Владимир Губарев - А-бомба. От Сталина до Путина

– А Келдыш?

– В нем был аристократизм… Что к этому добавить?!. В Атомном проекте я забыл упомянуть Юрия Романова. Прекрасный ученый! Он холодноват, но не в науке. И, бесспорно, давно уже заслужил право быть членом Академии, а его даже в члены-корреспонденты не избрали. Это несправедливо!.. К сожалению, ко многим это относится. К тому же Феоктистову, к Щелкину…

– Докторская диссертация была такая же краткая, как и кандидатская?

– Что вы! Там уже было 800 страниц текста!.. Имейте в виду, что созданные нами методы, алгоритмы и комплексы программ позволили перейти к применению циклов исследований методами вычислительного эксперимента многих актуальных задач ядерной физики, физики плазмы и управляемого термоядерного синтеза, автокаталитических процессов в химии, задач лазерной термохимии и конвенции.

– Я хочу задать вам более «общий» вопрос: что вы считаете самым важным в науке во второй половине ХХ века?

– Вы надеетесь, что я назову «атомную проблему»?

– Честно говоря, да.

– И это действительно так!.. Чтобы там ни говорили, но мы спасли человечество от термоядерной войны. Достоверно известно, что американцы разработали десять сценариев нападения на СССР, и могла случиться глобальная катастрофа, которая поставила бы критическую точку в истории цивилизации. Нам, именно нам удалось предотвратить ее, и сознание этого придавало нам колоссальный импульс. Я фронтовик и пережил войну, а потому знаю ей цену. И мы работали над предотвращением новой войны с полной отдачей, самоотверженно, бескорыстно.

– А потому было обидно, что забыли о вас во время торжеств, посвященных 50-летию создания советской атомной бомбы?

– Дело не в забывчивости… Когда-то меня избрали в члены-корреспонденты АН СССР всего за несколько «любительских» работ, о главных тогда не говорили – все было совершенно секретно. А ведь в общей сложности их набралось около 500! Уже это говорит о масштабах участия нашей лаборатории в атомном проекте… Второе, чем я горжусь: я своеобразный чемпион по числу книг в области вычислительной математики. Эти книги стали результатом разработок крупных задач как по атомной тематике, так и по лазерному управляемому синтезу. И как результат всего – создание теории численных методов.

– Мы сохраним лидерство?

– На этот вопрос трудно отвечать… Я не очень хорошо знаю, что происходит в Китае. Такое впечатление, что они затаились перед прыжком.

– У вас есть основания так думать?

– Я сужу по тому, что они переводят. Очень квалифицированно отбирают нужную литературу, внимательно следят за тем, что происходит в мировой науке. Мне кажется, что в XXI веке именно им суждено стать лидерами.

Полвека назад в Москве был убит бандитами один из физиков, участвующий в Атомном проекте. О случившемся немедленно было доложено Л. П. Берии.

Через несколько дней хулиганы напали на профессора-химика, пытаясь ограбить его. Профессор попытался защититься – ему переломали руки и выбили глаз.

Берия приказал провести очередную «чистку» улиц Москвы. Но он понимал, что этого явно недостаточно, а ему надо было обязательно обеспечить безопасность научного ядра Атомного проекта. Так появился проект постановления Совета министров СССР «Об охране и оперативно-чекистском обслуживании ведущих ученых, работающих в области атомной энергии». Этот проект внес на рассмотрение И. В. Сталина сам Берия, причем для конспирации слова об атомной энергии он вписал в документ от руки – секретность даже в Кремле соблюдалась неукоснительно, если речь шла об Атомном проекте.

И. В. Сталин подписал постановление СМ СССР № 1254–445сс/оп 26 марта 1949 года. Круг ученых, которых теперь требовалось защищать, расширился на трех человек.

В документе говорится:

«1. Поручить министерству государственной безопасности СССР (т. Абакумову):

а) организовать оперативно-чекистское обслуживание, а также охрану сотрудниками МГБ СССР академика Алиханова А. И., академика Семенова Н. Н. и члена-корреспондента Александрова А. П.

Установить штат сотрудников МГБ СССР по охране и оперативно-чекистскому обслуживанию указанных научных работников в девять человек (по три сотрудника МГБ СССР на каждого);

б) с этой же целью увеличить штат охраны МГБ СССР, организованной в отношении академика Курчатова И. В. и членов-корреспондентов АН СССР Харитона Ю. Б., Кикоина И. К., Арцимовича Л. А., с двух до трех сотрудников МГБ СССР (на каждого)…»

Итак, в Атомном проекте охранники (Курчатов называл их «духами») были у семи человек. Так распорядился сам Сталин.

Чуть позже в Атомном проекте начали охраняться и другие его руководители, в частности тот же академик А. А. Бочвар.

Отношения ученых и их охранников складывались по-разному… Чаще всего они становились чуть ли не членами семьи и оставались при своих «подопечных» до конца их жизни. Так было, к примеру, у Курчатова.

Александров частенько подносил рюмочку своему «духу» – выпивал с ним «за компанию», и об этом часто хвалился. Для Анатолия Петровича шутка, юмор всегда были столь же необходимы, как и добрая компания, щедрое застолье. «Духам» было с ним и тяжело, и легко: он относился к ним по-товарищески, а это снимало любую неловкость…

Труднее всего было с академиком Бочваром. Он купался до глубокой осени. Заплывал всегда очень далеко, чем приводил в ужас свою охрану. Среди его «духов» так и не нашлось «моржа», который плавал бы со своим шефом с удовольствием. Бочвар об этом обязательно рассказывал при каждом удобном случае, впрочем, человеком он был молчаливым и замкнутым, что также доставляло немало хлопот его «духам» – ведь сотрудникам МГБ надо было не только охранять, но и следить за своими подопечными и регулярно отчитываться перед своим начальством об их «настроениях».

Охрана у выдающихся ученых была снята при Хрущеве. Причем по их собственной просьбе. Но сотрудники КГБ настолько «прикипели» к своим «подопечным», что не смогли уйти от них и остались работать то референтами, то помощниками.

Среди документов Атомного проекта СССР есть и такие, которые помогают лучше понять, в каких условиях приходилось работать ученым. Очень многое зависело от того, как они умели отстаивать свою точку зрения, а следовательно, и самих себя. А ведь их окружал «мир НКВД», то есть мир страха, репрессий, лагерей, тюрем и унижений.

Как удалось им выстоять?

Случай с Исааком Константиновичем Кикоиным показывает, насколько трудно было тем ученым, которые стояли во главе проекта и которых окружали «люди Берии».