Вадим Эрлихман - Дракула

В противостоянии султану ему придавали смелости три обстоятельства. Во-первых, на восточных рубежах турки вступили в конфликт с могущественным тюркским эмиратом Ак-Коюнлу (Белобаранным), подчинившим почти весь Иран, и предсказать, на чьей стороне окажется победа, не мог никто. Во-вторых, папа Пий II, как уже говорилось, провозгласил в Мантуе новый крестовый поход с целью отвоевания у «неверных» Константинополя. После этого папские эмиссары начали переговоры с правителями Восточной Европы, добиваясь их поддержки; не исключено, что они побывали и у Дракулы, обещая ему всю возможную помощь. В-третьих, воевода завершил, наконец, конфликт с трансильванскими саксами и стоящей за ними Венгрией и мог надеяться на их поддержку. Он понимал, что надо спешить — несмотря на мягкие условия договора 1460 года, турки твердо намерены покончить с независимостью румынских земель и превратить их жителей в таких же угнетенных «райя», какими уже стали сербы и болгары.

Осенью 1461 года вернувшийся из Трапезунда султан прислал в Тырговиште фирман, требуя от Дракулы лично доставить в османскую столицу дань за два года — 20 тысяч золотых флоринов. К этому, по мнению румынских историков (не подкрепленному, впрочем, документами), добавились новые требования: выдать пятьсот валашских юношей в янычары, сотню коней и три десятка ловчих соколов. Требования были явно чрезмерными: до сих пор с румынских княжеств никогда не брали «налог кровью», который платили только захваченные османами христианские земли. Ни один договор турок с Валахией не содержал подобного условия, как и пунктов о конях и соколах. В Стамбуле прозрачно намекали, что отказ от немедленного выполнения требований будет означать войну.

Влад, хорошо знавший характер султана Мехмеда, подготовился к конфликту заранее. Летом он без лишней огласки встретился с венгерскими послами, которые сулили ему не только военную помощь, но и женитьбу на сестре короля (точнее, на одной из двух его юных кузин — Маргот или Юстине Силади). Правда, Дракула вроде бы был к тому времени женат, но ради союза с Венгрией такой «мелочью» можно было поступиться. В сентябре эмиссары господаря посетили Брашов, добившись от местных патрициев обещания в случае конфликта с Турцией предоставить соседям четыре тысячи полностью вооруженных солдат и 10 пушек. Однако ни один воин из-за Карпат так и не пришел на помощь Валахии, когда на ее земле запылал пожар войны. А случилось это очень скоро.

В январе 1462 года на Дунае появилось множество пышно разодетых всадников в сопровождении большого количества солдат. Это было турецкое посольство, отправленное султаном к правителю Валахии. Турок возглавлял Юнус-бей, он же обращенный в ислам грек Фома Катаволинос — человек ученый, знающий несколько языков и искушенный в дипломатии. Ему надлежало донести до Влада Дракулы простую мысль: дальнейшее неподчинение воле Мехмеда II грозит ему и всем его подданным многими бедами.

Для внушительности посла сопровождала целая армия — несколько сотен воинов во главе с беем Никополя Хамза-пашой, по совместительству «секирджи-баши» или главным сокольничьим султана. Им приказали действовать по обстоятельствам: если воевода проявит непокорство, воины могут тут же на месте показать ему, как следует обращаться с посланцами великого падишаха. История повторялась — за два десятилетия до этого турки заманили в ловушку отца воеводы, а теперь пытались сделать то же с ним самим. Но Влад хорошо изучил нравы османов и коварством не уступал им.

Зима в том году выдалась суровой, Дунай замерз, и турки, кутаясь кто в соболью шубу, кто в овчину, перебрались через него по льду. Воины Хамза-паши расположились в Джурджу, а Юнус-бей отправился прямиком в Тырговиште на встречу с давним знакомым — когда-то именно он охранял юного Влада в крепости Эгригёз. Передав Дракуле приказ Мехмеда — немедленно выплатить дань за два года, — он добавил несколько слов от себя. Султан разгневан непослушанием, и валашскому князю лучше не сердить его, а привезти поскорее дань в Джурджу. Господарь ответил, что зимние дороги в Валахии плохи и он может собрать и доставить дань, а тем более юношей, которых нужно еще забрать у родителей, в лучшем случае через месяц.

— Это очень долго, — покачал головой грек. — Падишах накажет тебя, да и меня не помилует. Лучше сразу поезжай на встречу с Хамза-пашой и попроси его об отсрочке. И мой совет — приготовь подарки побогаче. Полезно одарить человека, который может замолвить за тебя словечко перед падишахом, да продлит Аллах его дни. Кстати, это относится и к твоему покорному слуге…

Поняв намек, Дракула щедро одарил Юнуса, и тот вернулся в Джурджу, пообещав уговорить пашу подождать. Вскоре, как было условлено, воевода отправился на юг. Его встреча с послами состоялась на нейтральной территории, между двух пологих холмов недалеко от Джурджу. С Дракулой были всего несколько человек — и никаких повозок с данью, никаких подарков, никаких коней и соколов.

— Когда же ты намерен уплатить положенную дань падишаху, Ифлак-бей? — осведомился грек.

— Пожалуй, никогда, почтенный Юнус, — ответил, усмехаясь в усы, всадник в подбитом мехом плаще, на шапке которого трепетало от холодного зимнего ветра перо белой цапли. — Я подумал и решил, что и деньги, и сильные юноши, и быстроногие валашские кони мне нужны больше, чем султану, который и так несметно богат.

Ученый грек не слишком удивился — он помнил, каким неуступчивым был Дракула еще в детстве. Юнус-бей ждал чего-то подобного, потому и привел с собой столько воинов.

— Похоже, ты издеваешься над послами падишаха, а значит, и над ним самим. Такая дерзость должна быть наказана. Боюсь, тебе придется дожидаться подвоза дани у нас в гостях.

Как по команде, широкоплечий Хамза-паша, закованный в латы, поднял руку в тяжелой перчатке и рявкнул:

— Взять его!

— Нет, взять их ! — крикнул в ответ Дракула, и тут же на склонах холмов будто из-под земли появилось множество вооруженных людей, пеших и конных. Их было больше, чем турок, гораздо больше. Юнус-бей посмотрел на своего бывшего пленника — тот довольно улыбался. Кажется, на этот раз их роли поменялись…

Час спустя дозорные на стенах Джурджу увидели бегущую к ним через поле толпу воинов в турецкой одежде, за которой стлалось облако пыли.

— Откройте! — завопил бежавший впереди усатый командир. — Гяуры напали на нас, их слишком много! Готовьте крепость к бою!

Турки спешно отворили ворота, впустив беглецов, но те повели себя странно — выхватили из ножен мечи и начали рубить гарнизонных солдат. Слишком поздно те увидели, что их гости были переодетыми в турецкую одежду валахами, а их командир — самим Дракулой, которому пригодилось, наконец, отменное знание турецкого языка. Бой на бастионах крепости был ожесточенным, но недолгим. Отчаянно сопротивлявшихся янычар перебили, остальные сдались и были загнаны в подвал, из которого предварительно освободили пленников-румын — комендант Джурджу приторговывал рабами, захваченными в соседних селах. После боя в крепость доставили напуганных турецких послов, и господарь, с клинка которого еще стекала кровь, постарался их успокоить: к их высокому статусу отнесутся со всем уважением, но им придется какое-то время побыть гостями валахов…