Михаил Алексеев - «Верный Вам Рамзай». Книга 1. Рихард Зорге и советская военная разведка в Японии 1933-1938 годы

Кроме двух полицейских у ворот Полпредства и шести полицейских машин, стоящих напротив усадьбы Полпредства, полицейские посты, негласного уже порядка, имеются в одном из нескольких японских домов, расположенных против Полпредства через улицу, в табачной лавочке против Полпредства и в доме, принадлежащем ЮМЖД, расположенном сзади полпредовского сада. В этих 4 или 5 пунктах находятся полицейские шпики, наблюдающие за внешней жизнью Полпредства. При устройстве в клубе Полпредства вечеров и собраний советской колонии, количество полицейских вокруг Полпредства увеличивается вдвое — это самое малое. За сотрудниками, проживающими в городе, особенно за сотрудниками Военно-морского аппарата, ведется постоянное наблюдение во время нахождения сотрудников на квартирах.

Летом при выезде сотрудников на дачи сопровождающие полицейские шпики чинят всяческое препятствие по найму дач, прибегая при этом к голым угрозам дачевладельцам, что последним придется иметь дело с полицейскими органами, если они сдадут дома советским гражданам. Когда же, после долгих мытарств, сотрудники Полпредства и Торгпредства все же поснимают дачи, полиция устанавливает в местах проживания на дачах наших сотрудников временные посты, с достаточным количеством полицейских шпиков в штатском, которые неотступно следуют по пятам за нашими сотрудниками, сопровождая их на службу и обратно на дачу, а некоторых, из числа ответственных работников, сопровождают даже в море при купании.

Следя за передвижением наших сотрудников, полицейские шпики пытаются чинить препятствия при покупке железнодорожных билетов, особенно плацкарт, на которых необходимо проставлять фамилию владельца плацкарта. При поездке сотрудников из одного города в другой, последние годы выехавшие вынуждены бывают возвращаться в тот же день обратно в Токио. Ибо в городе, куда они приезжают, под воздействием сопровождающих их полицейских шпиков, гостиницы и отели отказывают нашим сотрудникам в комнатах. Причем, как правило, на предварительный телефонный запрос в гостиницу, о наличии свободных комнат получается положительный ответ, но по прибытии в гостиницу в сопровождении полицейского шпика, оказывается, что свободных комнат нет. Так два или три раза вынужден был провести ночи на вокзале наш консул в Хокадате, выезжавший на помощь команде Советского парохода, задержанного японцами в Кусиро, так было с секретарем хокадатского консульства, сопровождавшим в Цуругу команду потерпевшего аварию парохода, так было с инженером Торгпредства, выезжавшим по служебным делам в Осака.

2/ Торгпредство. Слежка за сотрудниками Тогрпредства была все время менее интенсивной, по сравнению с такой за сотрудниками Полпредства. Однако, в последнее время в Торгпредстве осталось 4 сотрудника, и слежка за ними ведется так же как и за сотрудниками Полпредства.

Внимание, проявленное полицией к японским коммерсантам, посещающим Торгпредство, настолько сильно, что многие перестали посещать Торгпредство. Для коммерческих переговоров в Торгпредство приходят сейчас лишь представители фирм, безапелляционно выполняющие все требования полиции по линии наблюдения за работой Торгпредства.

3/ Контора корреспондента “ТАСС” и контора “Интуриста”.

В обеих конторах по одному советскому сотруднику. В “ТАСС” имеется два переводчика — один японец и один русский, принявшие японское гражданство, в “Интуристе” один служащий японец. Особое внимание обращается на представителя “ТАСС”. Как за представителем советской прессы, за ним неотступно, по пятам, ходит полицейский шпик, сопровождая при всех случаях его из дома. В отношении корреспондента шпики проявляют особую назойливость, пытаясь влезть в нанимаемые им такси, сопровождая его в лифтах, при его поездках в МИД и, вообще, всюду.

4/ Советские консульства в Японии.

Обстановка в консульствах за 1938 год стала настолько тяжелой, слежка полиции настолько плотной, что по директиве НКИД консульство в Хокадате свернуло осенью 1938 года свою работу и сотрудники переехали в Токио. В Сеуле безобразия полиции настолько, было, усилились, что только путем угрозы закрыть там консульство и потребовать от японцев закрытия одного из консульств в СССР, удалось несколько ослабить созданную полицией вокруг консульства блокаду. К числу полицейских методов отравления жизни сотрудникам советских консульств относятся: бесцеремонное влезание полицейских шпиков в такси, нанимаемые сотрудниками, въезд в этом такси вместе с сотрудниками во двор консульства; при вызове такси по телефону из гаража, таковое можно получить лишь в том случае, если консульство дает согласие, что в такси поедет и сопровождающий шпик. Прямое и косвенное вмешательство полиции при найме консульствами прислуги и обслуживающего персонала из числа японцев, благодаря чему японская прислуга боится идти на работу к нашим гражданам.

При поездках консулов и сотрудников консульств в Токио или другие города, они терпят еще больше неудобств и лишений, создаваемых полицией, нежели сотрудники Полпредства. Так, при сопровождении консулом в Хокадате команды потерпевшего аварию советского парохода из Кусиро до Хакодате, ему было запрещено ехать вместе с командой или разговаривать с ней, хотя команда формально не была арестована, а когда консул пытался войти в каюту этой команды после посадки ее на пароход в Хокадате, то он силой, за руки, был вытащен полицией из каюты.

Подводя итоги всему вышеизложенному, в части наружного наблюдения полицейских органонов за советскими учреждениями и гражданами, проживающими в Японии, надо сказать, что наружное наблюдение японской полиции, никогда не отличавшееся особой “культурностью”, за последние три года перешло в совершенно наглое вмешательство почти во всю жизнь наших учреждений и, особенно, в повседневную жизнь наших работников. Сейчас уже ни один из полицейских шпиков не старается скрывать своего назначения, а самым наглым образом старается отравить жизнь советским работникам».

Данный документ свидетельствует о следующем: во-первых, наряду с дезинформацией, агенты «Кот» и «Сук» вынуждены были давать и подлинную информацию. Во-вторых, в ходе многолетнего общения и привыкания к Шебеко они выходили в своих сообщениях, возможно сами того не замечая, за рамки дозволенного, а также давали личностную оценку передаваемой информации. И, в-третьих, составив целостную картину организации наблюдения за советскими учреждениями в Японии, резидент НКВД не проецировал ее на свою работу с источниками, чего не делали также и в Центре.

Документ был передан в Разведывательное управление. Предполагалось, что с ним будут ознакомлены как руководители японского отделения, так и резидент военной разведки под прикрытием должности военного атташе при Полпредстве СССР в Японии И.В. Гущенко [318], под руководством которого осуществлялась организация связи с нелегальной резидентурой «Рамзая». Развитие событий показывает, что даже, если с этим документом в Москве и Токио ознакомились, соответствующих выводов из этого никто не сделал.