Владимир Губарев - А-бомба. От Сталина до Путина

22 годы генерал Ломинский был директором института, а приехал на Урал в апреле 1955-го, в те дни, когда институт только зарождался. Приехал из Арзамаса-16, где служил с 1948-го, то есть с той поры, когда Атомный проект СССР только делал свои первые шаги.

В биографии Ломинского, как в зеркале, отразилась истории нашей страны в ХХ веке. Родился в рабочей семье, после школы поступил в Киевский индустриальный институт. В 38-м армия позвала в свои ряды молодых, и Георгий Ломинский стал слушателем Артиллерийской академии. Затем научно-исследовательский полигон стрелкового и минометного вооружения. Это и определило его новое назначение: на «объекте-550» нужна была служба для проведения взрывных работ. Это и было поручено сделать капитану Ломинскому.

«Объект-550», чуть позже «база-112», потом «Приволжская контора Главгорстроя СССР», «Склад Главгорстроя», «База Главгорстроя», «почтовые ящики № 49, 51, 214, 975», – на всех взрывных площадках Арзамаса-16 был установлен порядок, дисциплина. Причем капитан Ломинский всегда был уверен в своей правоте, четок и безупречно вежлив. Он любил повторять знаменитое выражение Я. Б. Зельдовича: «Матом не построишь атом!», и даже физики-теоретики в присутствии Ломинского старались выглядеть более интеллигентными…

Вскоре Георгий Павлович продемонстрировал свои незаурядные способности, когда выдвинул несколько идей по конструкции «изделий», обеспечил четкое проведение их испытаний на полигонах. Он стремительно поднимался вверх и уже на Урал приехал одним из руководителей нового института. В 64-м он стал директором. И именно с Ломинским связано очень многое, чем гордится сегодня Федеральный ядерный центр и город Снежинск.

А «одна, но пламенная страсть» генерала видна всем, кто приезжает в этот уральский город.

В лагере «Орленок» Ломинский организовал своеобразную «выставку военной техники». На берегу озера заняли свои позиции пушки, самоходки, танк Т-34, истребители, штурмовики, разные орудия. Корпуса двух «изделий» появились здесь задолго до открытия Музея ядерного оружия. Один из экспонатов – особенный. Это списанный тральщик. Будучи на Дальнем Востоке по делам, Георгий Павлович договорился с моряками, и они подарили ему боевой корабль. Но как довезти его на Урал – ведь груз-то нестандартный?! Но генерал обратился за помощью к железнодорожникам, рассказал им, почему он хотел бы, чтобы боевой корабль появился у пионерлагеря «Орленок». В общем, корабль разместили на трех платформах, привезли в Снежинск, отремонтировали и спустили на воду. Несколько раз в день мальчишки отправлялись на корабле в путешествие по озеру.

Вся военная техника была в полном распоряжении мальчишек и девчонок, которые отдыхали в пионерлагере.

По мнению генерала Ломинского, это было лучшее военно-патриотическое воспитание. И, бесспорно, он был прав!

Г. Н. Ломинский был в числе тех немногих, кто готовил к испытанию первую атомную бомбу. На дверях башни висел замок. Ключ взял на память Георгий Николаевич. 29 августа 1949 года бомба была взорвана. От замка, да и от всей башни ничего не осталось – все испарилось… 12 августа 1953 года была взорвана первая водородная бомба. И теперь уже у Ломинского оказался второй ключ… Много лет хранил Георгий Павлович эти реликвии. Сейчас они – экспонаты Музея ядерного оружия.

На первый взгляд реакторы носят весьма экзотические названия – «Барс», «Тиран», «Ягуар», «Игрик». Может показаться, что делается это специально, мол, для того, чтобы шпионы не догадались, какие именно исследования ведутся на этой «площадке» Ядерного центра. А так как периметр ее охраняется весьма тщательно – здесь дополнительные проволочные заграждения, сигнализация и часовые, – то этот вывод, казалось бы, получает дополнительное подтверждение.

На самом деле все обстоит несколько иначе…

Еще один «рубеж охраны» необходим, потому что здесь идет работа с делящимися материалами, в том числе с плутонием. А охранять его нужно особо, так как именно плутоний – сердцевина современного ядерного оружия. После террористического цунами, обрушившегося на нашу планету в начале XXI века, защита ядерных материалов должна быть абсолютно надежной. Это и подтверждают специальные меры, дополнительно принятые в Ядерном центре.

Тем более что желающие нарушить этот запрет все-таки есть. Одному из нарушителей (точнее – нарушительниц) это удалось сделать, что вызвало панику среди солдат, охраняющих зону реакторов…

Но об этом чуть позже. А пока выясним, почему реакторы носят столь звучные и необычные названия.

Я попросил сотрудников отдела раскрыть эту «тайну». Впрочем, лучше бы я этого не делал, так как реакторы сразу же потеряли для меня свою привлекательность. Судите сами:

«Барс» – быстрый апериодический реактор самогасящийся…

«Игрик» – импульсный гомогенный реактор испытательного комплекса…

«Ягуар» – ядерный гомогенный урановый апериодический реактор…

И вот только рысь оказалась настоящей! Именно она вызвала панику среди солдат.

«Нарушительница» появилась неожиданно, и в зоне реакторов ее увидели сразу несколько человек. Как и где ей удалось преодолеть проволочные заграждения, выяснить сразу не удалось.

Вела она себя спокойно, никого не боялась, что, в свою очередь, тут же вызвало панику среди солдат. А вдруг нападет на часового ночью?!

О рыси немедленно сообщили научному руководителю института академику и генералу Е. И. Забабахину. Тот среагировал моментально:

– Стрелять запрещаю: зверь редкий, его беречь надо…

– А если на солдат нападет?

– Кнут найдите. Мужики в деревнях любого зверя выгоняли кнутом, разве не знаете?

Но оказалось, что кнут в здешних местах найти нелегко. Кто-то вспомнил о пастухах в селе, поехали туда. Кнут в конце концов достали, но рысь уже исчезла. Ушла тем же путем, что и добралась сюда. Каким? Так и осталось неизвестным…

Впрочем, в истории Федерального ядерного центра эта рысь у реакторов была не единственной.

Эксперимент «Тайга» – это опыт по прокладке канала. Научный руководитель Е. Н. Аврорин, главный конструктор Б. В. Литвинов. Евгений Иванович Парфенов был ответственным за транспортировку ядерных зарядов к месту опыта. Он вспоминает:

«В феврале 1971 года прибыл железнодорожный эшелон с ядерными установками и всем необходимым оборудованием. По режимным соображениям разгрузку было решено проводить рано утром, до начала рабочего дня, на охраняемой железнодорожной ветке одного из Соликамских заводов. Только начали перегрузку установок из вагонов в автомобили, на территории завода появились какие-то люди. Стали выяснять, не прекращая работ. Оказывается, утром на территории завода появилась рысь, и чтобы ее обезвредить, были вызваны работники охраны…»