Иэн Нейтан - Питер Джексон и создание Средиземья. Все, что вы можете себе представить [litres]

Годом ранее в Каннах Каминс поздно вечером столкнулся с Шайе в роскошном фойе отеля «Мажестик». Съемки еще не пересекли экватор, но за свои вложения боялись все.

Шайе подошел вплотную к Каминсу. «Ты должен удостовериться, что твой парень понимает, что многие ради этих фильмов рискнули всем. Многими компаниями владеют семьи. Если ничего не выйдет, мы окажемся по уши в дерьме».

Каминс видит его, как сейчас: дрожь в голосе, убийственно серьезный взгляд. «Он не злился. Он просто пытался объяснить мне кое-что – не только ради себя самого, но и ради всех маленьких компаний, которые вложили много денег в проект».

Более того, «New Line» в то время преследовали неудачи. Кронпринц Шайе, производственный директор компании Майкл Де Лука, который занимал эту должность много лет, был уволен после ряда дорогих провалов. Ужасная комедия «Никки, дьявол-младший» с Адамом Сэндлером не обманула даже самых непритязательных поклонников актера, а на ее создание ушло 80 миллионов долларов. Триллер «Тринадцать дней» с Кевином Костнером вышел неплохим, но не сумел привлечь зрителей. Однако смертным приговором для Де Луки стала романтическая комедия «Город и деревня» с Уорреном Битти, в которой престарелый донжуан завязывает интрижки с Дайан Китон, Энди Макдауэлл и Настасьей Кински. Производство этой картины обернулось настоящим адом с бесконечными пересъемками, переделками сценария, заменами актеров и скандалами в прессе. На фильм потратили непомерные 90 миллионов, но в прокате он не собрал и семи.

В закулисье ходили слухи, что терпение Шайе кончилось. В конце 1990-х Де Лука любил поразвлечься: он распутничал по всему Голливуду, приезжал на работу на «харлее» и вообще вел себя как рок-звезда, а не как кинопродюсер. В конце концов он оказался в центре таблоидного скандала, когда его застали за оральным сексом на элитной голливудской оргии. Злые языки поговаривали, что Шайе просто ему завидовал.

Даже когда его любимый «Властелин колец» получил зеленый свет, Ордески испытал «ужасный профессиональный опыт», упустив возможность получить права на «Ведьму из Блэр» на кинофестивале «Сандэнс», только чтобы увидеть, как она у него на глазах становится одним из самых прибыльных фильмов в истории.

В итоге компании оставалось лишь уповать на Джексона и Толкина. Фактически от них зависело ее будущее.

Хотя показ в Каннах ослабил давление, Шайе не позволил Джексону забыть, что стояло на кону. Обязав режиссера прийти на вечеринку, устроенную в особняке Шайе в Беверли-Хиллз (где висела картина Матисса за 11,3 миллиона долларов), пока «Братство Кольца» еще находилось на этапе постпроизводства, Шайе отвел режиссера в ванную, чтобы поговорить в спокойной обстановке. Джексон впервые увидел «настоящего» Боба. Шайе начал проповедь о том, что ради фильмов многие рискнули работой и благополучием. Он сказал режиссеру, что фильмы должны быть хороши. Он искренне боялся, что Джексон может всех подвести. В его глазах стояли слезы.

«Он был очень, очень расстроен. Он просто пытался сказать мне, чтобы я сделал все возможное. Я ответил: «Само собой, я сделаю все возможное»».

Что еще он мог сказать?

В конце 2000 года Шайе и «New Line» твердо решили изменить отношение Голливуда к проекту. Настала пора приоткрыть дверь и показать миру чуть больше «Властелина колец».

Сначала возникла идея отправить несколько главных партнеров в Новую Зеландию в декабре 2000 года – на финальном этапе съемок, – чтобы они смогли познакомиться со страной, попить вина и проникнуться местным энтузиазмом, затем показать им площадки Джексона и чудеса «Workshop» и наконец устроить просмотр фрагментов готового материала, не заостряя внимания на недоделанных спецэффектах.

Для Ордески и других управленцев это было серьезной проблемой. «Мы могли показать лишь разговорные сцены». Учитывая, что эти люди рисковали собственным будущим ради обещанного зрелища, сложно было впечатлить их сценами, в которых причудливо одетые актеры говорили о непонятных вещах. «Но они пришли в восторг», – вспоминает Ордески. Такая оценка со стороны людей, не работающих в студии, стала первым надежным показателем качества будущего фильма.

Несколькими месяцами ранее вместе с Шайе в Веллингтон прилетел Майкл Линн. Программа королевского визита была вполне типичной: они заглянули на площадку и в «Workshop», а затем, как всегда бывает при визите руководителей студии, им показали смонтированный материал.

Для Джексона это стало очередным напоминанием о том, как далек он был от Голливуда, причем не только территориально. «Ситуация была похожа на момент с «Пушками острова Наварон» с Бобом Вайнштейном: Майкл вместе с Бобом сидел в зале, и мы показывали фрагмент, в котором умирает Боромир…»

Эпизод закончился, и в зале повисла зловещая тишина. Затем Линн сказал: «Боже, так это драма».

«Видимо, он думал, что мы снимаем что-то в духе «Конана-варвара». Именно тогда в «New Line» начали понимать, что это за проект. Хотя у них был сценарий и книга, они впервые увидели смонтированный фрагмент, который показал им, что они сделали. Они наконец поняли, куда дует ветер».

Вдохновленный реакцией зарубежных дистрибьюторов, Шайе посоветовался с руководителем отдела маркетинга и дистрибьюции Рольфом Миттвегом и принял еще более смелое решение, которое в итоге полностью изменило восприятие проекта.

«Идея состояла в том, чтобы повторить это на мировом уровне для тех же людей, но пригласить еще и прессу», – поясняет Ордески.

Они решили показать всем своим клиентам и избранным журналистам лакомый кусочек Средиземья на Каннском кинофестивале, за семь месяцев до официальной премьеры «Братства Кольца». Риски были по-прежнему огромны: если бы сцены оказались не слишком удачными, это лишь подтвердило бы слухи о катастрофе. И все же создатели фильма должны были показать всему миру – они знают, что делают.

«Так уж работали в «New Line», – смеется Ордески. – Всегда было давление, всегда приходилось сложно, но в конце концов единственное смелое решение меняло все».

Канны уже становились лакмусовой бумажкой для другой картины. Пока все трубили о катастрофе, которой обернулись бесконечные расточительные съемки фильма «Апокалипсис сегодня» под руководством неуправляемого человека искусства – чтобы обеспечить финансирование картины, Фрэнсис Коппола даже заложил собственный дом, – встревоженные боссы «United Artists» решили поддаться на уговоры Копполы, рискнуть и выставить картину на конкурс Каннского кинофестиваля 1979 года, хотя работа над ней была еще не окончена [23] Показанную в Каннах длинную, 196-минутную версию в итоге выпустили в качестве режиссерской под названием «Апокалипсис сегодня возвращается». Впоследствии в нее были включены сцены с кроликами «Playboy» и эпизоды на французской плантации, которые добавили в фильм не так уж много нового. . Этот шаг себя оправдал: фильм удостоился «Золотой пальмовой ветви», несмотря на то что Коппола и обвинил целый зал журналистов в «безответственном и подлом распускании слухов».