Михаил Козаков - Третий звонок [litres]

На сегодняшний день и все мои бывшие жены, каждую из которых я ценю и люблю по-своему, слава Богу, здоровы. В который раз плюю через плечо…

– Но ведь главным для тебя была, есть и будет твоя работ а. Что ты можешь сказать по этому поводу, как говорится, «не размазывая манную кашу по белому столу»?

– Работаю, слава Богу, много. Играю, читаю, снимаю, снимаюсь, пописываю. Стараюсь не отклоняться от курса, выбирая репертуар. В моей концертной деятельности это удается без особых сложностей. Все тот же Пушкин, Лермонтов, Тютчев, Пастернак, Тарковский, Самойлов, Бродский. Читаю сольники и «всухую», и с музыкой, и с пением. Спектакли-концерты для меня не менее важны, чем театр.

– А что после «Лира» в театре?

– Идеи новые есть, но тут я уже от себя не вполне завишу. Надо вписаться в планы театра, а для антрепризы искать эти проклятые деньги, если хочешь поставить и сыграть то, что просит душа. Ну, скажем, «Евангелие от Мастера» – я имею в виду всю историю про Понтия Пилата, Иешуа Га-Ноцри, Левия Матвея и других из романа в романе М. А. Булгакова «Мастер и Маргарита». Но одно дело было, когда я выпускал тройной аудиоальбом с музыкой Шандора Каллаша – деньги для производства небольшие, другое – когда вознамерился, написав пьесу, поставить спектакль, где 15 действующих лиц, не считая массовки. Плюс декорации, костюмы, реквизит, свет и прочее.

– А тебе не страшно после сериала В. Бортко, вновь браться за тот же материал?

– Как раз, наоборот. Именно после этого сериала я решил сыграть эту пилатовскую историю. У Бортко я играть отказался.

– Тебе ведь предлагали, если не ошибаюсь, то, что сыграл В. Гафт, – Каифу и Человека во френче?

– Именно. И откуда ты все про меня знаешь? Да, предлагали. Но я, слава Богу, отказался играть по этому сценарию. В нем даже Пилата полнокровно сыграть было нельзя, а ведь он давно мной вымечтан.

Найду денег – поставлю в антрепризе, не найду – не поставлю. Сегодня ведь все так. Вот «Метеор» Дюрренматта, которого тоже вымечтал и давно обдумал, предлагаю уже не антрепризе, а академическому Театру им. Моссовета. Это совершенно замечательная, умная комедия. В ответ:

«Михал Михалыч! Надо подумать. Ведь все серьезные вещи идут, как правило, на малых сценах, а у нас – 1300 мест!» Все подчинено зарабатыванию денег, везде и всюду – и в большом кино, и на ТВ, а теперь уже и в театре. С одной стороны, понятно: капитализация, рынок, рейтинг и еще бог знает что. Но сколько же можно всюду опускать планку и жить по принципу «нужно только то, что пипл хавает»? Как в анекдоте, «так мы дотрахаемся до мышей». Грустно… Но я как могу борюсь, и порой не без успеха.

Не знаю, что выйдет, но с огромным удовольствием снимал шестисерийный телефильм об эмиграции 30-х годов во Франции «Очарование зла». Там и Париж, и Москва 30-х, Цветаева, Эфрон и еще тридцать действующих лиц. В том числе сталинский нарком Ежов, его враги среди чекистов, его холуи и приспешники. Презанятная, батенька, история! Вот и снимал не по корысти, а по душе.

Мечтаю о Шолом-Алейхеме для ТВ, для него же о Шекспире. Но пока это все мечты. Хотя пытаюсь их осуществить. Но скажу прямо, сложно плыть против течения, особенно в серной кислоте.

Ладно. Поживем (если поживем!) – увидим…

– В общем, кое-чем гордишься?

