Багдаде военное образование. В последующем, в 20-х годах XX века, он стал наиболее влиятельным арабским националистом в Ираке. Участвовал в арабском восстании против турок во время Первой мировой войны, стал доверенным лицом короля Фейсала I и вице-президента сената. До самой смерти в 1950 году использовал свою власть и влияние, чтобы открыть дорогу в армию, полицию и государственные структуры молодым людям — уроженцам Тикрита. Эта практика выдвижения людей на вышестоящие должности исходя из землячества и родственных связей в последующем была продолжена. Она существовала во всех странах Ближнего Востока, где социальный вес и лояльность человека режиму определялись кланом и местом рождения.

Имея узкую социальную базу, партия Баас никогда не стремилась установить либеральный демократический режим в Ираке. В одном из своих публичных выступлений Саддам откровенно высказал свое видение политической системы Ирака. По его мнению, партийное революционное командование следует наделить и законодательной, и исполнительной властью. Оно не должно допускать наличия другой соперничающей силы как потенциального источника захвата власти. Революционному командованию как раз и надлежит объединять интересы всех слоев населения и руководить правительством и вооруженными силами.

Чтобы подчинить нацию своей воле в условиях слабой социальной поддержки, партия считала допустимым прибегать к насилию. По мнению ее руководства, следовало перевоспитать массы в духе постулатов Баас и вовлекать их в свои ряды. Соперники подлежали уничтожению, а насаждение страха и уважения к Баас считалось необходимым. Эти установки отвечали и личным устремлениям Саддама Хусейна, ибо давали ему шанс превзойти армейских офицеров в демонстрации своей преданности партии, поднимали его авторитет и авторитет созданной им спецслужбы партийной безопасности.

После переворота 1968 года в Ираке началась волна жестоких политических чисток, которые продолжались примерно в течение года. Началось все с того, что из различных государственных институтов стали увольнять всех, кто не принадлежал к Баас. Продолжались репрессии против организованной политической оппозиции и диссидентов-одиночек. Власти трубили о подавлении заговоров, раскрытых военной фракцией партии Баас. Саддам открыто заявлял, что перед партией стоит задача «очистить правительство и общество от заговорщиков». Это было сделано с целью установить свой полный контроль над партией и государственными органами и продемонстрировать, наконец (время пришло!), что истинные хозяева Баас — Хусейн и аль-Бакр (10).