Мик Уолл - Black Sabbath. Добро пожаловать в преисподнюю!

Ну а если решение оказалось бы неверным? «Неважно. Я был еще молод».

Через несколько недель Ронни укомплектовал состав новой группы – названной просто Dio, чтобы на этот раз никто не сомневался, кто главный. Он пригласил бывшего товарища по Rainbow, известного шотландского весельчака Джимми Бэйна на бас-гитару и 20-летнего вундеркинда-гитариста из Северной Ирландии по имени Вивиан Кэмпбелл. (Очередное странное хитросплетение судьбы: Ронни перед этим отказал молодому гитаристу из Лос-Анджелеса по имени Джейк И. Ли, который позже присоединился к группе Оззи, сменив там Рэнди Роадса. А основной кандидат на роль басиста, еще один товарищ по Rainbow Боб Дэйсли, сам отказал ему, потому что Оззи позвал его обратно.)

Первый альбом Dio, Holy Diver , вышедший в начале жаркого лета 1983 года, считается одним из трех классических альбомов всех времен с участием певца. Но если первые два – Rainbow Rising и Heaven And Hell – создали Ронни репутацию самого крутого «оживителя карьер» в рок-музыке, то Holy Diver доказал, что он и сам по себе фронтмен высочайшего уровня. В тот год, когда и Rainbow (выпустившие последний альбом, отвратительный Bent Out Of Shape ), и Sabbath, которые не могли найти достойного нового певца, казалось, были на последнем издыхании, Holy Diver презрительно смотрел на них с очень большой высоты. К концу года альбом стал платиновым, а группа Dio выступала хедлайнерами на аренах и зарабатывала миллионы.

– Это было потрясающе, – говорит сейчас Венди Дио. – После всего, что нам пришлось пережить, всех трудностей и испытаний, когда у нас не было денег, не было вообще ничего, вдруг произошло все это. Фантастика! Это не «мы же говорили», потому что я даже не думала, что все получится так. Скорее, «вот, мы вам показали!» Для Ронни все было просто замечательно. Невероятно.

Этим достижением Ронни гордился всю свою карьеру.

– Я чувствую, словно у меня началась новая жизнь, – говорил он мне. – Только на этот раз я сам контролирую свою судьбу. После Rainbow и Black Sabbath я, пожалуй, заслужил это право.

А вот Black Sabbath – точнее, тому, что от них осталось, – фортуна больше не улыбалась. Уволив двух певцов и потеряв двух барабанщиков за два с небольшим года, Black Sabbath оказалась под неиллюзорной угрозой окончательной гибели. (Хотя Тони Айомми оставался непреклонным в своей подкрепленной кокаином вере, что они поступили правильно, избавившись от Дио.) Собственно, Гизер уже заводил разговоры о том, что следующему проекту двух оставшихся основателей стоит дать новое название. Джефф Николлс, конечно, тоже остался в группе, но, пусть Джефф и был полезен, он оставался всего лишь сессионным музыкантом на зарплате. Никто, за исключением все редевшего окружения группы, даже не знал, как он выглядит. И только фанаты, с лупой разглядывавшие обложки пластинок, знали, как его зовут. Впрочем, хуже всего было то, что после ухода Ронни внезапно обнаружилось, что у группы больше не осталось эффективного механизма принятия решений. Они нуждались не только в новом певце и барабанщике: им нужны были новое имя, новый менеджер и новое понимание того, что они вообще собираются делать.

Им нужен был кто-то сильный, кто сможет подобрать эстафету и побежать с ней дальше. Новый лидер, который не побоится показать им, куда идти, как туда добраться и как не бояться, потому что он все исправит, просто предоставь это ему. И они его нашли однажды утром в детройтском аэропорту: Тони Айомми случайно натолкнулся на Дона Ардена.

