Иэн Нейтан - Питер Джексон и создание Средиземья. Все, что вы можете себе представить [litres]

«Если бы первый фильм провалился, было бы странно приходить каждый день на работу и снимать дополнительные сцены, – как всегда честно признался Джексон. – Возникала бы мысль: «К чему все это?»».

Меня пригласили пообедать вместе с Джексоном, Уолш и Бойенс (их имена теперь слились в скороговорку, как название веллингтонской юридической фирмы) вдали от суетной столовой в офисе режиссера на «Stone Street». На стенах висели картины с изображением окопов Первой мировой войны, а на полках стояли книги Толкина.

В разговоре снова поднялся вопрос о том, как дилогия стала трилогией. Все они настаивали, что история требовала третьего фильма. Во второй части «Хоббит» естественным образом становился мрачнее, а третий фильм давал им возможность посеять семена для будущего, которое уже было предопределено.

«В начале «Властелина колец» на кону стоит судьба мира, – сказала Бойенс. – В начале этой истории на кону стоит лишь судьба одного чудаковатого хоббита, который оказался не в своей тарелке, но постепенно понимаешь, что на самом деле все гораздо серьезнее».

Она отметила, что во «Властелине колец» география соответствовала развитию повествования: темные времена для Братства наставали в темных местах – в Мории, Эмин Муиле, логове Шелоб. Иными словами, география подсказывала настроение. В «Хоббите» такого не было.

Пока планировалось снять два фильма, они поделили историю пополам по географической, а не по эмоциональной черте, закончив первую часть, когда гномы выбрались из бочек и вдали показался Озерный город.

«Как выяснилось, главное не то, где оказался ты на карте Средиземья, – подчеркнула Уолш, – а то, где оказались герои».

Исполненную Эванджелин Лилли рыжеволосую воинственную эльфийку Тауриэль, которой не было в каноне, в сюжет ввели для того, чтобы решить проблему недостатка женских персонажей, ведь в книге их не было вовсе. «Нельзя было забывать, что фильмы смотрят и девочки», – пояснила Бойенс.

Лилли без ума от Толкина. Ее легкая и отважная Тауриэль стреляет без промаха, но безнадежный межрасовый роман с миловидным Кили Тернера кажется необоснованным. Любовные линии в Средиземье как-то не в чести – даже роман Арагорна и Арвен в основном служит мотивирующим фактором для короля.

А что с драконом? Как ни посмотри, Смауг оставался главным доводом в пользу «Хоббита». Кто не хотел посмотреть на дракона Пита?

«Обещаем, на этот раз вы его увидите», – рассмеялся Джексон. Тень Смауга появлялась во флешбэках «Нежданного путешествия», а в последней сцене дракон проснулся, открыв блестящий кошачий глаз, золотистая, как пламя, радужка которого не могла не вызвать ассоциаций с Оком Саурона.

Джексон признался, что говорящий дракон доставил им немало проблем. В разговоре Смауг должен был быть не менее впечатляющ, чем во плоти. В озвучке Бенедикта Камбербэтча слышатся нотки Шерхана Джорджа Сандерса, генерала Зода Теренса Стэмпа и Джереми Айронса. Но динамика речи сложнее. Джексон боялся «сделать еще одно «Сердце дракона»» – незатейливое, вышедшее еще до «Властелина колец» фэнтези. Забавно, что компьютерного дракона с неоригинальным именем Драко в этом фильме озвучил отказавшийся от роли Гэндальфа Шон Коннери.

«Как и Голлум, он был не чудовищем, а героем, – сказал Джексон о Смауге. – Порой нам приходилось забывать, что он дракон».

Они попробовали снять сцену так, чтобы голос дракона звучал только у Бильбо в голове, но это лишило Смауга величия и остроумия.

Когда Камбербэтч прилетел на площадку, чтобы за две недели записать все реплики Смауга, гибкость технологии захвата движения подверглась проверке. Гигантское тело дракона отдали на откуп всевозможным отделам «Weta», где велись горячие споры о механике извержения пламени.

Смауг очень волновал Хоува. «Понимаете, мне нравятся драконы, – сказал он, вспоминая первые дни своей шестилетней работы над «Хоббитом». – Мне очень хотелось принять участие [в его создании]. В конце первого фильма у него еще было четыре ноги. Их можно увидеть, когда Смауг пролетает [в прологе]. За шесть месяцев до выхода второго фильма Питер сказал: «У Смауга две ноги, а не четыре»».

Как уже случалось с Голлумом, персонажа пришлось в спешном порядке переделывать – от ноздрей до кончика хвоста. Футболки они так и не отпечатали, но Хоув и Джино Ачеведо возглавили неофициальную «Команду Смауга», которая сумела найти способ вселить в зрителей страх движениями длинного, жилистого тела дракона. Он казался настоящим и мифологически величественным.

Тем временем Камбербэтч, стараясь войти в образ, совершил прыжок с парашютом прямо в новозеландские облака, надеясь таким образом понять, каково это – быть драконом. «Они об этом не знали. Я не стал ничего рассказывать. В «Стартреке» об этом тоже не знали – я как раз там снимался. Не помню, с какой высоты я прыгнул, но точно выше 6000 метров. И было здорово. Я сразу влюбился в эту страну».

Столкновение с драконом в конце второго фильма – настоящее чудо. Несмотря на перекличку с появлением Балрога в Мории, в нем – сама суть «Хоббита». Джексону всегда казалось, что в книге не хватает обязательной встречи Торина со своим давним противником, поэтому состязание дракона в остроумии с Бильбо (великолепный диалог Холмса и Ватсона из «Шерлока») расширили до грандиозных масштабов, дополнив намеренно эпатажной (в сравнении, скажем, с реалистичной битвой у Хельмовой Пади) конфронтацией между гномами и их заклятым врагом. Метания дракона по просторным залам Одинокой горы Джексон продумывал в виртуальной среде.

Визит третий. Постпроизводство и павильон захвата движения. Отзывы на «Пустошь Смауга» оказались чуть более теплыми, но сборы снизились (и составили 958 366 855 долларов). Различия были не слишком велики, но тенденция на спад не осталась незамеченной: прогнозисты студии решили, что это следствие не оправдавшего всех надежд первого фильма.

Во втором фильме сумасбродство книги лучше всего сбалансировано с грандиозностью размаха. Здесь мы снова видим Толкина во всей красе: величественный Смауг, Беорн, психоделическое Лихолесье, пауки, высокомерные эльфы и погоня в бочках. На создание последнего эпизода у Джексона ушло двенадцать недель – и в итоге получилась блестящая живая буффонада, где нашлось место даже скачущему в бочке Бомбуру, который явно напоминал о всех сторонних проектах, временно поставленных на паузу. Если Легги-моменты изящны, то экспрессивным гномам место в мультфильме. Способность Джексона выстраивать свой мир, не ограничиваясь сжатой книгой, демонстрирует тот факт, что всего пять глав «Хоббита» растянуты на два часа сорок минут второго фильма – и при этом он динамичен и насыщен событиями.