Михаил Козаков - Третий звонок [litres]

Андрей . Ладно, батя. Я на эту тему и говорить не хочу, особенно в воскресенье.

Черкасский . В понедельник, сынок.

Андрей . И во вторник отказываюсь. Я – солдат, и точка.

Черкасский . Ну да, «я старый солдат и не знаю слов любви».

Андрей. Что?

Черкасский . Шучу, сынок, шучу. Я же сlown (кловун), старый клоун. А за любовь мы с тобой вечерком языки почешем, за рюмкой. Идеть?

Андрей . Идеть, папа. Если мама тебе позволит.

Черкасский . За любовь?

Андрей . За рюмкой.

Черкасский . Позволит. Завтра выходной в театре.

Андрей . Слушай, а как старик Давыдов, позволяет себе?

Черкасский . Ему запрещать некому. Нелля-то его скончалась.

Андрей . Когда?

Черкасский . С полгода. Недалеко от Сони лежит.

Андрей . Значит, так: ты его пригласи. Попроси его до вечера не набираться. Покалякаем на троих. Я привезу все, что надо.

Черкасский . Да все есть.

Андрей. Я хорошего. Правда, позови Бориса Михайловича. Я его всегда любил. В Чечне его книгу проштудировал.

Черкасский . Какую?

Андрей . «Начало династии Романовых». Читал?

Черкасский . Честно? Только проглядел. Не могу, не моего ума дела. Я артист, Андрюша, к тому же старый.

Андрей . И темный.

Черкасский . Не хами отцу.

Андрей . А что у нас с чувством юмора, старик Болконский?

Черкасский . Я не Болконский, сынок, я Лир. Даже и не Лир, а так, монстр. Твоя Лялька меня так называет.

Андрей . Она что, спятила?

Черкасский . Ты в своей Чечне поотстал, генерал. У них теперь всё с ног на голову. «Монстр» – это теперь комплиментом считается. О, гудят тебе. Двигай, сынок, и возвращайся поскорее. А Давыдова я предупрежу, чтобы до вечера не набрался. Может, из любви к тебе старый лагерник продержится, давай, двигай, князь. Маманя расстроится, когда из церкви вернется, что тебя нет.

Андрей . Ты объясни ей и ребятам заодно. Пока, до вечера.

Черкасский . Ты хоть пожрал?

Андрей . Нашел в холодильнике все, что надо. Пока.

Черкасский . Ни пуха!

Андрей . К черту!

Утро. В комнате Даши. Она одна, говорит по телефону.

Дарья после душа.

Даша . Алле, папаня, привет. Папаня, как ты? У меня все более-менее. Даже скорее более. Жду решения, окончательного решения с грантом, если подтвердится, с января я в Сорбонне. На год, папахен, на год, представляешь? Это тебе не твой занюханный Берлин. По сравнению с Парижем занюханный. Подожди поздравлять. Как говорит бабушка, «не хвались, идучи на рать, а хвались, идучи с рати». Маманя? Маманя на ночном дежурстве, подрабатывает в Склифе. Зачем? Мне на туалеты. Папахен, ты забыл, что мне уже двадцать один и я на выданье. Да я не тороплюсь, но на всякий случай, если в Сорбонне сына миллионера не склею. Ты-то там хранишь нам верность? Поклянись. Подожди, а когда тебя ждать? Только к золотой свадьбе стариков, постой, постой, но до этого уже не так далеко, ура! А у нас дядя Андрей. Да, он великий генерал и Герой России. Папахен, я в этом не очень-то Копенгаген. Да, Герой России, не видел по телику, как ему вручали? У нас в «Санте-Варваре» была большая пьянка по этому случаю. Все «форсайты» кроме тебя. Да? А с кем приезжаешь? С большим бизнесменом? (Передразнивает немецкий акцент.) – нэмец? Какая жалость, что я не говорю по-германски. Я бы нашла богатого жениха, не отходя от кассы. Сколько? Пятьдесят? Молодоват для меня. Маму обниму и поцелую, непременно. Auf wiedersehen, папахен.

