Михаил Алексеев - «Верный Вам Рамзай». Книга 1. Рихард Зорге и советская военная разведка в Японии 1933-1938 годы

ШЛЯПОБЕРСКОМУ доверены бесконтрольно чистые бланки ИККИ, которые он использует для получения граммофонных пластинок и т. п. предметов, идущих для личного пользования. Бесконтрольно им закупается различные химикаты, лабораторное оборудование и т. п.

В штатах ИККИ ШЛЯПОБЕРСКИЙ не состоит.

В результате руководства МЕЛЬНИКОВЫМ службой связи в течение последнего времени имел место ряд серьезных провалов, по которым ведется специальное расследование.

Прошу Вашей санкции на арест МЕЛЬНИКОВА Б.Н.

Народный комиссар внутренних дел СССР

Генеральный комиссар государственной безопасности ЕЖОВ ».

На первом листе имеется рукописная помета: «Т. Ежову. Мельникова и “окружение” надо арестовать. Ст.»; «Сообщено т. Ежову. П.».

Бывший заместитель начальника IV (Разведывательного) управления Штаба РККА и одновременно начальник 2-го (агентурного) отдела (февраль 1932 — июнь 1933) Б.Н. Мельников был арестован 4 мая 1937 г.

Из «Протокола допроса арестованного МЕЛЬНИКОВА Бориса Николаевича от 15-го мая 1937 г.»:

«ВОПРОС. Когда и при каких обстоятельствах Вы были завербованы японцами?

ОТВЕТ. Я был завербован японцами в то время, когда я сидел у них в плену в 1918 году в г. Хабаровске. Я и ряд лиц были взяты в плен в октябре мес. 1918 г. в Тайге в 100 килом. От г. Зей Амурской области. В плен вместе со мной взяты японцами следующие лица…

В 1922 году, в феврале месяце, я был откомандирован в Разведупр Сибири. Начальником Разведупра в это время был ВЕЛЕЖЕВ. Там я пробыл недолго, 1–2 месяца. После реорганизации Разведупра Сибири я был направлен в Москву, где работал в Разведупре РККА (с июня 1922 г. по май 1923 г.). В июне 1923 года я был направлен на работу в Консульство в Харбине в качестве секретаря, в мае 1924 г. я совершенно неожиданно для себя встретил на улице того адъютанта штаба японской дивизии, который нас вербовал в Хабаровске. Его фамилия ЯМАЗАКИ. Мы узнали друг друга. ЯМАЗАКИ предложил мне пойти в ресторан, где напомнил мне о моей подписке работать на японцев и предложил начать работать. Я согласился. Связь в Харбине с ЯМАЗАКИ я держал лично без посредников. ЯМАЗАКИ работал тогда в качестве руководителя японской разведки в Харбине. ЯМАЗАКИ интересовался, главным образом, фамилиями отъезжающих в Советский Союз русских, которых в это время ехало очень много. В июне мес. 1924 г. я был командирован в Москву, где был назначен заведующим отделом Дальнего Востока Наркоминдела. При моем вступлении в должность при первой же встрече с японским поверенным в делах САТО, он мне сказал, что у него имеются сведения о моей работе на японцев и что он просит восстановить эту работу здесь, в Москве. В качестве связистки он указал на ЯНКОВСКУЮ Марию Михайловну, которая была тогда референтом Отдела Дальнего Востока по Японии. ЯНКОВСКАЯ сейчас в Москве и, насколько мне известно, занимается частными уроками. В дальнейшем, когда связь через ЯНКОВСКУЮ стала неудобной (она была под подозрением ОГПУ), мне было предложено держать связь с АСКОВЫМ (тогда референт Отдела Дальнего Востока по Японии, сейчас первый секретарь Полпредства в Токио).

Связаться с АСКОВЫМ мне поручил японский посол в Москве ТАНАКА. В НКИД я работал с июля 1924 года по октябрь 1928 г. Японцы интересовались вопросами, главным образом, рыболовной конвенции, по которым я их информировал. Кроме того, они интересовались вопросами отношения СССР с Китаем. В 1928 г. я был командирован в Харбин в качестве генерального консула.

