Бенджамин Франклин - Время – деньги. Автобиография [litres]

При королеве Елизавете замок был подновлен и приукрашен, к тому же по всей наружной стороне стены добавлен бруствер, что явствует из сохранившихся кое-где надписей: «1588. Е. R.» [4] Е. R. (Elisabeth Regina) – королева Елизавета (лат.).

Суббота июля 30-го. Нынче утром, часов в восемь, снялись с якоря и шли против ветра до Ярмута, еще одного городка на острове, а там опять бросили якорь, потому что ветер не утихал и по-прежнему дул с запада. Ярмут еще меньше, чем Кауз, но построен лучше, почему и кажется издали красивее, и улицы там чистые и прибранные. В церкви есть один памятник, которым обыватели очень гордятся, мы пошли его посмотреть. Он воздвигнут в память сэра Роберта Холмса, одного из губернаторов острова. Это статуя самого сэра Роберта в воинских доспехах, побольше чем в натуральную величину, он стоит на собственной могиле с палицей в руке, между двух столбов из порфира. Вся мраморная часть надгробия очень хороша. Рассказывают, будто французский король предназначал этот мрамор для своего дворца в Версале, но по пути корабль разбило бурей, и мрамор был выброшен на этот остров; и сэр Роберт сам еще при жизни нашел для него новое употребление, и памятник был сооружен еще задолго до его кончины, хоть и не поставлен на теперешнем своем месте. Надпись, восхваляющая его, была будто бы тоже написана им самим. Можно подумать, что либо он вообще не имел никаких недостатков, либо держался неважного мнения о людях и не надеялся, что они сумеют поставить ему памятник, достойный воздать должное его добрым делам и поведать о них потомству.

Осмотрев церковь, город и форт, на котором установлено семь больших пушек, трое из нас решили пройти дальше в глубь острова и милях в двух от Ярмута свернули вверх вдоль реки, к церкви Пресной воды, что поближе к городу, но на противоположном берегу реки. Пока мы там находились, стало темнеть, и мои спутники заторопились обратно, опасаясь, как бы те, кого мы оставили за вином в харчевне, где мы обедали, не возвратились на корабль без нас. Нам сказали, что лучше всего нам спуститься прямо к устью реки, там, мол, есть перевоз, и нас доставят в город. Но когда мы подошли к дому перевозчика, этот бездельник уже завалился спать и отказался ради нас вставать с постели, так что мы пошли на берег с намерением взять его лодку и переправиться без его помощи. Добраться до лодки оказалось нелегко, она была причалена к шесту, вбитому в дно, и с приливом оказалась далеко от берега. Я снял с себя все, кроме рубахи, и двинулся к ней по воде, но соскользнул с каменной тропки и провалился по пояс в тину. Наконец я добрался до шеста, но, к великому моему огорчению, обнаружил, что цепь от лодки закинута за скобу и заперта на замок. Я попробовал вытащить скобу закрепкой от уключины, не вышло; попробовал вытащить шест – напрасный труд. И, провозившись целый час в мокроте и грязи, был вынужден вернуться без лодки.

Денег у нас с собой не было, и мы уже готовились провести ночь в каком-нибудь стоге сена, хотя ветер не ослабевал и был очень холодный. Тут один из нас вспомнил, что в кармане у него лежит подкова, подобранная где-то по дороге, и предложил мне попробовать выдрать скобу с ее помощью. Я попробовал, на этот раз с успехом, и подвел лодку к земле. Все мы с радостью в нее забрались и, едва я оделся, отчалили. Но худшее было еще впереди: прилив скрыл из виду берега реки, и, хотя светила луна, мы не уследили, как идет течение, а гребли без оглядки все прямо, и примерно на полдороге сели на мель. А уперевшись в дно веслами, чтобы столкнуть лодку мели, сломали весло и завязли еще крепче, не имея под днищем и четырех дюймов воды. Теперь мы уж совсем сбились с толку, ума не могли приложить, как быть дальше, не могли даже разобрать, прилив сейчас или отлив. В конце концов разглядели, что отлив, и сколько ни пробовали веслом, большей глубины не нащупали.

Нелегко было бы пролежать в открытой лодке всю ночь на пронизывающем ветру; но хуже того было представить себе, как нелепо мы будем выглядеть утром, когда хозяин лодки увидит нас в таком положении, да и у всего города мы окажемся на виду. Промучившись с лодкой более получаса, мы отказались от дальнейшей борьбы и сидели, вытянув перед собой руки, потеряв всякую надежду на спасение: ведь даже с отливом нам пришлось бы остаться в лодке, не добираться же до берега по шею в тине! Наконец мы все-таки придумали, как помочь делу: двое из нас разделись, вылезли из лодки, и, так как лодка от этого стала легче, мы толкали ее, стоя на коленях, ярдов пятьдесят до более глубокого места, после чего, орудуя одним веслом, благополучно причалили у подножия форта, оделись, привязали лодку и радостные поспешили в харчевню «Голова королевы», где оставили своих спутников и где они все еще ждали нас, несмотря на поздний час. Шлюпка наша ушла на корабль, и ночевать нам пришлось на берегу. Так окончилась наша прогулка.

Воскресенье июля 31-го. Нынче утром ветер упал, и наш лоцман решил воспользоваться приливом и немного продвинуться дальше. С корабля прислали шлюпку, чтобы поскорее забрать нас на борт. Не успели мы вернуться и поднять шлюпку, как опять сильно задуло с запада, так что нам, вместо того чтобы продвигаться вперед, пришлось снова возвратиться в Кауз, где рейд спокойнее, и там мы снова бросили якорь, так что пудингом, заготовленным в Ярмуте, мы обедали уже в Каузе.

Понедельник августа 1-го. Нынче утром все суда в гавани расцветились флагами в честь праздника, что являло собой весьма красивое зрелище. Ветер по-прежнему с силой дул с запада, и мы всей гурьбой решили сойти на берег, куда наши завзятые гуляки уже отбыли. Мы забрали с собой кое-каких товаров на продажу и пошли в Ньюпорт, а там сбыли их по цене намного ниже той, которую платили за них в Лондоне; после чего, побывав в Ньюпорте, воротились в Кауз и решили заночевать на берегу.

Вторник августа 2-го. Весь день провели на берегу развлекаясь по силе возможности, и поскольку ветер не переменился, остались там ночевать.

Среда августа 3-го. Нынче утром нас срочно призвали на судно и, едва дав время пообедать, опять повезли в Ярмут, хотя ветер все дул с запада; но на полпути встретили каботажное судно, которое везло предназначенный для нас груз, снова повернули в Кауз и часа в четыре дня в третий раз бросили там якорь.

Четверг августа 4-го. Пробыли на борту до пяти часов, потом переправились на берег и там ночевали.

Пятница августа 5-го. Утром были разбужены и поспешили на борт, так как ветер повернул на северо-западный. Около полудня в третий раз вышли из Кауза и, миновав Ярмут, вышли в Ла-Манш в том месте, где вход в него охраняет замок Херст, построенный на узкой отмели, протянувшейся от берега Англии в миле от острова Уайт. Перед вечером ветер стал поворачивать к западу, и мы уже боялись, что придется снова возвращаться в порт: но вскоре он стих, после чего полчаса дул слабо и сменился полным безветрием.