Мик Уолл - AC/DC. В аду мне нравится больше. Биография группы от Мика Уолла

Тони Платт работал в студии с Маттом Лангом тем днем, когда они получили известие о смерти Бона Скотта. «Матт вышел, чтобы принять телефонный звонок, и когда он вернулся, то был белым как простыня: “Ты никогда не поверишь в это. Бон умер”. Мы оба просто сидели и смотрели друг на друга пятнадцать или двадцать минут. Что ты говоришь, ты знаешь? Все думали, что он непобедим. Бон был своего рода персонажем Ричардса. Он был из тех, кто заставляет даже ангелов молча смотреть на него. Платт признался, что контракт на следующий альбом AC/DC уже подписан, и было ощущение, что, черт возьми, этот альбом и правда выйдет. Конечно, я думаю, что вы бы солгали, сказав, что это не происходило в вашей голове. Прошло совсем немного времени, прежде чем Малькольм и Ангус сказали: “Мы продолжим. Найдем вокалиста и продолжим в том же духе”. Я не психолог, но думаю, что это, вероятно, очень хороший способ справиться с чем-то подобным».

После того как в Пимлико будут проходить прослушивания, кассеты сессий, которые показались музыкантам наиболее многообещающими, будут отправлены Матту. «Каждый день [по дороге на работу] мы слушали в машине репетиционные записи с прослушиваний. Иногда это было весело. У них был своего рода шорт-лист, но в него входили очень разные люди. И мы подумали о нескольких кандидатах, которых, как нам казалось, мы должны пригласить. Мы сели и составили список…»

Одним из имен в списке, предложенном Маттом, был малоизвестный певец из группы Geordie. Ангус, который вспомнил, как Бон рассказывал ему о певце Geordie много лет назад, был заинтригован. Бон говорил, что он был великим рок-н-ролльным артистом в стиле Little Richard. Little Richard были кумирами Бона. Однако Малькольм, который также вспомнил, что именно Бон говорил о Geordie, оставался презрительным. Ян Джеффри вспоминает, как он говорил Лангу: «Он чертовски огромный. Зачем нам такой здоровяк?» И все на время забыли об этом парне Брайане Джонсоне.

Вместо этого внимание обратилось на Гэри Холтона из The Heavy Metal Kids, которых группа поддерживала все эти годы. У Холтона был вид мальчика-хулигана и харизма, но ему не хватало вокального диапазона. Матт не видел в этом проблемы. Гэри Пикфорд-Хопкинс, который гастролировал с Риком Уэйкманом в дни, когда Ян работал с ним, а также был в Wild Turkey, имел «правильный», блюзовый, одухотворенный голос, но меньше очарования, чем им всем было нужно. Тони Платт предложил на эту роль Снапса (настоящее имя Стив Парсонс), который раньше принадлежал армии Бейкера Гурвица, а до этого выпускал широко известную, хотя и коммерчески неудачную одежду. «У парня был необыкновенный голос», – говорит Платт.

Бон оставлял много вариантов для замены. Пока, однако, единственным, кто хоть немного приблизился к этому месту, не оказался другой беглец из группы, с которым они гастролировали в свои первые лондоновские дни – вокалист Back Street Crawler Терри Слессер. Малькольм и Ангус все еще помнили родившегося в Ньюкасле Слессера как «хорошего парня» из Back Street Crawler, которые существовали четырьмя годами ранее. «Они только что вернулись из Австралии после похорон Бона, – вспоминал Слессер в 2009 году. – Все выглядело довольно мрачно. Но я сломал лед, когда предложил Rocky Mountain Way в качестве “не похожей на творчество Бона песни”, чтобы все начали играть. Мы все немного расслабились после этого. У меня было несколько стаканов Матеуса [Розе], а Ангус выпил чашку чая. Мы сыграли Whole Lotta Rosie, Highway To Hell и The Jack . Все было довольно приятно. Малькольм думал, что записывает репетицию на Revox [магнитофон], но обнаружил, что запись не пошла. Мне не хотелось делать все это снова. Все казалось немного утомительным и эмоционально истощало». Такое отношение вряд ли могло понравиться братьям. «Он вошел, и им вроде он понравился, – говорит Джеффри. – Я бы подумал, что у него хорошие шансы получить возможность выступить с ними, но он как бы подвел себя, понимаешь? Он действительно не совсем справился. Я думал, что есть еще Гэри Пикфорд-Хопкинс. Но Малькольм хотел взять кого-то другого и посмотреть, кто еще придет на прослушивание».

