В Морозов - Дети военной поры

Так в краю сожженных, истерзанных, разграбленных селений жил этот детский дом. Юные наши граждане отмечали советские праздники, пели вполголоса советские песни. Под новый год справили, как в прежние времена, елку. Ее украсили бумажными фонариками, гирляндами. Восьмилетний Ким Замиховский был Дедом Морозом. Окрестные жители позаботились, как могли, о гостинцах, и было в каждом кульке два ореха, яблоко, кусочек ячменного хлеба…

Солнечным весенним утром Дарья Ефимовна Гончарук собрала всех во дворе.

— Сегодня, ребята, Первое мая! — голос ее дрожал. Она спрашивала, помнят ли дети, как празднуется день Первомая. Ей так дружно и звонко отвечали «По-ом-ним!!!», что слезы туманили глаза…

Самым же большим и счастливым событием был приезд партизан. Вот что рассказывал об этом бывший комиссар партизанского соединения, секретарь подпольного Винницкого обкома партии Дмитрий Тимофеевич Бурченко:

— Наше соединение совершило рейд по вражеским коммуникациям Жмеринка — Одесса. Однажды вечером начальник разведки Федор Манжос доложил, что в населенном пункте, остающемся слева, обнаружен… детский дом. По словам разведчиков, там больше ста советских ребятишек. Признаюсь, мы и поверили и не поверили. После двух лет оккупации во вражеском тылу живет и здравствует детский дом — возможно ли это? Вместе с командиром соединения Яковом Ивановичем Мельником, с другими партизанскими командирами отправились мы в Котюжаны. В детдоме уже был отбой, ребята спали. Они мигом поднялись. Мне трудно рассказать, что творилось, как ликовала детвора. При свете двух керосиновых ламп мы могли хорошо рассмотреть ребятишек. Все они были чистенькие, в аккуратно заштопанной и залатанной одежде, но очень худые. Дети запели: «Полюшко-поле, полюшко, широко поле! Едут да по полю герои, эх, да Красной Армии герои». Партизаны были взволнованы. Каждый старался найти для этих ребят самое душевное, ласковое слово.

С детишками находились три воспитательницы и директор Енджиевская. Эта женщина делала все, чтобы спасти детей. Мы узнали, как дети бедствуют, голодают. Партизаны доставили сюда мешки с мукой, крупой, чтобы был в детдоме добрый запас. Тут же мы забили для них трех кабанов и быка. Енджиевская пожаловалась: дети давно не видят сахара. К сожалению, в тот момент и у нас его не было. Вмешались разведчики: «Товарищ комиссар, разрешите поехать к раненым, у них на повозках всегда сахар водится». Поскакали к обозу и собрали там килограммов двадцать.

Партизаны роздали детям звездочки, зажигалки, карандаши, яблоки, игрушки, тетради. Это были драгоценные подарки: Родина говорила своим детям, что помнит их, что скоро их выручит…

Ранней весной 1944 года нагрянул в Котюжаны гитлеровский карательный отряд. Отступая, враг свирепо расправлялся со всеми, кто связан был с партизанами, убивал старых и малых. Одиннадцать карателей въехали в детский дом. Они были голодны и первым делом съели приготовленный для детей завтрак. Потом стали сгонять воспитанников в пекарню. Туда же загнали взрослых. Теперь страшная трагедия казалась неминуемой. Но судьба вдруг явилась сюда в образе лихих красноармейцев-разведчиков, одетых в белые полушубки. Они схватили карателей без единого выстрела: вокруг были ребятишки.

Дети выжили, выстояли. Потому что в труднейшие минуты поспевали к ним на помощь красноармейцы, партизаны, колхозники. Потому что село Котюжаны дало ребятам надежных и самоотверженных воспитателей. Спасение юных наших граждан — коллективный подвиг этого далекого украинского села. И сказалась в этом подвиге духовная сила народа, выдержавшего трагические первые месяцы войны и сумевшего в этой войне победить.

Сейчас в живописной помещичьей усадьбе на краю села по-прежнему детский дом. Здесь можно встретить и работников-ветеранов, тех, что растили ребят в горькие военные годы. Некоторые из них уехали. Некоторых, в том числе Ольги Феодосьевны Енджиевской, уже нет в живых. Почти все воспитанники тех лет получили образование, пошли на заводы, шахты, в колхозы. После работы в Донбассе и службы на флоте вернулся в Котюжаны Ким Замиховский. Здесь женился, теперь у него большая семья — восемь детей, работает электриком. Из Киева приезжал в Котюжаны слесарь вагонного депо Ювелин Немировский, из Полтавской области — теплотехник сахарного комбината Ромуальда Жмуцкая. Окончив мореходное училище, плавал судовым механиком Василий Соколов. Педагогом стала Корнелия Туркевич, музыкантом — Владимир Григориченко. Бывшие воспитанники приезжают как на родину в любимые Котюжаны, в дом, где мерзли, голодали, где ночью при свете керосиновых ламп пели партизанам свои песни.

Немало видел на своем веку старинный этот дом, немало сложено о нем преданий, легенд. Но быль удивительнее легенды.

Маленькая, пожелтевшая от времени четвертушка бумаги. Неровно прыгающие буквы: «На основании решения исполкома облсовета и обкома ВКП(б) детский дом должен быть немедленно эвакуирован. Обязываю вас организовать эвакуацию. Персональная ответственность возлагается на директора детдома».

В 1942 году такие приказы получили во всех детских домах Сталинградской области — фашисты рвались к Волге. История эвакуации одного из домов стала известна благодаря письму, полученному автором.

«Мне рассказали потрясающую историю, — писала из Ялты В. Ключникова. — Дело было во время Сталинградской битвы. В это тревожное время простая советская женщина буквально из-под немцев спасла целый детский дом. Колонну ребят — а там, говорят, были совсем маленькие детишки — она со своими подругами пешком вела от фронта за Волгу. Ребята прошли километров триста, все остались живыми и здоровыми благодаря храбрости и самоотверженности той, которая вела их.

К сожалению, человек, рассказавший эту историю, не знает точно фамилии героини. Кажется, ее звали Клавдия Борисовна и она работала где-то в Сталинградской области директором детдома».

…Ее звали Клара Борисовна Брамник.

Клара Борисовна вспоминает:

— Нашему детдому выделили восемь вагонов. В них надо было посадить всех детей, затолкать постели, книги, продукты и медикаменты — путь лежал не близкий, на Урал. Ребятишек в дороге надо было поить, кормить и лечить. Когда погрузились, комендант, издерганный, охрипший, отыскал меня:

«Заберите еще шестнадцать ребят. Сняли с грузового эшелона. Где-то под Ровно у них разбомбили пионерлагерь».

Детдом ждал отправки, ждал паровоза. А вместо паровоза появились немецкие бомбардировщики и начали делать свое черное дело. Все воспитательницы и старшеклассники бросились вытаскивать ребятишек из вагонов и разбегались в разные стороны. Кругом все грохотало. А когда самолеты улетели, на станции остались разбитые вагоны, горящие составы и пионервожатая Маша — ей было восемнадцать лет. Ее первую убило осколком бомбы.