Юрий Галенович - Гибель Лю Шаоци

На этом же пленуме Мао Цзэдун выступил с речью «о классах, обстановке, противоречиях и сплоченности в партии», заявив, что, поскольку на протяжении всего исторического этапа социализма буржуазия как класс будет продолжать существовать, сохранится опасность реставрации капитализма. На пленуме было подвергнуто критике «поветрие создания единоличных хозяйств» в деревне и «поветрие пересмотра дел» (имелись в виду су шествовавшие в то время планы реабилитации многих руководящих работников, пострадавших в прошлом, в том числе и Пэн Дэхуая). Тогда Лю Шаоци не высказал возражений. Возможно, что это было вызвано тем, что позиция Мао Цзэдуна была компромиссной, так как в той же речи он говорил, что на первое место нужно ставить работу по налаживанию экономики страны, ее урегулированию; Мао Цзэдун также заявил, что постановка вопроса о классовой борьбе не должна мешать этой работе [30] Чжун Гун данши шицзянь жэньу лу (Деятели и события В истории КПК). Шанхай, 1983, с. 413–414. .

По всей видимости, Лю Шаоци считал, что можно допустить (либо он был вынужден допустить) сочетание в жизни партии и страны реалистического экономического курса и лозунговых, оторванных от реальной жизни идеологических призывов, выдвигавшихся Мао Цзэдуном. Вероятно также, что Лю Шаоци мог сознательно поддержать эту кампанию, начатую Мао Цзэдуном, с тем чтобы иметь возможность в сфере экономики продолжать реальную деятельность, направленную на улучшение положения.

В 1963–1965 гг. в стране развернулась идейно-политическая кампания под лозунгом «за социалистическое воспитание» или «за воспитание в духе социализма». Лю Шаоци принимал активное участие в мобилизации партийного аппарата на развертывание этого движения [31] Цзинь Чуныэин. Вэньхуэ да гэмин фэньси (Анализ «великой культурной революции»). Шанхай, 1987, с. 52–53. .

Может возникнуть вопрос: почему Лю Шаоци сделал это? Более того, позднее, во время «культурной революции» в КНР в адрес Лю Шаоци высказывались упреки; его критиковали за непоследовательность, осуждали за «левацкие» действия в ходе движения «за социалистическое воспитание», которые нанесли ущерб многим членам партии.

Представляется, что действия Лю Шаоци в то время диктовались комплексом причин и соображений. Он не мог, да, очевидно, и не хотел противопоставлять себя, тем более открыто, Мао Цзэдуну и выдвигаемым им инициативам. Лю Шаоци видел, что деятельность по выправлению экономического положения, которая осуществлялась им самим и его соратниками, давала вполне ощутимые результаты, и если судить по делам, по реальным успехам, то не только партия в целом, но и подавляющее большинство населения КНР признавали правильность политики урегулирования, проводившейся в те годы под руководством Лю Шаоци.

Поэтому, считая, что поскольку основные направления политики в экономической сфере не изменялись, Лю Шаоци, очевидно, рассматривал очередную идеологическую кампанию как продвижение по пути, определенному Мао Цзэдуном, неизбежную в сложившихся в партии и в стране условиях. Мало того, Лю Шаоци хотел сохранить свое положение в руководстве партии, хотел оставаться активным деятелем при любом повороте событий, исходя из того, что компромиссы такого рода, в частности участие в кампаниях, развертываемых Мао Цзэдуном, позволительны, так как они дают возможность оставаться у власти и продолжать действовать в интересах народа.

Здесь возникала, очевидно, ситуация, когда в правящей партии был носитель культа личности и в то же время имелись руководители, которые именно в этих условиях пытались, и подчас вполне успешно, осуществлять те или иные реформы.

В 1962 г, Мао Цзэдун теоретически обосновал будущую «культурную революцию» — выдвинул тезис о «продолжении революции при диктатуре пролетариата». Однако тогда, во всяком случае внешне, этот тезис подавался как противодействие в КНР «ревизионизму», якобы распространявшемуся на международной арене. Очевидно, поэтому и Лю Шаоци, и другие руководители ЦК КПК не возражали против такой постановки вопроса, вероятно не предполагая, что в дальнейшем ее острие может быть направлено и против них как якобы «ревизионистов» внутри КПК, внутри КНР, как «агентов» зарубежного, прежде всего и главным образом советского «ревизионизма». Может быть, именно тогда и появились те слабые места в теоретической позиции ряда руководителей ЦК КПК, в том числе и у Лю Шаоци, которые впоследствии и были использованы против них в ходе «культурной революции», а во многих случаях стали причиной их гибели или предлогом для их преследования и умерщвления.

Ведь дело было в том, что объективно ситуация сложилась таким образом, что Лю Шаоци и другие могли действовать в экономической области в интересах китайского народа. Однако идеологическая, да и политическая сферы оставались в руках Мао Цзэдуна. Урок истории состоит в том, что в такой стране, как КНР, где у власти находится компартия, в экономической области может некоторое время допускаться разумная или более или менее разумная политика, однако в конечном счете неизбежно возникнет политическое противостояние.

Теория Мао Цзэдуна о «продолжении революции при диктатуре пролетариата», как и многие другие на разных этапах его деятельности, представляла собой китайское переиздание установок Сталина об обострении классовой борьбы по мере продвижения к социализму. Мао Цзэдун расширил рамки и масштабы их применения на практике; в результате было еще больше жертв, чем в СССР.

Если бы смысл движения «за социалистическое воспитание» заключался только в лозунгах, а речь шла лишь об изучении документов и о воспитательной работе, то столкновение взглядов Мао Цзэдуна и Лю Шаоци могло бы быть на некоторое время отсрочено. Но ситуация стала развиваться в ином направлении, причем события разворачивались быстро.

Процесс углубления существенных разногласий между Лю Шаоци и Мао Цзэдуном прошел два этапа.

На первом Лю Шаоци и Мао Цзэдун сделали разные выводы из положения, сложившегося в сельском хозяйстве КНР, в жизни китайского крестьянства в результате насаждения «народных коммун» в китайской деревне на рубеже 50-60-х годов. Мао Цзэдун был убежден, что теоретически его позиция и предложения относительно «народных коммун» были верны, а все неблагоприятные последствия явились результатом неумелых или намеренно искаженных действий партийных и государственных чиновников на местах, усугубившимся стихийными бедствиями.

Лю Шаоци считал, что политика Мао Цзэдуна в аграрном вопросе неправильна в корне, что она представляет собой сочетание неверных методов, дублирующих применявшиеся в СССР, с левацкими загибами самого Мао Цзэдуна. Поэтому Лю Шаоци пошел по пути проведения реалистической политики в экономике страны в целом, и прежде всего по отношению к китайскому крестьянству. Лю Шаоци и ряд других деятелей КПК, в частности Чэнь Юнь, Дэн Изыхой, Ду Жуньшэн, стали тем ядром, которое выработало соответствующую реальным условиям Китая аграрную политику, обеспечившую рост производительности труда и повышение жизненного уровня китайского крестьянства, и приступило к ее осуществлению.