– Не сочти меня моралистом, но гордиться сделанным не следует хотя бы потому, что пустой сосуд (ты) был наполнен совсем не тобой. Как максимум – ты иногда вправе порадоваться, поблагодарить Бога, а также сотоварищей по работе. Не последнее дело везение, сложившиеся в твою пользу во многом случайные обстоятельства и совпадения.

– К перу тянет?

– Иногда. Но очень много (и это прекрасно) практических дел. Ведь и зарабатывать нужно. Дети-то еще не подняты, я имею в виду младших, да и самому, хотя мне не так много надо, пока здоров, тоже кушать хочется… Стало быть надо где-то подсняться как актеру (режиссура дает крайне мало, мне во всяком случае), ну хоть в эпизодах разных, мотаться по всем городам и весям с концертами. А к перу? Я ведь не считаю себя писателем. Просто иногда хочется что-то записать, остановить мгновение, которое, по словам Бродского, «не столь прекрасно, сколь неповторимо».

– А как с вечной проблемой одиночества, ведь живешь один?

– Сказано: «не дано человеку единому быти», вот и женимся. Беда в том, что, как правило, человек одинок и в браке. Хотя я лично всегда искренне искал счастья именно в браке. На время находил, но лишь на время. Все оправдание брака – дети. Но тут я преуспел. Хотя страх одиночества меня преследует. Помогают друзья, работа, что-то еще.

– Алкоголь?

– В том числе и он, окаянный…

– Пьянство – грех?

– Ну… На эту сакраментальную тему я когда-то записал размышление под банальным заголовком «Пить или не пить…»

Я часто, наблюдая за собой, и не только за собой задумывался: почему многие актеры пьют? Губительно пьют. Гибнут от водки. Дисквалифицируются из-за нее. Губят свою карьеру, пропивают талант. И ведь знают (я в том числе), к чему ведет пьянство. Уже наутро клянешь себя, материшь, стесняешься самого себя, боишься смотреть людям в глаза. Валяешься в ногах у жены, умоляя простить тебя, объясняя, что был в беспамятстве, что это был не ты, что это – клянусь тебе – больше никогда не повторится, что ты готов лечиться, что и сам все понимаешь про свой порок, что вот даже самому тебе непонятно, зачем вчера ты сам себе и людям испортил праздник, ведь праздник-то был твой и люди после твоего удачного спектакля, концерта, премьеры с любовью и благодарностью к тебе пришли тебя поздравить, а ты, как последняя свинья, бомж, водопроводчик (почему-то достается именно сантехникам), хам и матерщинник, который еще смеет называться интеллигентом, – устроил всем, любящим и уважающим тебя, – это скотское представление, показал себя в твоей истинной красе. И как с тобой жить дальше и возможно ли жить вообще с больным человеком?..

Сколько, сколько раз со мной время от времени случалось такое за мою длинную жизнь! Каким-то чудом я не спился вконец, не страдал непрекращающимися длительными запоями, а напротив, замолив грехи, начинал трудиться с утроенной силой и отдачей и даже иногда чего-то достигал, и мне даже что-то с похмелья приоткрывалось… Затем следовал новый срыв. И сказка про белого бычка…

Назвать себя всерьез больным человеком, алкоголиком, тем более генетическим алкоголиком, я не могу.

Труд, ответственность перед работой, любовь к ней, наконец, как к любимой игрушке, единственному занятию, которое я любил, уж во всяком случае более всех остальных предпочитал (веселью в компаниях, сексу, деньгам, даже семейным радостям), удержала меня без особых усилий от алкоголизма. Но жизни без водки я тоже себе не представлял. Был у меня длительный период (год-два? Не помню), когда я не притрагивался к спиртному вообще. Это было условие, поставленное моей женой Региной. Настал час, и я вновь стал выпивать и время от времени впадать в безумство. В таких случаях говорят: пей, но знай свою меру. Вот погляди на такого-то, он тоже пьет, пьянеет, но все в рамках приличий. Ты же делаешься часто агрессивным, не помнишь себя, ведь не помнишь или все-таки помнишь?