Входит Елена в вечернем костюме.

Она слышит последние фразы дочери.

Елена . Привет, дочура.

Дарья . Привет.

Елена . Кто это был – папа?

Дарья ( утвердительно). Мм, он.

Елена . Что же ты мне не передала трубку?

Дарья . А ты бы хотела?

Елена . Даша!

Дарья . Ты можешь позвонить сама. Номер ты знаешь. (Пауз а. ) Где ты провела ночь, опять у подруги?

Елена (устало). Мм.

Дарья . У той же или у новой?

Елена . Даша! Это что, допрос?

Даша . Просто спросила, а что, нельзя?

Елена . Можно, но не в такой тональности.

Дарья . Понимаешь, эта подруга один раз позвонила по общему телефону, вниз, ей очень, видать, не терпелось, ты ей очень срочно понадобилась. А подошла я, и ты знаешь, у нее оказался, на удивление, очень знакомый мужской голос, такой, с хрипотцой, роковой или роковый, это как тебе будет угодно.

Елена . Ошиблись номером.

Дарья . Вряд ли, попросили-то Елену Сергеевну.

Елена . Ты считаешь на свете одна Елена Сергеевна?

Дарья . Такая, как ты, одна, и голос такой один. Уж очень узнаваемый.

Елена . У тебя хороший слух, дочка.

Дарья . Ты забыла, что водила меня учиться музыке?

Пауза, во время которой Елена устало раздевается и ложится на постель.

Дарья . Мама, мамуля, ну что с тобой происходит?

Елена . О чем ты, девочка?

Дарья . Я боюсь, мама, я очень боюсь.

Елена . Чего, дочка?

Дарья . Всего. Я боюсь за тебя, мама, за папу, за себя, за всех нас. Я же тебя хорошо знаю: у тебя ничего просто так никогда и ничего не бывает, ну как у других. Ты же не Лялька наша. Я сама в тебя пошла, именно поэтому и боюсь. И папин характер мне тоже известен, это ведь распад, раздрызг, разлад.

Елена . Ужасно, но что поделаешь, значит, так должно было случиться.

Дарья . Мама, подумай, с кем ты связалась. Он же лабух, он быдло, он грязь клубная.

Елена (раздраженно). Даша!

Дарья . Что Даша? Тебе сорок, а ему? Ты же понимаешь, что это абсурд?

Елена . Понимаю, Дарья, я все понимаю.

Дарья . Ну а раз понимаешь, остановись. Он позабавится с тобой, а потом променяет на длинноногую проститутку, на певичку в клубе. Мама!

Елена . Смешно, кто из нас дочь, кто мать. А, Даш?

Дарья . Ты о папе, обо мне, наконец, подумала? О репутации своей, наконец?

Елена . О какой такой репутации в наше-то время, Даша? У кого сейчас репутация? В чьих глазах репутация, доченька? Ты права, все, что происходит, абсурд, я понимаю. Да, да, гитарист, рок, да, мальчишка, да, ненадолго, да, бросит, но попытайся понять, я сейчас сама не своя. За двадцать с лишним лет жизни с твоим отцом такое впервые. В сущности, банальная история: муж далеко, надолго, видимся редко. Ты же знаешь, за двадцать лет все страсти поутихли, и у него, Даша, и у меня. Тебе сейчас трудно понять, да и не надо тебе этого сейчас понимать. Как говорится, все в свое время. Видать, мое время пришло. Взбрыкнула. Все счастливые семьи счастливы одинаково, все несчастные – по-своему.

Дарья . И что ты намереваешься делать дальше?

Елена . Откуда я знаю, доченька? Но ты меня сейчас не трогай, не доставай. Образуется как-нибудь, да, образуется. Потерпи, Дашка, потерпи.