Стив Малинс - Depeche Mode [litres]

Depeche Mode прорывались на следующий уровень все вместе, как команда. Работник радиостанции Ричард Блейд вспоминает все так: «Прорыв случился в 1985-м, когда они отыграли обалденное шоу в Hollywood Palladium. Отзывы были настолько хороши, что они сразу же сделали два солд-аута в Forum со вместимостью в 17 000 человек. Однажды эту площадку не смогли полностью собрать даже Duran Duran». Успех группы в Америке был примечателен еще и тем, что они все делали по своим правилам. Отказавшись совершенствовать свой звук за счет живых барабанов или гитар, они лишь усилили ажиотаж, прослыв радикальной, не идущей на компромиссы альтернативной группой.

Согласно Бамонту, весь американский тур был для группы и команды «одной большой вечеринкой» с потрясающей атмосферой. «У Depeche Mode всегда было все в порядке с жаждой веселья, в каком-то роде мы были небольшой, почти родственной группой из примерно 20-ти человек, у которых появился шанс путешествовать по миру вместе. Позже все выросло до каких-то исполинских размеров и приходилось задаваться вопросом, как выстраивать работу, но тогда, в 1985-м, казалось, не было вообще никаких проблем».

В мае того же года, на волне успешного тура (последнее шоу было дано 3 апреля), группа выпустила сборник своих синглов под названием People Are People для реализации только на территории США. В Англии же Depeche Mode довольствовались скромным успехом своего следующего сингла «Shake The Disease», добравшегося до 18 места. Гаан был не особо воодушевлен этой песней, считая, что ей не достает хорового сопровождения, однако в ретроспективе это оказался странный и неуловимо цепляющий сингл, выдержавший проверку временем. Крик души Мартина Гора «поймите меня», который шел параллельно Гаановскому проникновенному и агрессивному пению, задевал жилки душ их незрелой подростковой публики. Взаимодополняющий микс их голосов (Гор, как создатель мелодии, на бэк-вокале) – это одно из недооцененных удовольствий записей Depeche Mode. Тем временем, группа продолжала разъезды всю весну и лето, отыграв четыре концерта в Японии (три в Токио и один в Осаке), а в начале июля стартовал тур по Европе. 13-го числа, пока множество больших групп участвовали в Live Aid, Depeche Mode разогревали The Clash на фестивале в Бресте, что в северной Франции. Билеты продавались очень плохо и до какого-то времени вообще не было похоже, что хоть кому-то заплатят. Но промоутеры все-таки появились с деньгами, которые передали группе в маленьких пакетах… в общем, гонорар был совсем небольшой.

Редкая публика, собравшаяся на их выступление в час дня, ко всему прочему еще и попала под проливной дождь. Тем не менее, Мартин Гор был крайне негативно настроен по поводу Live Aid и едко замечал: «Если им всем и в правду так не наплевать, то почему бы просто не пожертвовать денег? Всем этим группам. Им просто нужно пожертвовать денег и все. Почему нельзя просто так и сделать, без всей этой мишуры и ажиотажа?» До сих пор группа отказывается принимать участие в подобных Live Aid мероприятиях и фестивалях, считая это манипуляцией человеческими хорошими побуждениями ради телерейтингов.

26 июля Depeche Mode выступили перед 80 000 человек на знаменитом стадионе Панатинаикос в Афинах (единственный в мире стадион, построенный из белого мрамора). Хедлайнерами мероприятия были Culture Club, также на шоу выступили The Cure, The Stranglers, Talk Talk и The Clash. Однако фестиваль прошел не то чтобы гладко. Бой Джордж описывает события в своей биографии: «Из Тель-Авива мы полетели в Афины, где Culture Club должны были играть на однодневном фестивале, частично спонсируемом правительством. В нем также принимали участие Depeche Mode, The Cure, The Clash. Я был заплеван на улице, а Дэйву Гаану дали в морду. Когда же мы должны были выезжать на шоу, выяснилось, что около стадиона начались беспорядки. 200 анархистов требовали бесплатный вход. Это при том, что цена за билет была всего 50 пенсов».

Также июль ознаменовался первыми для группы выступлениями за «железным» занавесом – в Будапеште тысячи фанатов спели 24-летнему Мартину Гору поздравления с днем рождения, в Варшаве же у них состоялся концерт в Torwar Hall, напоминающем ангар. «Недостаток ресурсов в Польше был невероятным, – вспоминает Бамонт. – В Варшаве было странно, так как было запрещено вывозить какие-либо деньги из страны, поэтому группа отдала команде половину своего заработка. Я пошел в арт-галерею и купил каких-то красок, латунную коробочку под украшения и часы с кукушкой ручной работы для моей мамы. Дальше мы должны были ехать в Россию, но все отменилось, так как Дэйв женился».

К началу августа музыканты, давшие в районе 80 концертов за девять месяцев, вернулись домой выжатые как лимон. Было условлено, что сессии для следующего альбома не начнутся раньше ноября, чтобы дать группе «перекур», а Мартину Гору возможность написать новые песни.

У Дэйва и Джоанн были другие приоритеты, и 4 августа, после быстрой регистрации брака, они закатили праздничную вечеринку в шатре на лужайке загородного отеля. Пара переехала в большой дом с тремя спальнями в Эссексе, который Гаан описал, как «серо-белый и матовый, так как я ненавижу все цветное». Оба хотели завести детей. «Я просто думал, что это задаст новую перспективу моей жизни. Забота о ребенке откладывает в сторону все, что было для тебя важным до этого. Даже группа бы отъехала на второй план». Они были очень близки, и Джоанна, которая бросила работу медсестры и поступила в бизнес-колледж, дала 22-летнему Дэйву стабильность, которой тот так жаждал после тяжелого детства и постепенно искажающейся жизни рок-звезды. «Я встречался с большим количеством женщин в моей жизни. И, конечно, был влюблен и до этого. Но Джо оказалась единственной девушкой, с которой я мог жить. Мы частенько ссорились, впрочем, как и все люди, но каким-то образом всегда преодолевали проблемы. Было что-то особенное в этом. Мы встречались шесть лет, и однажды, проснувшись утром, я просто попросил ее выйти за меня. А она ответила что-то вроде: “Ок, хорошо”. Вот так вот все обыденно произошло».

Рискуя будущим их отношений, Гаан порой отзывался о Джоанн больше как о друге, нежели о возлюбленной: «Я не знаю, зачем мы поженились. Просто это было что-то, что мы хотели оба захотели сделать. Джо это единственный человек, с которым мне абсолютно комфортно оставаться самим собой. А когда вы чувствуете, что можете делать все что угодно рядом с кем-то и это будет абсолютно естественно, то значит это и есть тот человек, с которым вам надо быть». Также, казалось, у него были практически шовинисткие причины обзавестись женой. «Когда я уезжаю, что случается довольно часто, Джо порой приходится делать различные дела для меня и все сильно упрощается, когда она может сказать “я миссис Гаан” вместо обычного “я его девушка”». Крис Карр же верит, что Гаан пытался вырасти и взять на себя ответственность за кого-то еще. «Дэйв хотел двигаться дальше и оставить позади свои тинейджерские годы. Он свысока смотрел на других, особенно на Мартина с его запоздалым взрослением. В юности Дэйв был завсегдатаем полицейских участков, но после он прошел через стадии трезвости, смотря на остальных участников с презрением, когда они напивались или шлялись по клубам всю ночь. Уверен, что в этом крылась причина его женитьбы».