Вадим Эрлихман - Дракула

Узнав от Силади о готовящемся крестовом походе, Дракула воспринял его как желанный повод покончить с зависимостью от турок. Возможно, именно тогда он впервые выступил против них, хотя об этом сообщает только письмо некоего венецианского купца из Константинополя, написанное осенью 1458 года. Там говорится, что армия Махмуд-паши, возвращаясь из Сербии, захватила придунайскую крепость Турну-Северин, которая находилась на румынских землях, но принадлежала Венгрии. «Волей Господа там оказался Дракула, — пишет венецианец, — а с ним войско из 5000 венгров и валахов. Узнав, что произошло, он погнался за ними и настиг рано утром, так что из 18 тысяч турок менее чем восьми тысячам удалось бежать, а все остальные были утоплены или изрублены в куски, а все угнанные люди освобождены. Махмуд-паша, опасаясь венгерской армии, бежал в Софию. Тотчас же он направил посланника к султану, предупредив его, что пришли венгры с огромной армией. Новость облетела всю страну и людей охватил страх: счастливым считался тот, кому удалось уйти в Анатолию. Когда султан, который еще утром был в Морее, а к вечеру успел захватить Коринф, узнал эту новость, то спешно бросил все и вернулся в Адрианополь» [59] Цит. по: Cazacu М. Dracula. Р. 111–112. Возможно, на самом деле письмо написано позже и относится к событиям 1462 года, к которым подходит гораздо больше. .

Похоже, венецианец что-то напутал — такое значительное поражение турок никак не могло ускользнуть от внимания историков, и вряд ли после него Дракула сохранил бы расположение мстительного Мехмеда II. Махмуд-паша Ангелович тоже не подвергся никакому наказанию и продолжал оставаться на своем посту. Тут нужно кратко рассказать про этого вельможу, сыгравшего важную роль в судьбе Дракулы. В 1427 году он, малолетний сын потомка византийских императоров Михаила Ангела и знатной сербки, попал в плен к туркам, был обращен в ислам и взят слугой в султанский дворец. Мурад II подарил его сыну и не исключено, что мальчик, как и Раду, стал любовником неуемного Мехмеда. Во время штурма Константинополя он, уже офицер, первым поднялся на стену города. В 1455 году, испытав Махмуда в войне с его соотечественниками-сербами, султан назначил его великим везиром. С тех пор он был рядом с Мехмедом во всех военных кампаниях, компенсируя своим умом и энергией отсутствие у своего повелителя полководческих талантов. Став правоверным мусульманином, он в то же время покровительствовал бывшим единоверцам; предполагают, что именно его секретарем был историк Лаоник Халкокондил. Популярность Махмуда, которого современники называли «вторым султаном», сыграла в его судьбе роковую роль — в 1474 году Мехмед, с годами делавшийся все более подозрительным, сместил везира и приказал удавить его тетивой от лука.

Такую же несправедливость к своему главному советнику проявил вскоре король Матьяш, который в сентябре прибыл в Белград, чтобы помириться с Михаем Силади и вместе с ним выступить в крестовый поход. Эта новость ободрила Влада, однако новые известия оказались неутешительными: 8 октября сторонники короля арестовали Силади и отвезли его в замок Вилагош. Матьяш уже подписал указ о казни дяди, который отменил его только по просьбе папского легата. Сторонники Силади требовали его освобождения, а часть из них даже решила передать власть Фридриху III, который следующей весной короновался в короли Венгрии в замке Винер-Нойштадт.

Новая смута в Венгрии лишала Дракулу поддержки против турок, но позволяла без помех разобраться с непокорными трансильванцами. Для начала он возобновил чеканку собственных монет, названных «дукатами крестового похода». На их лицевой стороне красовалась уже не комета Галлея, а изображение князя, держащего в правой руке крест, а в левой державу — «земное яблоко». По образцу византийских императоров это символизировало претензии на суверенную, ни от кого не зависимую власть и одновременно на защиту христианства. О последнем говорил и лик Иисуса на оборотной стороне; его помещал на своих монетах и Мирча Старый, как бы говоря, что служит и покоряется одному Господу.

В конце 1458 года воевода издал указ, запретивший купцам-саксам торговать на всей территории Валахии, кроме трех главных городов — Тырговиште, Кымпулунга и Тыргшора. Дело в том, что там княжеские чиновники зорко следили за соблюдением правил торговли, и купцы не могли, как в других местах, обманывать неграмотных крестьян и скупать товары за бесценок. Дракула надеялся, что эта мера вынудит саксов пойти на уступки, но случилось иначе. Разъяренные жители Брашова, лишившиеся немалой доли доходов, выбрали объектом своей мести ни в чем не повинных валашских купцов, оказавшихся в городе. Их схватили, притащили на рыночную площадь и там посадили на кол — уже говорилось, что эта казнь применялась в Трансильвании задолго до Дракулы. Узнав об этом, господарь в гневе забыл обо всех хитроумных политических планах. Его ответ был скорым и жестоким: все саксы, которые на свою беду оказались в Тырговиште, были тоже посажены на кол. Возможно, тогда же были казнены — сожжены, по утверждению Бехайма, — молодые немцы, которые то ли учились в Валахии румынскому языку, то ли просто помогали торговать своим старшим соплеменникам.

Все это случилось весной 1459 года, что подтверждается письмом претендента Дана III, написанным 5 апреля: «Наш враг Дракула, внешне преданный королю, а на деле продавшийся туркам, творит жестокости, внушенные ему самим дьяволом. Все купцы из Кронштадта и Бурценланда, мирно торгующие в Валахии, были схвачены, их товары отобраны, а сами они числом 41 человек посажены на кол. Но этого ему было мало: распалясь еще больше, он собрал в Тырговиште и других валашских городах 300 юношей из Кронштадта и Бурценланда и одних посадил на кол, других сжег. И жители Кронштадта взяли валашских купцов и их товары и спросили меня, как с ними поступить. И когда я услышал это и посовещался с моими боярами, я объявил горожанам о своем решении: взять все их (валашских купцов. — В. Э. ) добро и отдать его семьям тех, кто был убит, чтобы добро это никогда не вернулось назад в Валахию» [60] Цит. по: Treptow К. Dracula. Р. 104–105. . Письмо, в котором Дан явно преувеличивал свое влияние, было призвано ободрить его сторонников в Валахии накануне решающей схватки за власть.

Но воевода опять переиграл своих врагов. Это стало ясно в апреле, когда народу объявили о раскрытии заговора бояр, намеренных выступить на стороне Данешти. Виновных схватили и вместе с семьями посадили на кол возле дворца. Среди них был и старый Албу Великий. Дракула давно точил на него зуб: пользуясь безвластием, Албу захватывал казенные земли и совершал набеги на соседей. На Государственном совете он вел себя откровенно нагло, с господарем говорил свысока, цедя слова сквозь зубы и всем видом показывая, что считает Влада всего лишь очередным выскочкой-временщиком. Некоторые историки считают, что Албу погиб еще при первом избиении бояр, но тогда он отсиделся в своих владениях, или господарь просто не решился его трогать. В итоге «большой боярин», окончательно обнаглев, разорил и сжег монастырь Говора, отказавшийся платить ему дань.