Александр Бенкендорф - Воспоминания: 1826-1837

Утром 18 августа император еще успел осмотреть общественные заведения города и устроил смотр батальону из состава гарнизона, затем он направился прямо на мост, откуда и поднялся на борт парохода, где мы его уже ждали. Все участники ярмарки наблюдали за отъездом императора с моста, с обоих берегов реки, с крыш домов, с речных судов и шлюпок. Наш отъезд стал поистине величественным зрелищем благодаря массе людей, собравшихся на суше и на воде. Лес мачт, покрывший реку, и окрестные колокола содрогнулись от приветственных криков народа. Только приняв все мыслимые предосторожности и замедлив ход, мы смогли избежать столкновения с барками и не потопили мелкие суденышки, которые, переполненные людьми, шныряли вокруг нашего парохода. Еще долго мы с восхищением наблюдали картину, открывавшуюся на здания ярмарки, на течение реки и на древние стены города с куполами церквей.

Из-за плохой погоды мы только временами могли наслаждаться разнообразными видами волжских берегов, которые то удалялись и понижались, то поднимались и приближались к фарватеру плавания. Виды больших деревень, маленьких городов, лесов, загородных домов сменяли друг друга и быстро проплывали перед нашими глазами, так как скорость течения прибавлялась к силе пара, увлекавшего нас вперед. Ловцы рыбы ловко приближались к нашему судну и бросали нам свой улов, представители городов и деревень в своих небольших шлюпках преподносили нам хлеб-соль. Мужчины и женщины заходили в воду по пояс, чтобы как можно ближе увидеть обожаемого государя, появление которого в этих местах было полной неожиданностью.

Утром 20 августа мы увидели берега Казани и замедлили ход с тем, чтобы не прибыть туда слишком рано. На берегу нас встретил казанский генерал-губернатор, он приготовил экипажи с тем, чтобы привести нас в Казань, отстоящую от Волги на 6 верст. Болотистый и наполовину песчаный берег каждую весну затоплялся разливавшимися водами Волги.

Наши двигавшиеся по суше коляски, уже прибыли в Казань. Погода утром была хорошая, и вскоре мы увидели Казань, над которой возвышался старинный Кремль, резиденция бывших татарских ханов. Находясь на широкой равнине, он доминировал над городом и его окрестностями. Все русское и татарское население было уже на ногах и заполнило улицы города. Крики радости, встретившие нас у границ города, возвестили его жителям о приезде императора, и сопровождали нас до приезда в предназначенный для его размещения губернаторский дом. Нас поразила красота города, царившая в нем чистота, его прекрасные здания и церкви, стоявшие на улицах, и его богатый вид, подтверждавшийся экипажами, одеждой жителей и лавками. Вот уже 34 года я не был в Казани, и для меня это был новый город, я не узнавал здесь ничего. Мы быстро переоделись, чтобы сопровождать императора в городской собор, толпа была столь велика, что мы с трудом следовали за ним и проложили себе дорогу, чтобы войти в церковь. Все население как будто опьянело от радости, нас приятно поразило то, что мусульмане не отставали в этом чувстве от истинных москвичей. Выйдя из храма, мы пешком обошли старинные кремлевские стены, которые так долго были опорой власти ханов и выдерживали длительные осады наших царей.

Император пожелал восстановить дворец татарских государей, только одна невредимая башня которого еще указывала его место. Он приказал представить ему соответствующие планы, которые должны были тщательно сохранить стиль и архитектуру тех давно ушедших времен, когда покорила народы России. Затем он осмотрел уже начавшееся строительство огромных казарм, предназначенных для военных поселенцев, находящихся напротив архиепископского дворца. Это сооружение придаст должный вид внутреннему пространству Кремля и позволит стереть печать опустошения и разрухи, оставшееся здесь еще с тех пор, когда Иван Грозный завоевал его.

Мы осмотрели город и все его общественные заведения — больницы, тюрьмы, школы и арсеналы. Мы детально осмотрели университет, здание которого было достойно украсить любую крупную столицу. Благодаря изяществу конструкций и удачным пропорциям, наше особое внимание привлекла обсерватория, откуда открывался вид на весь город и его окрестности, а также зал отдыха и здание библиотеки. Это, безусловно, было самое красивое сооружения такого рода, какие я когда-либо видел. На следующий день император принял мужчин и женщин различных народностей, живших в Казанской губернии — татар, вотяков, чувашей, черемисов и мордвы, в их праздничных национальных костюмах. Замечательно, что только одна губерния включает в себя столько совершенно непохожих костюмов, обычаев и наречий, и что столетия вхождения в состав русского государства совершенно не привели к смешению или к сближению их между собой. Женщины, никогда не показывавшие своего лица чужеземцу, на сей раз посчитали совершенно естественным открыть его своему государю. Казалось, они очень польщены тем, что их выбрали в качестве примера женщин своей национальности. Император рассмотрел их костюмы, любезно говорил с ними и поручил мне раздать всем им подарки, украшения и драгоценности, что доставило им огромное удовольствие.

За городом были сформированы отряды из отпускников казанской губернии, а также были собраны два батальона гарнизона города. Первые, под командованием храброго генерала Скобелева, были покрыты ранами, однорукие, у некоторых отсутствовали 3 пальца на другой руке, явились на смотр с прекрасной выправкой и с благородной уверенностью в себе, что было следствием 20 летней беспорочной службы. Сам Скобелев 38 лет назад был младшим офицером, который в рядах армейского полка на этой самой площади в Казани прошел парадом перед императором Павлом.

Сын крестьянина Скобелев был взят в рекруты и вскоре, благодаря своему безупречному поведению, он был замечен. Император Павел, имея потребность скрыться от внимательных глаз публики, пришедшей на него посмотреть, укрылся за рядами войск и оказался вблизи от Скобелева. Этот молодой младший офицер понравился ему, и он приказал великому князю Александру пожаловать ему 200 рублей. Этот столь дорогой для бедного младшего офицера подарок породил в нем желание и предоставил возможность покупать книги и начать свое образование. Он настолько преуспел в этом, его служба была столь отлична, а храбрость проявлялась во всех сражениях в различные кампании, что он стал быстро продвигаться по службе и дослужился до чина генерал-лейтенанта, командующего всей армейской резервной пехотой. Вспоминая о начале своей карьеры в Казани, он со слезами на глазах преклонил саблю, отдавая рапорт императору Николаю, третьему государю, которому он с честью служил. В этот момент он находился во главе ветеранов армии, срок службы самого старого из которых был как минимум на 10 лет меньше, чем у него самого.