Владимир Губарев - А-бомба. От Сталина до Путина

Я несколько раз пытался подтолкнуть Якова Борисовича на воспоминания, и каждый раз попытки были неудачными.

Вполне понятно, что короткая записка Я. Б. Зельдовича о наблюдении взрыва атомной бомбы в сентябре 1951 года вызвала мой особый интерес: все-таки в истории сохранились впечатления одного из главных создателей нашего ядерного оружия.

Написать Зельдовича попросил (но скорее приказал!) И. В. Курчатов.

Яков Борисович назвал этот документ «Отчетом о наблюдении явления 24.09.1951 г.»:

«Наблюдение производилось из района наблюдений вблизи северного ОКП на расстоянии около 22–24 км от центра.

В момент вспышки глаза были защищены очками без дополнительных насадок. Была наблюдена весьма яркая вспышка, которая, однако, не вызывала никакого ослепления. Через 0,5–1 секунду после этого наблюдение велось незащищенными глазами: в течение 1–2 секунд на высоте 300–500 м наблюдался раскаленный шар золотисто-желтого цвета; золотисто-желтые струи перемежались с темно-серыми струями, количество темных струй увеличивалось, пока, наконец, шар не погас. Затем наблюдался подъем темного, не светящегося облака.

При сравнении с предыдущим опытом было отмечено, что, несмотря на увеличенное расстояние наблюдения, угловой размер раскаленного шара не уменьшился или даже несколько увеличился, так же как увеличились и яркость, и длительность второй фазы свечения.

Больший размер шара дал возможность сделать предварительный вывод о большой мощности взрыва по сравнению с первым опытом.

В момент наблюдения огненного шара кожа лица ощущала вполне заметный тепловой импульс.

Звуковая (ударная) волна в районе наблюдения была значительно слабее звуковой волны первого опыта, наблюденной на более близком расстоянии.

После подъема облака в течение нескольких минут продолжалось подсасывание в облако пыли через стебель. Облако отличалось от нормальной облачности серовато-желтым цветом. Поле длительно оставалось закрытым пылью, поднятой волной».

Как и положено, Яков Борисович сделал необходимую приписку: «Исполнил от руки в одном экземпляре Зельдович».

ОКП – это объединенный командный пункт.

28 сентября Берия доложил Сталину, что полный тротиловый эквивалент новой конструкции бомбы, испытанной 24 сентября, составил 27 тысяч тонн. В его докладе есть и подробное описание взрыва:

«Несмотря на яркий солнечный свет, вся местность до горизонта озарилась яркой вспышкой атомного взрыва, более яркой, чем это наблюдалось в 1949 г. Вспышка была видна в г. Семипалатинск, на расстоянии 170 километров от центра взрыва. Вспышка атомного взрыва сопровождалась взрывной волной огромной силы. Сильный взрыв был слышен в Семипалатинске.

Вслед за вспышкой на месте взрыва образовался огненный шар, развившийся в большую огненную полусферу, которая в течение 15–20 секунд, темнея, вновь приобрела шаровую форму и, поднимаясь вверх, в течение четырех минут образовала грибообразное облако, вершина которого достигла 8 километров…»

6 октября в газете «Правда» был опубликован ответ И. В. Сталина корреспонденту газеты. Журналист спросил:

«Что вы думаете о шуме, поднятом на днях в иностранной прессе в связи с испытанием атомной бомбы в Советском Союзе?»

Сталин ответил:

«Действительно, недавно было проведено у нас испытание одного из видов атомной бомбы. Испытание атомных бомб различных калибров будет проводиться и впредь по плану обороны нашей страны от нападения англо-американского агрессивного блока».

…Очередное ядерное испытание не заставило себя ждать. 18 октября на полигоне была взорвана атомная бомба с зарядом из плутония и урана-235. Она была сброшена с самолета «Ту-4» с высоты 10 000 метров.

В архивах Атомного проекта СССР сохранились записи двух выдающихся физиков – создателей этой бомбы И. К. Кикоина и Е. И. Забабахина. Но сначала официальный доклад Л. П. Берии, подписанный Завенягиным, Курчатовым, Харитоном и Щелкиным – руководителями испытаний:

«Докладываем.

18 октября в 9 часов 54 минуты по московскому времени произведен взрыв атомной бомбы с зарядом из плутония и урана-235.

Атомная бомба была сброшена с самолета „Ту-4“ с высоты 10 000 метров и взорвалась на высоте 380 метров над целью.

Испытания показали, что взорванная бомба обладает большой мощностью; полный тротиловый эквивалент ее составляет около 40 000 тонн.

При испытании установлено, что самолеты „Ту-4“ могут быть использованы для транспортировки и сбрасывания атомных бомб.

Задание правительства о создании атомной бомбы повышенной мощности с использованием урана-235 выполнено».

А теперь свидетельства двух выдающихся физиков. Любопытно, что одно и то же явление они видели по-разному. Впрочем, как и остальные участники испытаний. Безусловно, это связано с эмоциональным восприятием грандиозного по своим масштабам явления, которое им приходилось наблюдать. Образ «ярче тысячи солнц», взятый из древнеиндийского эпоса, характеризует не только прямое количественное сравнение (кстати, оно довольно точное!), но и воздействие на психику человека – он начинает ощущать себя пылинкой в происходящем.

Итак, слово будущему дважды Герою Социалистического Труда академику И. К. Кикоину:

«…Основное внимание привлек дымовой шар огромных размеров, с большой скоростью образовавшийся у земли и быстро от нее отделившийся, словно кто-то выстрелил таким клубящимся шаром. Дымовой шар, быстро достигнув своего „потолка“, круто остановился и стал увеличиваться в диаметре.

Из центра дымового шара за ним волочилась тонкая нога, дополняющая шар до „гриба“…

Вскоре слева от основного шара вырос еще один шар меньшего диаметра…

В течение нескольких секунд во время оформления „гриба“ примерно на высоте центра шара появились слабо окрашенные, с резко очерченными краями облака, совершавшие волнообразные движения (переливаясь) в горизонтальном направлении.

Над „грибом“ долго держались облака с характерной для окислов азота желто-бурой окраской.

Все описанные события разыгрывались в течение 1–1,5 минут, потому что, когда уже под действием ветра дымовая завеса начала размываться, послышался резкий изолированный звук очень красивого тембра большой силы, но не оглушительный, который через короткое время раскатами распространился.

Изложенные впечатления не могут претендовать на серьезное описание явление в силу кратковременности самого явления и специфической „подготовленности“ наблюдателя».