Александр Подобед - Подвиг, 1983 № 23 [альманах]

— А почему же так много — почти весь отряд?

— А потому, что наши хлопцы, которые в подрывниках, как только уложат в мост свой заряд, будут, стало быть, ждать поезда, с фрицами малость поиграют: стрельнут из автоматов и по рельсам ходу дадут. Ну а фрицы, понятное дело, всполошатся, в преследование пойдут. А у будки их засада и встретит. Уж им тогда не до моста будет. Здорово придумано?

— Здорово, если все так и получится.

— Ты что же, сомневаешься в успехе?

— Нет, конечно. Только вот думаю, а что будет, если подрывников немцы еще на подходе к мосту заметят?

— Не должны, Тереха, заметить. Об этом как раз нам с тобой и придется позаботиться. Нам, видишь ли, тоже дело определили. Только я, скажу тебе откровенно, считаю его липовым. Мы, как решил командир, должны выйти к мосту с западного берега и там раньше всех тоже шумнуть как-то, чтоб немец заволновался и стрелять начал из своих дзотов. Тогда и мы поддадим немного. В общем, задачу определили нам, скажу прямо, пустяковую. Оттого-то и обидно. Сам посуди, все будут драться по-настоящему, а нам с тобой быть, как назвал Варкиянов, в группе отвлекающего маневра.

— Отвлекающий маневр тоже важен, — вставил «Загвоздик», чтобы продолжить с Губарем разговор.

— Знаю, что важен… Так не о том же речь. Просто обидно, что к самому главному меня не подпускают. Хотел на подрывника поучиться — так нет же, отказали, заявили, что выдержки не имею. Взводным командир отряда хотел сделать — так опять же комиссар отсоветовал, сказал, что с дисциплиной не лажу. Да и сейчас, знаешь, что он при всех сказал? Губарю самое подходящее дело — пошуметь перед немцами, отвлечь их внимание от восточного берега, чтоб там легче было самое главное сделать. Слышь, Тереха, там будет самое главное! Я начал было спорить, так Варкиянов мне пригрозил. «Будешь, — сказал, — пререкаться, — то и от отвлекающего маневра отстраню, назначу дедами командовать, которые тут, в лагере, останутся».

Ну да ладно, хватит об этом, — продолжал Губарь, успокаивая себя. — Чего уж душу себе травить? Завалюсь-ка я, пока нечего делать, в наш шалаш, подрыхну с запасцем. А вообще-то я, знаешь, Тереха, что хотел бы сейчас? К милахе своей заявиться в гости. Да далековато она. Не дойти. Тебе-то, брат, проще, у тебя Катя считай что под боком. Не знаю, что там у вас слаживается…

— Вот хорошо, Павел, что ты о ней мне напомнил. Я же обещал ей вечерком заглянуть. Воды натаскать и все такое прочее.

— Ну, так дуй к ней, пока «труба не заиграла»…

Губарь, зевая, полез в шалаш. «Загвоздик» же, пригладив льняные пряди, поспешил к санчасти.

«Апостолу».

В ночь на 22 июня партизанами намечена операция по уничтожению Большого моста… Во время операции их базовый лагерь останется под охраной малочисленной группы людей преклонного возраста, раненых и женщин.

«Лев».

Изучив донесение «Льва», Шульце от радости потирал руки. Еще бы! Уж на этот раз, черт побери, подцепим товарищей партизан да и подпольщиков под самые жабры. На этот раз мадам Фортуна сама упадет в его объятия…

А этот предатель из русских действительно лев по хватке. Серьезный мужчина. Но рейху не нужны слишком серьезные русские. Погибнет и «Загвоздик» в лесной перестрелке — нет ничего проще… Но за славой потянется и мой дорогой коллега — господин Зегерс, подсадная уточка из Берлина. Что же, с ним мы поделимся. Но пирог буду резать я!

Намечтавшись всласть, Шульце начал строчить донесение Геллеру.

«„Директору“ штаба „Валли-3“.

Капитан Зегерс доложил, в ночь на 22 июня партизанами, сообщает агент „Лев“, намечена операция по уничтожению Большого моста. Одновременно ими планируется заманить наши охранные подразделения в ловушку. К месту операции доставлена взрывчатка.

Для предотвращения взрыва Большого моста и уничтожения бандитов мною предлагается для вашей санкции следующий план:

1. Часть мостовой охраны перевести на восточный берег. Там устроить засаду для захвата группы партизанских подрывников.

2. Для уничтожения основных сил партизан, которые сосредоточатся у бывшей будки путевого обходчика, устроить нашу засаду, в состав которой привлечь минометчиков из охранной дивизии и спецкоманду полевой жандармерии.

3. Одновременно совершить внезапный налет на базовый лагерь партизан. Для этого использовать в полном составе две роты 201-й охранной дивизии и все наиболее преданные нам наличные силы местной полиции.

Этих сил и средств, выделенных в мое распоряжение, вполне достаточно для успешного осуществления намеченных контрмер. О завершении операции по ликвидации отряда партизан и уничтожении их базового лагеря доложу незамедлительно.

Прошу вашей санкции.

С нами фюрер и бог.

Преданный фюреру и вам капитан Шульце».

Уже совсем стемнело, когда «Загвоздик» возвратился от Кати, вполз в шалаш, где отдыхали Губарь и другие бойцы.

— Это ты, Тереха? — сонным голосом окликнул Павел. — Долго же ты, однако, Катю воспитываешь! И чего в ней нашел? Не краля же…

— Так ведь на безрыбье и рак рыба.

— Это тоже верно… Ну да хватит трепаться, спать давай.

В это же время Тиконов в штабной землянке докладывал:

— Расставшись с Катей Таранец, он пошел к шалашу своего отделения кружным путем.

— Через орешник, значит? — уточнил начштаба.

— Да, там задержался. Дело в том, что «Загвоздик» в орешнике оборудовал довольно-таки неплохой тайничок. При каждой оказии его совершенствует. Донесения же пишет в санчасти.

— Не для мины ли? — спросил командир.

— Вполне возможно, — ответил Тиконов, — но сейчас он готовится к предстоящим событиям.

— Выходит, рыбка клюнула окончательно?

— Похоже, похоже…

— А ты как думаешь, старшой? — повернулся командир к начштаба.

— Не сомневаюсь. Уверен даже в большем: приняв от «Загвоздика» донесение, этот самый Шульце не удержится от соблазна, чтобы одновременно с засадами на восточном берегу реки предпринять еще нападение на наш лагерь. Наверняка пошлет своих егерей наш лес прочесать. Поэтому считаю необходимым усилить пулеметами группу, подготовленную для прикрытия лагеря. Схему охраны базы «Загвоздик» передал, кажется?

— Значит, предлагаешь и тут, на подходе к лагерю, устроить фашистам засаду?

— Это просто необходимо. Они сами просятся.

— Добре, — согласился командир, — на том и порешим. Меня же более всего вот что беспокоит: сумеют ли подрывники пройти по кромке западного берега. Там же немцы наверняка много мин установили.

— Первыми туда пойдут минеры, — ответил начштаба, — специалисты они опытные, толковые, все армейской выучки. А потом же Губарь со своей группой неподалеку будет, под шум, что он устроит, подрывники сумеют все сделать основательно.