Они начали хвататься за последнию соломинку. «Когда-то они говорили о Нодди Холдере, – рассказывает Джеффри. – Но они не думали, что получат его. И Малькольм сказал: “Люди просто скажут, что это вокалист Slade. Поэтому он не может выступать с нами, каким бы блестящим он ни был”. Они рассказывают: “Однажды, когда никого не было вокруг, мы все сидели там, нервничая и пытаясь понять, что будем делать”. Их раздражение к тому моменту было сильнее, чем надежда, Малькольм попросил Яна, чтобы тот попытался найти парня, о котором говорил Матт: толстяка из Geordie. «Мне удалось отследить Брайана до Ньюкасла и спросить его, может ли он приехать. Он сказал: “Черт возьми, чувак. Я работаю на кровную компанию моего брата, я не могу просто уйти. Кроме того, у меня нет денег на проезд”. Я ответил: “Садись в поезд или самолет, я оплачу дорогу”. Он на это сказал: “Ты вообще кто?” Я ответил коротко: “Я пока ничего не могу вам сказать, но я и правда заплачу за все”».

Джонсон хотел добраться на поезде, но Джеффри настоял, чтобы тот отправился самолетом, потому что так было быстрее. Затем Ян купил ему билет, позвонил и сообщил все подробности. «Итак, он согласился. Мы послали машину, чтобы забрать его в аэропорту, и начали ждать…»

Внизу, в помещении, где музыканты репетировали, была «зеленая комната» с бильярдным столом. «Несколько членов команды, Барри и Эво, играли в бильярд. Так что я вместе с группой стоял наверху и ждал этого парня, который должен был явиться в два часа. И вот 02:15, затем 02:30…» Спускаясь по лестнице, чтобы позвонить в аэропорт и узнать, не задержался ли рейс, Ян обнаружил Барри, стоящего там с парнем в офигенной шляпе. «Итак, Барри говорит: “Как там дела?” Я отвечаю: “Мы все еще ждем этого парня Брайана”. Другой говорит: “Брайана? Я, черт возьми, Брайан”. Он подумал, что Барри и Эво были участниками той группы, в которую он собирался пройти прослушивание, а Барри и Эво и не думали спорить с ним. Они вообще почему-то считали, что он – один из тех ребят из студии, которые пришли поиграть в бильярд».

Сосчитав до 10, прежде чем заговорить, Ян повел Брайана наверх, чтобы тот, наконец, встретился с теми, к кому пришел. Они сидели и болтали, и можно было легко заметить, как Ангус нервничал, как он хотел побыстрее с этим покончить. «На вопрос, хочет ли он, чтобы они сыграли одну из своих песен или что-то другое, Джонсон сказал им: Nutbush City Limits , – вспоминает Ян. – Они смотрели друг на друга с немым вопросом “Как, что? Даже мы не подумали об этом!” Но они начали играть, он схватил микрофон, снял его с подставки, обернул вокруг своей руки… Это было почти как дежавю какого-то момента с Боном, за исключением того, что такой трюк с рукой обычно проделывал Долтри, понимаешь? Бон же оборачивал его вокруг другой руки. В итоге они пошли и стали играть, это было сыро, и вы могли видеть, как Ангус встал со своего места и начал постукивать ногой. Малькольм просто сидел, наблюдая за всем этим, но маленькая искорка сияла в глазах каждого. Затем они сыграли блюз. После – попробовали сыграть пару своих песен. С этого момента началась новая история».