Стэнли Мэтьюз - 35 лет на правом краю

— Меня включили в сборную школьников Англии на матч с Уэль­сом. Я буду играть правым край­ним! — И дальше уже окрепшим голосом с гордостью сказал: — Что ты теперь думаешь, отец? Есть у меня шансы стать профессиональ­ным футболистом? Теперь ты, на­верное, выполнишь свое обещание.

Отец поднялся из-за стола, подо­шел ко мне и обнял. Он не смог скрыть волнения и радости:

— Мать, ты слышала? Наш Стэнли включен в сборную. Все в порядке. мальчик...

Отец сам провожал меня на вок­зал. На прощанье он мне сказал: "Теперь все зависит от тебя само­го. Желаю тебе большого счастья, сынок".

Станционный перрон почти уже скрылся из виду, но я все еще ви­дел фигуру отца, машущего рукой. Мне далее показалось, что он под­нес к глазам платок...

Все время пути до Лондона из го­ловы не выходили последние слова отца: "Все зависит от тебя самого! Все зависит от тебя!". И чем боль­ше я повторял это, тем больше рос­ла во мне уверенность, что все бу­дет в порядке.

Да, с этого времени все зависело от меня самого.

Наконец настал тот момент, ког­да я вместе с другими ребятами выбежал на поле стадиона в Борнемуте. Разве можно сравнить с чем-нибудь другим чувство, когда ощущаешь под ногами зеленую тра­ву футбольного поля!

Впервые в жизни я вышел на по­ле такого большого стадиона. Сде­лав первые шаги, я почувствовал, что футбол — это мое будущее, а все остальное для меня никогда не будет иметь столь важного значе­ния, От радости и счастья хотелось даже запеть...

В том матче мне не удалось за­бить ни одного гола. Но мы победили — 4:1. По общему мнению я сыграл хорошо.

Перед матчем я просил родите­лей, чтобы они не ездили смотреть мое первое официальное выступле­ние. Между тем, когда игра кончи­лась, пожалел, что отец и мать не были на трибуне. Когда я уже одел­ся, один из работников стадиона сообщил, что меня дожидается у выхода какой-то мужчина. Это был... мой отец. Конечно, я очень обрадовался.

Некоторое время спустя Том Ма­тер, менеджер клуба "Сток Сити", стал постоянным посетителем па­рикмахерской моего отца. Его ви­зиты не вызывали каких-либо сом­нений. Перебрав все местные ново­сти, Матер обычно заводил раз­говор с отцом о моем футбольном будущем. Отец молча слушал его рассуждения. Он не имел никакого понятия о том, что было хорошо известно менеджеру: уже много клубов заметило меня, интересова­лось моей футбольной судьбой.

До окончания школы оставалось всего несколько недель. Перед тем как навсегда покинуть наше ста­ринное школьное здание и расстать­ся с друзьями, мне хотелось еще раз быть избранным в сборную школьников Англии на матч с шот­ландцами, который должен был со­стояться на знаменитом стадионе "Хемпден-парк" в Глазго. Это со­бытие достойно завершило бы мои школьные годы. У меня не было никаких сомнений, что я попаду в команду. Несмотря на это, я стал тренироваться еще упорнее и на­стойчивее. Хотелось выглядеть сильнее всех.

В день объявления состава сбор­ной я встал рано и вместе с отцом отправился на нашу обязательную утреннюю тренировку. После того как отец прекратил активное су­действо бокса, он полностью посвятил все свободное время мне. В ос­новном он следил за моей физиче­ской подготовкой.

В то памятное утро у нас по плану был бег на короткие дистан­ции. Отец контролировал скорость секундомером. Затем я пробежал те же отрезки, но уже ведя ногами мяч. Только много лет спустя я по­нял огромную пользу этого упраж­нения, хотя тогда оно мне казалось однообразным и утомительным. Во время паузы я сказал отцу: "Сего­дня определяют команду на матч с шотландцами. Не хочешь ли ты по­ехать вновь на игру?" Отец немно­го помедлил с ответом; "Я скажу тебе это только вечером, когда ста­нет ясен состав команды. А вообще знаешь, сынок, тебе не мешало бы усвоить хорошее правило: в жизни не всегда все складывается так гладко, как мы предполагаем. Если ты будешь всегда помнить об этом, то тебе гораздо меньше придется разочаровываться".

После полудня я не находил себе места. На уроках весь извертел­ся, ожидая, что вот-вот учитель объявит о том, что меня вызывает к себе директор. Прозвенел звонок, товарищи мои разошлись, однако мне никто так ничего и не сказал. Может быть, директор вызывает к себе только тогда, когда в сбор­ную выбирают в первый раз? Не чуя под собой ног, я побежал до­мой.

Отец сидел за столом и читал га­зету. Увидев меня, он отложил ee в сторону и сказал: "Я должен кое-что купить в магазине. Пошли вместе". Я смотрел на него во все глаза.

— Папа, меня включили в команду?

— К сожалению, сынок, на этот раз нет.

Его слова поразили меня, словно нож. Бессмысленно смотрел я перед собой, слезы навернулись мне на глаза. Отец молча вышел из комнаты, а я тут же бросился к газете, прочел состав команды вслух, и газета выпала из рук. Склонив голову на стол, я спрятал лицо в ладони.

Эти несколько отчаянных минут, думается, были решающими в мо­ей жизни. Надо ли говорить о том, как я был огорчен. И все же я ре­шил не сдаваться: теперь все зави­сит только от меня. Постоянные тренировки под наблюдением отца не могут не сказаться. Я буду иг­рать отлично!

Решение было принято. В моих глазах больше не было слез, и я крепко стоял на ногах. Родился но­вый Стэнли.

Никогда позже я не был в жиз­ни самоуверен...

"ВСЕ БУДЕТ В ПОРЯДКЕ, СЫНОК!"

До того как мне исполнится пятнадцать лет, оставалось не­сколько дней. После окончания школы я стал чаще помогать отцу в работе, но не прекратил упорных тренировок. Я хорошо понимал, что нет никаких возможностей стать профессиональным футболис­том до семнадцати лет. Эта дата казалась мне бесконечно далекой.

Во всяком случае с каждым днем я становился все мощнее, быстрее, опытнее.

Однажды утром, идя на работу, я случайно бросил взгляд на свои ботинки и остановился как вкопан­ный. Они были разорваны. Особен­но большая дыра зияла на верх­ней части. А ведь это были лучшие мои ботинки. Я поднял с земли ка­кой-то клочок бумаги и пытался прикрыть эту дырку, но без особо­го успеха. Я примирился с судьбой и готов был выслушать горькие упреки. Несмотря на молодость, я очень хорошо понимал, что роди­тели не могут так часто тратить деньги на покупку мне обуви.

Войдя в парикмахерскую, я тут же спрятался за ближайшее кресло, чтобы отец не заметил моих боти­нок. Парикмахерская была пере­полнена. Заметив меня, отец ска­зал: "Нет никакой нужды прятать­ся за кресло и маскировать ботинки. Я хорошо знаю, что ты в них играл. Это видел один из наших постоянных посетителей. Этот раз­говор мы продолжим дома, — сказал отец сухо. — Подай мне щетку".