Иэн Нейтан - Питер Джексон и создание Средиземья. Все, что вы можете себе представить [litres]

«Молока?»

Не найти человека, который был бы предан своему делу больше Фримена, который наделил Бильбо прелестной, истинно английской чопорностью и огромным сердцем, попав в образ беспокойного героя книги. По характеру при этом он оказался полной противоположностью Вигго. Родившийся в Гэмпшире актер не думал о единении с природой и не пытался впитать в себя Новую Зеландию. Его не интересовали местные красоты, не говоря уже о первозданной чистоте труднодоступных районов, куда он не ступал и шагу, если того не требовал сценарий. Он предпочитал работать в студии, а не на натуре, тем более что до нее было всего пять минут пути. Если спросить его об отношениях с «боссом» – то есть Джексоном, – он скажет, что они ограничиваются пределами площадки.

«Мы целый день друг друга видим, какой смысл общаться еще и по вечерам? Думаю, ни один из нас не чувствует в этом нужды».

Джексон часто сравнивал себя с Бильбо – Фримен даже предполагал, что в параллельной вселенной режиссер мог бы сыграть эту роль, – и у него было больше общего с британским альтер эго героя, чем с любым из актеров «Властелина колец».

Прославившись исполнением роли ироничного Тима Кентербери в знаменитом телевизионном мокьюментари «Офис», Фримен сыграл немало застенчивых героев (для него самого застенчивость не характерна, хотя он довольно скромен) в таких фильмах, как «Реальная любовь», а также исполнил главную роль в экранизации обожаемой научно-фантастической сатиры Дугласа Адамса «Автостопом по галактике». История Артура Дента, против воли брошенного во вселенную, полную строптивых пришельцев, весьма напоминала приключения Бильбо. Тем не менее дель Торо и Джексона Фримен восхитил исполнением роли ворчливого доктора Ватсона при осовремененном Шерлоке Бенедикта Камбербэтча в сериале производства «BBC».

Пока мы беседовали, Фримен дал мне понять, что он терпеть не может голливудский жаргон. Ему претили разговоры об «эмоциональности» и «путях» героев. Он счел «неконструктивными» даже ранние разговоры с Джексоном, Уолш и Бойенс об «английскости» Бильбо.

«Я англичанин – как мне играть англичанина? Но я понимаю, что в нем есть некоторая скованность».

Фримен вспомнил свои пробы в Лондоне. В то время он снимался в «Шерлоке» и записал видеопробы со сценой, которая не вошла в фильмы. «Бильбо спрашивает: «Вы слышали о Гэндальфе?» И один тип отвечает: «Это тот, что играл в «Longbottom Rovers?» Я получил хороший… даже не отзыв, а предварительный отзыв».

Режиссером на том этапе был дель Торо, но они так и не встретились. Три раза «долго» поговорив с ним по телефону, Фримен обрадовался, когда режиссер сказал, что остановил на нем свой выбор. Но затем начались всевозможные затяжки, и в конце концов актер, как и сам дель Торо, решил, что ему стоит заняться чем-то другим.

Это привело к очередному кризису при Джексоне. Что касается Бильбо, у него не возникало вопросов к выбору дель Торо (можно сказать, что Фримен попал в пересечение диаграммы Венна, показывающей «Хоббитов» двух режиссеров), но было уже слишком поздно. Подписавшись на очередной сезон «Шерлока», Фримен с сожалением сообщил Джексону, что вынужден отказаться от роли. Упавший духом Джексон просмотрел видеопробы более шестидесяти других кандидатов (среди прочих Мэттью Гуда, Джеймса Макэвоя, Эдди Редмэйна, Тоби Магуайра и Шайи Лабафа), но так и не смог выбросить Фримена из головы.

«Я с удовольствием пересматривал «Шерлока», но чувствовал себя ужасно».

Однажды он проснулся в три часа ночи и включил свою новозеландскую смекалку. Почему бы не использовать свое так называемое влияние? Если график не подходит, смени график. Он сам позвонил агенту Фримена. Может, он запланирует в съемках два перерыва, чтобы Фримен успел сняться и в «Шерлоке»? Сам он в эти перерывы занялся бы монтажом отснятого материала и подготовкой к дальнейшим съемкам. Пусть это был не идеальный вариант, но так у него появлялся главный герой.

Бильбо был единственным героем «Властелина колец», роль которого перешла к другому актеру. Маккеллена и так состаривали, а Толкин не оставил и намека на существование молодого Гэндальфа. Вернуть Орландо Блума в роли Леголаса оказалось сложнее. Критики не преминули отметить, что в «Хоббите» о легконогом эльфе нет ни слова, но Бойенс рассудила, что он уже почти три тысячи лет остается принцем эльфийского королевства, где гномы попадают в плен, а потому его присутствие вполне допустимо. При этом гример и парикмахер Питер Кинг отметил, что именно этого британского красавчика по иронии судьбы пришлось больше всего «омолаживать» (делать подтяжки с помощью тейпов и цифровым образом смягчать черты лица). Между двадцатью и тридцатью годами физиогномика мужчин сильно меняется – по-прежнему разбивая женские сердца, Блум потерял свою свежесть.

Но на роль Бильбо нужно было найти актера помоложе, чем 78-летний Иэн Холм, который появляется на экране в качестве рассказчика (вместе с не изменившимся Элайджей Вудом в роли Фродо). Не подражая Холму во всем, Фримен все же провел некоторые физические и голосовые параллели.

«Мне приятно слышать это, – сказал он, когда я сравнил их, – потому что он чертовски хорош. Но, положа руку на сердце, могу сказать, что я не чувствовал никакого давления. Как только я пытаюсь вжиться в образ Бильбо, я в пролете. Как только я пытаюсь вжиться в образ Иэна Холма в образе Бильбо, я в пролете вдвойне. Нельзя смотреть на наследие последних семидесяти лет. Все полетит к чертям, если начнешь все это учитывать. Если история хороша, она хорошо и сыграется. Нет нужды обременять ее какой-то сакральностью».

Нельзя при этом сказать, что он сам или кто-либо еще относился к «Хоббиту» без должной серьезности (он вообще стал одним из великих успехов «Хоббита»), но Фримен понимал, что ДНК приквелов значительно отличается: «Во «Властелине колец» чувствуется солидность, в нем больше открыто мифологического, псевдобиблейского материала…»

Любопытно, что в этих рамках «Хоббит» представляет собой более неоднозначную и политическую историю. Гномы не спасают мир, а возвращают свою родину, фактически развязывая войну в процессе. А еще захватывают целую гору золота. Их история не о самозабвенном героизме, а об эгоизме, кризисе личности и расовом упрямстве.

«Мы много говорили о мотивации героев. Зачем им все это? – сказал Фримен. – Они хотят вернуть свою землю и то, что они потеряли».

Освещая съемки этой трилогии, я часто слышал аналогию с ситуацией в Ираке. Уничтожение постоянной угрозы – Смауга как Саддама Хуссейна – создает вакуум власти. Если продолжить метафору, то золото гномов станет нефтью. И Толкин содрогнется.