Иэн Нейтан - Питер Джексон и создание Средиземья. Все, что вы можете себе представить [litres]

Темно-рыжая, с непокорными кудрями, которые она часто прячет под шляпой, Бойенс, как и ее близкая подруга Уолш, кажется истинной представительницей богемы. Две женщины, которые так тесно сотрудничают с Джексоном, окружены ореолом загадочности, словно обе уже побывали в Средиземье. Любительница шалей и готических платьев в пол, Боейнс напоминает современную чародейку. Впрочем, это впечатление рассеивается, как только выпадает шанс познакомиться с ее грубоватым новозеландским чувством юмора и рациональным мышлением. Ее, как и ее партнеров, не заботят голливудские банальности. Ее речь ласкает слух, но в голосе чувствуется железная уверенность.

Когда Синклер показал набросок сценария Бойенс, она дала свои комментарии. «Это были просто идеи», – клянется она. Джексон и Уолш узнали о начитанной подруге Синклера, которой суждено было изменить их творческую жизнь, когда Синклер стал передавать из Окленда ее ценные заметки (Бойенс также неофициально помогала Синклеру писать некоторые «романтические» элементы истории, пока он еще работал над «Властелином колец»), а затем, заинтригованные, пригласили ее в Веллингтон. Десять минут она на все лады расхваливала написанный ими сценарий, после чего перешла к его недостаткам. Это стало самой интересной частью разговора. В сценарии, по ее мнению, были недоработки – причем их было достаточно, – но она точно знала, как исправить каждый огрех.

Бойенс подчеркнула, что крайне важно было добиться, чтобы история осталась «Властелином колец» – только в киноформате. Ей было непросто оценивать книгу с позиции фильма, ведь всякий раз ей приходилось вступать в споры с самой собой. Сердцем она чувствовала, что нельзя снять «Властелина колец» без Тома Бомбадила и Старого леса, но головой понимала, что иначе не получится. Бойенс обнаружила, что может быть достаточно беспощадной к книге, чтобы это пошло на благо фильму.

Впечатленные ее знаниями, Джексон и Уолш настояли на ее участии в проекте. Между тем интерес Синклера стал угасать – ему не терпелось вернуться к своим романам и пьесам. Проект был слишком велик, чтобы связывать себя такими обязательствами. «Он просмотрел один черновик, – подтверждает Джексон, – но занимался им лишь несколько недель». Синклер был упомянут в титрах «Двух крепостей», в работу над которыми он внес наиболее значительный вклад.

В итоге третьим сценаристом стала Бойенс. Она признает, что сначала была «в ужасе». Речь шла о ее драгоценном «Властелине колец», и ей по-прежнему казалась дикостью сама мысль превратить его в фильм. Но у нее был шанс принять участие в этой безумной затее. Жить и дышать Толкиным по-новому – разве она могла отказаться?

До знакомства с Джексоном и Уолш Бойенс внимательно следила за их творчеством. Она считала «Живую мертвечину» гениальной. Она присутствовала на вручении Новозеландских премий, когда «Небесные создания» взяли все, за исключением награды за лучший фильм. «Я подумала, что новозеландскому кинематографу еще расти и расти. Он был совсем камерным, а Фрэн и Пит никогда не ограничивались его рамками».

Ей хотелось принять участие в их новом приключении.

«Сложнее всего было понять, как подойти к этой истории». Бойенс писала пьесы и имела дело со сценаристами, но никогда не пробовала написать сценарий сама. Сначала ее наняли в качестве редактора сценария для двух фильмов, которому недоставало пролога. Она вызвалась написать этот пролог. Первым делом она написала фразу, с которой впоследствии и начался фильм: «Мир изменился…» За этим последовали напряженные месяцы и годы бесконечных переделок и пересмотров трех перекликающихся, осыпанных наградами сценариев, но эта фраза осталась неизменной.

«В этом проекте тяжелее всего нам дался сценарий. Сценарий был настоящим кошмаром», – рассказывал Джексон в Каннах в 2001 году, когда показал двадцать шесть минут отснятого материала, который привел мировую прессу в восторг. Часто возникал вопрос, как успешно экранизировать Толкина. Он пытался ответить на него на протяжении шести лет.

Он предположил, что главное – найти верный баланс. Показать героев, которые воплощают намерения Толкина, но при этом остаются понятными современным зрителям, не знакомым ни с хоббитами, ни с эльфами. «Важно порадовать как можно больше людей», – пояснял Джексон, понимая, что это лишь общие слова. «Однако, чтобы радовать людей, нужно прежде всего радовать самого себя, – добавлял он. – Именно этим я и занимался. Я просто представлял себе фильм, который мечтал увидеть».

Коста Боутс вспоминает, как увидел сценарий «В плохом вкусе». Точнее, сценария как такового и не было – были лишь нацарапанные шариковой ручкой на измятых листах обрывки фраз. Джексон понятия не имел, как писать настоящий сценарий. Уолш получила небольшой опыт, когда писала сценарии для телевидения. «Но оба они получили урок, когда посетили семинар в кои-то веки приехавшего в Веллингтон Роберта Макки».

Драматург и сценарист Макки родился в Детройте и заслужил репутацию сценарного гуру, путешествуя по миру со своим знаменитым семинаром «Story». Он неизменно твердил, что убедительной историю делает структура повествования, а не ее отдельные элементы – сюжет, диалоги, герои и т. д. Главное – рассказать историю.

Просветленные, Джексон и Уолш изменили свой подход к созданию сценариев. В результате родились «Познакомьтесь с Фиблами», «Живая мертвечина» – которая, несмотря на всю кровищу, прекрасно структурирована, – а затем также сценарии «Планеты обезьян» и фильма о Фредди Крюгере. «Помню, Пит показал мне третий вариант «Небесных созданий», – говорит Боутс. – Это был шедевр. Мне не верилось, что можно так вырасти за такое короткое время».

В основе кинематографической философии Джексона лежала уверенность, что сценарии всегда будут писать они с Уолш. Создание сценария и съемки были, в его представлении, разными этапами одного и того же процесса. Именно поэтому он вполне мог держать в голове три фильма разом, ведь их сценарии он знал почти наизусть.

Однако, когда он перечитал «Властелина колец», стало очевидно, что принципам Макки предстоит пройти серьезную проверку. Чтобы написать этот роман, Толкину понадобилось семнадцать лет. Он был пугающе сложен. Джексону и Уолш приходилось снова и снова возвращаться к азам – «собирая все в голове» – и изучать, как все взаимосвязано, в попытке понять, почему книга, которую они так отчаянно хотели экранизировать, пользуется такой любовью. И – что важнее – что делает ее кинематографичной.

Книга. Споры о литературной ценности magnum opus Толкина не утихают с момента его публикации. Несомненно, книгу обожает огромное количество людей. Отчасти именно эта невероятная популярность раздражает литераторов. Почему книгу не могут забыть? Если она вдруг выйдет из моды, по ней точно будут скучать. Литераторы не упускают случая раскритиковать эту книгу. Упомянутый выше Эдмунд Уилсон предположил, что у «определенных людей – особенно в Британии – всю жизнь сохраняется тяга к молодежной макулатуре». Литературные критики неизменно указывают на несерьезность опуса Толкина, которому недостает моральной глубины, иронии, мысли и аллюзий.