По прибытии в Харбин, при первой же встрече с японским консулом в Харбине, фамилию его не помню, но точно знаю, что он сейчас вице-министр Маньчжоу-Го от японцев. Он сказал мне, что знает о моей работе и просит ее продолжить. В Харбине я продолжал поддерживать связь через переводчика ЯКОВЛЕВА, работавшего в Советском генеральном консульстве в Харбине. В 1932 г. ЯКОВЛЕВ был в Москве и работал в институте им. Нариманова, кажется, в качестве преподавателя, где он сейчас — не знаю.

В Харбине связь осуществлялась мной с японцами еще через 2-х лиц — через вице-консула в Харбине ОРЛОВА Николая, отчества не помню, где он сейчас находится не знаю, но знаю, что он работал в свое время на Закавказской жел. дор., и ДРИБИНСКОГО — зав. паспортным отделом Консульства, сейчас работает в НКИД.

В июне 1931 г. я был командирован в Токио замещать полпреда ТРОЯНОВСКОГО. При приезде в Токио, при первой же встрече с тогдашним министром иностранных дел, фамилию которого сейчас не помню, последний сказал мне, что о моей работе ему известно и предложил ее продолжать. Связь он предложил осуществлять через переводчика Полпредства КЛЕТНЫЙ [569] (где он сейчас находится, не знаю). Одновременно, по его предложению, я связь с японцами осуществлял также через ГАЛКОВИЧА, являвшегося первым секретарем полпредства в Японии. Сейчас он зам. зав. Отделом печати НКИД. За период своего пребывания в Токио я информировал японцев по вопросам дипломатического порядка. В начале 1932 года я приехал в Москву и был назначен зам. начальника Разведупра штаба РККА. Примерно через месяц или полтора после моего вступления в эту должность, ко мне явился АСКОВ, который сообщил, что ему предложено осуществлять связь со мной по шпионской работе на японцев. АСКОВ также предложил мне устроить его на работу в Разведупр. Он был мною устроен руководителем восточного сектора Разведупра. Японцы интересовались состоянием агентурной сети Разведупра в Японии и вообще на Дальнем Востоке. Этими сведениями снабжал японцев сам АСКОВ. Со слов АСКОВА, я знаю, что он был связан по своей шпионской работе с ДАВЫДОВЫМ Василием Васильевичем, где он сейчас работает — не знаю.

В период своей работы в Разведупре я был завербован АБРАМОВЫМ в 1933 г. для шпионской работы в пользу немцев.

Об обстоятельствах своей работы в пользу немцев и о связи с АБРАМОВЫМ я покажу дополнительно.

В октябре мес. 1933 г. я ушел из Разведупра и был назначен уполномоченным Наркоминдела по Дальневосточному Краю в г. Хабаровск. Сейчас же по приезде в Хабаровск и первом моем визите японскому консулу СИМАДА последний сказал мне, что ему известно о моей работе на японцев и что он просит ее продолжать. За период своего пребывания в г. Хабровске с октября 1933 г. по октябрь 1934 г. я по роду своей работы ничем интересным для японцев не располагал. В октябре 1934 г. я уехал из ДВК. Был в отпуску. Из отпуска вернулся в январе 1935 года. Предполагавшееся мое назначение в Америку отпало. Я примерно 5 месяцев был без работы. Находясь в распоряжении ЦК ВКП(б), за это время никакой связи с японцами не поддерживал, т. к. не представлял для них интереса. После этого я ездил на 2 месяца на Украину. Там тоже я связь с японцами не поддерживал. При поездке в Москву в командировку (после 7-го конгресса ИККИ) я встретил АБРАМОВА, который сказал, что мне необходимо поступить на работу в Коминтерн заведующим ОМСом, т. к. его, АБРАМОВА, положение стало непрочным. Через несколько дней я встретился с МОСКВИНЫМ, который знал меня очень давно (с 1917 года). Он мне предложил заведовать ОМСом. Я дал согласие, и с конца декабря мес. 1935 г. по день ареста являлся заведующим ОМСом, а затем Службы связи Коминтерна.