Почти двадцать лет спустя Дон вспоминал свое чувство «ну я же говорил», когда Тони рассказал ему, как группа развалилась после того, как Дон оставил их работать с Дио. А теперь Тони пришел к нему с протянутой рукой каяться в грехах и умолять о помощи, и это тоже очень грело душу старого разбойника. Впрочем, с финансовой точки зрения его это не особо интересовало. Две причины убедили его снова попробовать восстановить Black Sabbath. Первая – в Sabbath по-прежнему были Тони и Гизер, «творческая часть исходного состава, так что определенные надежды были». Вторая – не менее важная, но личного характера. 4 июля 1982 года на гавайском острове Мауи Шэрон вышла замуж за Оззи. Дон утверждает, что менеджерский контракт с Оззи стал для Шэрон свадебным подарком от него, но когда после этого она попыталась увести Оззи с лейбла Дона, Jet и подписать контракт напрямую с его дистрибьюторами CBS, он был настолько разъярен, что «между нами началась война, которая продлилась много лет». Так что в 1983-м Дон решил, что заключение контракта с Black Sabbath – идеальный шанс выступить против дочери напрямую и показать, кто в семье до сих пор сильнее всех.

Ссора отца и дочери достигла катастрофических масштабов, когда у Дона начался роман (он продлился всю оставшуюся жизнь) с привлекательной, намного более молодой Мередит Гудвин. С точки зрения Дона, у его немолодой жены Паддлс, жившей в Англии, с этим не было никаких проблем. Они не развелись, и Дон продолжал обеспечивать ее; она по-прежнему жила в роскошном доме, который они купили вместе много лет назад. Но вот Шэрон возненавидела Мередит сразу же, настаивал он, посчитав ее появление в голливудском доме Арденов в лучшем случае оскорблением матери, а в худшем – хорошо просчитанным ходом циничной охотницы за деньгами. Дон, однако, ничего не знал о тревогах дочери. Он был «совершенно одержим» Гудвин. И это стало еще более сильным ударом по Шэрон. Она всегда была папиной дочкой, и теперь, подражая его же знаменитому норову, объявила вендетту. Всего за год она превратилась из тур-менеджера Оззи в его жену, а затем и приняла у отца все менеджерские обязанности. Дон сначала отреагировал на это нормально, но когда Шэрон дала ясно понять, что собирается забрать еще и контракт Оззи с отцовского лейбла Jet и подписать его на CBS, заработав миллионы долларов на волне поразительного успеха первых двух мультиплатиновых сольных альбомов, началась битва, которая рикошетом ударила и по Black Sabbath.

Шэрон, которая никогда не отступала, была твердо намерена мешать отцу на каждом шагу. Однажды, увидев Мередит, обедавшую в лос-анджелесском ресторане, она подошла и, не говоря ни слова, вылила на нее тарелку супа. Дон был возмущен и стал звонить дочери с угрозами. Это уже выходило за рамки простой ссоры отца с дочерью – это был бизнес, и все хорошо знали, как Дон поступает с врагами в бизнесе. Близкий друг Шэрон вспоминал, что однажды вечером увидел, как она «забилась в угол, плакала и дрожала от страха» после одного из таких отцовских звонков.

Единственное, что явно пошло Шэрон на пользу и помогло выстоять в первых битвах с Доном: невероятно успешная сольная карьера Оззи. К 1982 году Blizzard Of Ozz и Diary Of A Madman разошлись в США общим тиражом более пяти миллионов экземпляров. А еще на ее стороне была бесконечная благосклонность многих деятелей музыкальной индустрии, которые втайне ничего не желали так сильно, как гибели всесильного огнедышащего дракона, которым был Дон Арден в начале восьмидесятых. Казалось, что буквально все хотят помочь Шэрон и Оззи выиграть эту битву и освободиться от их общего прошлого. Когда в рамках договора об уходе Оззи обязали записать еще два альбома для Jet, Шэрон задумала двойной удар: двойной концертный альбом Оззи, который выйдет одновременно с Live Evil и будет состоять исключительно из песен Sabbath времен Оззи. Он не только будет напрямую конкурировать с «Дио-Саббатом» Тони Айомми, но и в целом подорвет спрос на подобные альбомы. Ей было наплевать, насколько хорошо будет продаваться альбом Оззи, потому что он должен был выйти на лейбле его отца, и она была совершенно уверена, что «мы все равно с него не получим ни копейки». Ну а если при этом еще удастся и попортить дела Айомми и Sabbath, это будет вишенкой на торте.