Анатолий Криворучко - Багдадский вождь: Взлет и падение... Политический портрет Саддама Хусейна на региональном и глобальном фоне

Так завершился Июльский (1968 года) переворот, четвертая смена власти в Ираке со времени падения монархии, низверженной десятью годами ранее. По сравнению с предыдущим переворотом 1963 года нынешняя смена режима произошла почти бескровно. Так как президент Ареф был предан его же офицерами — Даудом, Наифом, Гейданом и Шихабом, — то во время переворота практически не было вооруженных столкновений. Выстрелы раздались через день, но ничто не предвещало ужасов репрессий, которые обычно наступали после других переворотов.

Что делал Саддам Хусейн в тот исторический для партии Баас день, до сих пор пока не ясно. Согласно официальным источникам он находился в головном танке, который якобы штурмовал президентский дворец. Однако очевидцев, которые смогли бы подтвердить этот факт, так и не нашлось. Это был первый урок, продемонстрировавший, что бывшие политзаключенные (Саддам два года провел в тюрьме) вновь возвращались к власти. Саддам никогда не допускал подобных «ошибок» в будущем, безжалостно уничтожая каждого подозреваемого в «недружественных намерениях» (2).

Между тем гражданские члены партии, включая и Саддама Хусейна, игравшие второстепенную роль в перевороте, ждали своего часа. Ожидание новостей проходило в нервозной обстановке. Особенно в трудной ситуации оказался Саддам, которому как заместителю генерального секретаря партии Баас не оставалось ничего другого, кроме как наблюдать за потенциальными соперниками — претендентами на руководящие посты. Таким соперником мог стать его товарищ и земляк Хардан ат-Тикрити. Правда, Саддама утешало то, что в случае провала переворота у него было значительно больше шансов сохранить ведущую роль в партии. Тогда как его военных коллег ожидала смерть, в лучшем случае — арест. Однако путч оказался успешным, и хотя Саддам не принимал в нем активного участия, он вскоре занял центральное место в партийной иерархии.

К счастью для Саддама, его организаторские способности оказались востребованными партией. С того момента, когда уже бывший президент Ареф покинул дворец и убыл в Лондон, в новом руководстве воцарилась атмосфера лицемерия, лжи и интриг. А коалиция партии Баас и фракции Наифа — Дауда превратилась в очень сомнительный и шаткий союз, мало подходящий для строительства «светлого будущего». Союзники не доверяли друг другу, а посему общались между собой крайне неохотно. Наиф и Дауд полагали, что партия Баас не смогла бы совершить переворот самостоятельно, только своими силами. Баасисты со своей стороны считали себя обманутыми. За вынужденный, по их мнению, союз им пришлось заплатить чрезмерную цену, чтобы заставить молчать двух офицеров. Иначе те могли бы выдать заговорщиков. Разделяя власть с фракцией Наифа-Дауда, баасисты понимали, что пока они не порвут с нежелательными партнерами, над ними постоянно будет висеть угроза утраты политической власти.

Однако осуществить эту идею на практике было не так легко. Власть партии опиралась на военную силу как основу политического режима, но именно эта сила оказалась ненадежной. Хотя ат-Тикрити был назначен начальником генерального штаба и одновременно исполнял должность командующего военно-воздушными силами, у него не было таких близких, дружеских отношений с офицерами, как у его непосредственного начальника, министра обороны Дауда. Партию Баас беспокоило доминирование военных в государственных институтах. Даже аль-Бакр, родственник и протеже Саддама, не смог предпринять что-либо против того, чтобы после падения режима Арефа должности премьер-министра, министра иностранных дел, министра обороны были отданы фракции Наифа — Дауда.

Сразу же после прихода партии Баас к власти был создан законодательный орган — Совет революционного командования (СРК) во главе с аль-Бакром, генеральным секретарем партии Баас, который также занял посты президента страны и верховного главнокомандующего. СРК состоял из семи офицеров: трех баасистов (аль-Бакра, Аммаша и ат-Тикрити); Наифа, Дауда и двух «нейтральных» военных (Шихаба и Гейдана). В целом Совет действовал в интересах Баас, однако решения принимались после длительных споров между его членами. Кабинет министров, состоявший из 26 высших чиновников во главе с Наифом, был также разделен на баасистов и фракцию Наифа — Дауда. У каждого министра было по восемь помощников.

В сложившейся ситуации нужно было тайно подготовить отстранение от занимаемых постов Наифа и Дауда, не прибегая к военному путчу или государственному перевороту. Для этого и понадобилась изощренность Саддама в подобных делах. Он выдвинул свой план действий. 29 июля 1968 года полковнику Дауду предложили поехать в Иорданию с инспекцией находившихся там иракских вооруженных формирований. Не догадываясь о реальных мотивах, стоящих за этим предложением, Дауд возложил на начальника генерального штаба ат-Тикрити всю полноту своей власти на период отсутствия в стране (3).

На следующий день Наиф был приглашен президентом альБакром на обед во дворец. Ничего не подозревавший премьер после обеда спокойно вышел из президентского дворца. Тут-то его и остановила группа офицеров, которую возглавлял Саддам. Глава группы выхватил пистолет и приказал Наифу поднять руки. Взывая к благоразумию, Саддам обещал Наифу сохранить жизнь, если тот уйдет с пути партии и покинет Ирак. Он напомнил полковнику, что партия заплатила кровью за государственный переворот, совершенный во благо народа, а из-за Наифа и Дауда действия партии становятся безрезультатными (4). Когда Наиф принял данное предложение, Саддам приказал подготовить самолет для вылета в Марокко (5).

Саддам потребовал от Наифа вести себя тихо и естественно, чтобы на пути из дворца никто не заподозрил неладное. Он должен был отдавать честь караульным, когда те будут приветствовать его. Саддам предупредил Наифа: при малейшем неповиновении будет применено оружие. Саддам также распорядился, чтобы несколько его верных соратников остались во дворце для охраны президента Ахмеда Хасана аль-Бакра. Затем Хусейн сел в автомашину рядом с Наифом, и они направились в военный лагерь, где уже стоял наготове самолет с работающими двигателями. Когда самолет с Наифом на борту взмыл в небо, на глазах у Хусейна выступили слезы радости и гордости за успешно проведенную операцию (6)…

Но люди, хорошо знавшие Саддама, сомневались в искренности его слез, поскольку он, как и Сталин, был хорошим артистом и психологом, но сентиментальностью не страдал. Однако официальные источники именно так описывают состояние будущего вождя нации, когда Наиф покинул пределы Ирака. Официально Наифа назначили послом в Марокко, но в действительности его отправили в почетную ссылку. Даже за рубежом Наиф, по мнению Саддама, представлял опасность для партии Баас: его подозревали в проведении враждебной деятельности против баасистского режима. Жизнь Наифа закончилась десять лет спустя в Лондоне, где он был убит у порога своего дома в июле 1978 года (7).