Михаил Алексеев - «Верный Вам Рамзай». Книга 1. Рихард Зорге и советская военная разведка в Японии 1933-1938 годы

По некоторым вопросам политики пишу отдельно. Абрам».

Это письмо в известной мере повлияло на формирование негативного мнения о Зорге. Бронин доводил до сведения руководства факты, недостойные внимания. Факты незначительные, зато сомнение было посеяно, и спустя три года встанет вопрос и о политическом недоверии к Зорге.

Написал в Центр и Римм о своем «разговоре с Рамзаем по поводу его беседы с Коммерсантом». Это письмо-донос от 14 сентября 1934 г. было адресовано, судя по всему, тому же «Старику»: «Я не буду касаться того вредного влияния, которое произвела на Коммерсанта беседа Рамзая. Ограничусь лишь констатированием того, что Рамзай мне сказал.

Для нас было весьма важно установить, имели ли Коммерсант с Рамзаем разговор на тему о политике СССР и каковы были установки Рамзая на эту тему. Предупредив Рамзая, чтобы он был со мной совершенно откровенен, я поставил Рамзаю указанный вопрос. Он ответил, что имел с Коммерсантом продолжительную беседу и, главным образом, разговаривал на тему о внутреннем положении Германии и ошибках германской компартии. Продолжая, он сказал, что германская партия сделала ошибку, допустив Гитлера к власти без боя. Я его прервал и спросил, а были ли какие-либо шансы на успех при призыве масс на открытую борьбу с фашизмом для захвата власти. Он ответил, что шансов на успех было мало, но лучше было сражаться и отступить с боем, чем бежать. Я возразил ему, что, несмотря на приход к власти Гитлера и, несмотря на то что мы не призвали в этот момент массы на вооруженную борьбу с фашизмом, мы не утратили влияния на массы германских трудящихся (пример последнее голосование). Рамзай ответил: “Я знаю прекрасно, кто голосовал против Гитлера. Значительную долю в этой массе составляли немецкие националисты и католики”. Я прервал Рамзая, сказав, что он был очень неосторожен, подняв такой спор с Коммерсантом, у которого все такие проблемы могут преломиться в неправильную сторону. Рамзай прервал на этом разговор, заявив: “Я старый работник Большого Дома и знаю, с кем и как разговаривать. Я беру всю ответственность на себя и не нуждаюсь в опеке. Давай кончим на этом разговор”.

Видя, что Рамзай почувствовал себя обиженным, и чувствуя, что он в дальнейшей дискуссии не будет вполне откровенен, я кончил разговор на этом».

Автором письма был тот самый «Пауль», бездействие которого в Шанхае пытался оправдать перед Центром «Рамзай». И на этом доносе «Пауль»-Римм не остановился.

13 февраля 1935 г. заместителем начальника Разведупра РККА Артузовым, назначенным на должность в мае 1934-го, был разработан проект «Указаний Разведывательного управления», который, минуя начальника Разведупра Урицкого, был представлен на утверждение наркому обороны Ворошилову. На документе рукой Артузова написано: «Нарком читал». Скорее всего, Ворошилов не одобрил предложения замначальника Разведупра, и они не были приняты. Однако из этого не следует, что подобные указания не появились в последующем. В этом документе, в частности, говорилось:

«1. Агентурная работа Разведывательного управления за границей строится через нелегальных резидентов (никоим формальным образом не связанных с СССР).

2. В случае провала резидент и его аппарат не имеют права обнаружить перед следственными властями своего какого бы то ни было отношения [к СССР], следовательно, резидент не может иметь ни в своих документах, ни среди своего обихода (одежды, книги) никаких элементов, указывающих на связь с СССР.

3. Признание в случае провала резидента или его сотрудника перед следственными властями какого бы то ни было своего отношения к СССР должно рассматриваться, как акт измены Родине…

5. Связь Разведывательного управления со своим нелегальными резидентурами должна осуществляться следующим образом:

а) посредством работников связи, приезжающих через третью страну в СССР;

б) посредством работников связи в третьей стране. Этот пункт связи, в свою очередь, может быть связан со связистом, состоящим на службе в советском полпредстве, или торгпредстве в указанной третьей стране;

в) посредством передачи сообщений по коротковолновым установкам.

6. Связь между собой отдельных резидентур, а также их работников запрещается».

К провалу нелегальной резидентуры «Абрама», нанесшему невосполнимый ущерб разведке на Дальнем Востоке и ударившему не в последнюю очередь по агентуре, привлеченной к сотрудничеству Зорге, в Центре возвращались и в 1935-м, и в 1936-м, и в 1937-м годах, каждый раз приходя к выводу, что «Рамзай и, вероятно, часть его сети известны полиции».

О первых выводах, сделанных по горячим следам, уже говорилось. Следует напомнить, что в докладной начальника 2-го отдела РУ РККА Карина от 9 июля 1935 года как об уже принятом решении говорилось, что «нелегальная радиофицированная резидентура “Рамзая” из Японии» снята.

Поэтому вызов в июне 1935 года в Центр следует рассматривать, как отзыв из командировки. Отзывали не только Зорге, но и радиста «Бернгардта», и ни тот, ни другой об этом не подозревали.

2 июля «Рамзай» отплыл пароходом из Японии в США, где встретился с местным резидентом и получил подложный немецкий паспорт — для проезда из Европы в СССР. Из США «Рамзай» отплыл во Францию (Гавр). В Париже 16 июля он встретился со связником местной резидентуры и, оформив визу, выехал в Москву.

К этому времени II Отдел (Восток) возглавлял Карин, к-11 (категория по штату), к-12 (присвоенная категория). Заместителем начальника отдела являлся Панов, к-11 (категория по штату), к-11 (присвоенная категория).

Начальником 7-го (японского) отделения был Покладок, к-10 (категория по штату). Штатная структура 7-го отделения предусматривала несколько должностей заместителей и несколько должностей помощников начальника отделения. Должности заместителей начальника отделения занимали:

— Твердохлебов, к-9 (категория по штату), к-10 (присвоенная категория);

— Марков, к-9, к-9;

— Евсеев, к-9, к-10;

— Акимов, к-9, к-10;

— Тальберг, к-9, к-10;

— Федоров, к-9, к-10.

Помощниками начальников отделения являлись:

— Сироткин, к-8, к-10;

— Попов, к-8, к-9;

— Константинов, к-7, к-8;

— Константинова, к-7, к-3.

Судьбу Зорге из вышеперечисленных начальников, заместителей и помощников начальников определяли на первом этапе Ф.Я. Карин, П.А. Панов, М.И. Сироткин, а в последующем — Попов и другие. Вскоре многие из них были объявлены японскими шпионами.

Свое отношение к шанхайскому провалу Зорге выразил в «Отчете Рамзая о работе за сентябрь 1933 г. по июль 1935 г.»следующим образом: «Мое мнение о провале в соседней стране, что значение его для организации на острове следующее: я считаю совершенно невероятным, что мы задеты. Даже если арестованные китайцы будут говорить о прошлых делах, они не могут дать такие данные, которые бы поставили меня в связи с этим делом. Б. со стороны китайцев, вообще, нечего бояться. Единственная опасность заключается в том, что у А. могли быть найдены данные, которые бы подробно говорили обо мне или Б. посредством записи имени или адресов, по которым можно было бы судить о существовании связи. Насколько это соответствует правде, не могу судить».