Михаил Алексеев - «Верный Вам Рамзай». Книга 1. Рихард Зорге и советская военная разведка в Японии 1933-1938 годы

Зорге привлекает к нелегальной работе жену Гюнтера Штайна — Маргит (Маргарет) Гантенбайн («Гертруду»). В «Тюремных записках» Зорге называет Маргит «подругой» Штайна.

«Самая трудная часть… — вербовка среди местных и в связи с этим созданию более широкой информационной сети из местных слоев было уделено большое внимание, — подчеркнет Зорге в цитировавшемся выше отчете. — Заранее оговариваюсь, я до сих пор не пускался на вербовку источников, которые рассматривают это как профессию и своего рода дело. Я сам считаю эту попытку в этой стране /не за границей, где таких островитян легче завербовать/ сегодня еще слишком опасной. Наверняка придет время, когда эта попытка на острове сможет быть сделана и должна быть сделана. Я знаю, например, маленькую группу таких людей на острове, которая за плату доставляет информацию всем, но все же я до сих пор еще не посмел через посредников к ним обратиться. В отношении этого вопроса вы должны принять здесь решение и мне сказать свое мнение. Я до сих пор ограничился вербовкой только таких людей, у которых есть некоторого рода обеспеченность в своем общем и личном положении. Причем, конечно, не исключено, что некоторые материальные преимущества играли бы некоторую роль в их готовности работать. Мой первый план был провести вербовочную работу через Джо, после того как он получил от меня инструкции обжиться на острове, восстановить свои старые связи, посетить всех своих старых знакомых и в каждом отдельном случае мне доложить. При этом выяснилось, что от старых связей мало чего осталось, потому что он слишком долго был в Америке. Он установил связь с 4-мя лицами, которые только с информационной точки зрения представляют более или менее большой интерес. От таких лиц очень редко можно получить больше, чем информацию. Из этих его знакомых двух можно определенно использовать ввиду того, что они могут по нашему поручению поселиться в Т. или И., чтобы следить за движением и транспортом. Этот вопрос я перед отъездом решил положительно, но он повис в воздухе теперь из-за моего отъезда. В этом отношении этих двух знакомых Джо можно считать вполне созревшими для вербовки. Один из них — старик-художник, которого Джо знает еще по Америке, другой — наборщик, который знаком с Джо многие годы. Так что для задачи, которая кажется мне важной, создание сети, которая бы на важнейших пунктах по острову была бы разбросана и могла бы вести наблюдение за транспортом и передвижениями, имеются здесь свои зацепки, которые не были выпущены из виду. Но все же для решения вопроса получения источников, которые могли бы дать военный материал, военную информацию и которые имели бы свои военные связи и более подробные знания, я должен был в конце 1934 г. искать новые пути.

Подтвердилось, что мой старый местный друг, которого я испытал за многие годы в соседней стране, жил теперь в гор. О. и работал в одной из самых больших газет. Во второй половине 1934 г. я с ним восстановил связь, и после основательного испытания решил опять его крепче привязать к себе. Удалось его устроить в той же газете в Т., хотя его считают человеком с либеральным настроением».

В своих показаниях на допросе Одзаки Ходзуми показал: «Весенним вечером 1934 г. в осакском отделении газеты “Асахи” мне передали карточку некоего Канити Минами. Он сказал, что я в Шанхае был в очень близких отношениях с одним иностранцем и сейчас этот иностранец находится в Японии и обязательно хотел бы встретиться со мной.

Сначала я отнесся к этому человеку очень подозрительно, так как подумал, а не шпик ли он из полиции, которой стало известно о моей деятельности в Шанхае. Однако постепенно сомнения рассеялись, и я понял, что речь идет о Джоне [Джонсоне] (Зорге). В этот же день часов в шесть вечера мы вновь встретились в китайском ресторане. Минами был ни кто иной, как Ётоку Мияги… “Теперь на повестке дня Япония, а не Китай”, — сказал мне Джон. Я принял решение вновь сотрудничать с Джоном и продолжал это сотрудничество до самого ареста» [431].

Согласие Одзаки сотрудничать свидетельствует о силе личности Зорге. Эти двое питали друг к другу огромное уважение, сотрудничество в Шанхае переросло в настоящую дружбу.

«Одзаки был моим самым главным соратником, — отмечал Зорге в «Тюремных записках». — … Поэтому, как только я прибыл в Японию, прежде всего принял меры к тому, чтобы установить связь с ним» [432].

«Познания, которыми обладал Одзаки в области японской и иностранной политики, были чрезвычайно широки, и мои встречи с ним в этом смысле были очень ценными. Благодаря этим двум моим друзьям и сотрудникам (Одзаки и Мияги. — М.А. ) я смог ясно понять специфическую роль японской армии в управлении государством, а также статус Совета старейшин «Гэнро» как советников императора, трудно объяснимый с юридической точки зрения. От них я узнал о доминирующей роли в средние века Вако и их влияний в периоды Хидэёси и Токугава. Однако благодаря им я не столько узнавал те или иные факты и исторические аналогии, сколько получал возможность достичь полного представления о предмете исследования и всестороннего его понимания. Так было в случае, когда я особо глубоко изучал инцидент 26 февраля и аграрный вопрос. По этим двум проблемам их частые советы и оценки были очень содержательны. Более того, думаю, что без Мияги я никогда не смог бы настолько, как сейчас, понять японское искусство. Мы часто встречались на выставках и в музеях, и не было ничего необычного, когда наши дискуссии по разведывательной или политической тематике отодвигались в сторону беседами о японском и китайском искусстве. Я делал все возможное, стараясь глубоко разобраться в важных проблемах, с которыми сталкивается Япония. Поэтому встречи с Одзаки и Мияги составляли важную часть моих исследований» [433].

«В сентябре 1934 года газета «Асахи» предложила Одзаки перейти в ее токийский штат. Его основным местом работы в Токио должна была стать исследовательская организация, известная как Общество по изучению Восточно-Азиатских проблем. Эта организация только что была создана под покровительством токийского филиала газеты «Асахи» — и в штате ее состояли в основном люди из «Асахи». Главной темой исследований общества были китайские дела, что вполне подходило Одзаки как специалисту по Китаю, ставшему признанным авторитетом и даже опубликовавшим свой перевод книги Агнес Смедли “Дочь земли”. В большой степени благодаря своим связям с этим исследовательским обществом (в деятельности которого принимали участие представители вооруженных сил, правительственных департаментов и большого бизнеса) Одзаки после переезда в Токио смог существенно повысить уровень своих личных контактов» [434].