Идо Нетаньяху - Последний бой Йони

В основу этой книги главным образом положен материал, почерпнутый из бесед с более чем семью десятками людей, из которых примерно половина служила в Части [1] Так называли «Сайерет Маткаль» — отряд спецназа при Генеральном штабе, выполнявший особо трудные и ответственные задания, служившие там люди. Об одном из таких заданий и рассказано в книге. ( Здесь и далее прим. перев. ) в период, когда ею командовал Йони. Беседы эти сперва велись без четкого намерения использовать их для написания книги о Йони и об операции «Йонатан». Непосредственная цель была другая — выяснить и сохранить все связанные с операцией факты, касающиеся Йони и его бойцов, пока не слишком потускнела и не замутилась людская память. Часть бесед — в основном по свежим следам, спустя считанные недели после гибели Йони — велась не мною, а моим братом Беньямином и отцом Бенционом. Сам я подключился к делу, ощутив растущую потребность более обстоятельно исследовать роль Части и Йони в операции, в частности из-за появления в разные годы высказываний и публикаций, в которых важные моменты, касающиеся самой операции и ее подготовки, были представлены в ошибочном свете. Но в ходе бесед возникла мысль, что, может, со временем, выверив факты, я и напишу что-нибудь об этом.

Чем больше я вовлекался в работу, тем сильнее зрело во мне желание письменно выразить то, что открыли мне мои собеседники. Иной раз в длившейся часами беседе какая-нибудь одна фраза проливала новый, особенный свет на ход событий или на ощущения людей в тот роковой момент. Со временем для меня все больше прояснялись отдельные детали, и в их взаимосвязи глазам открылся истинный драматизм последних дней жизни Йони — это и побудило меня наконец воплотить свой замысел в книгу.

Особые обстоятельства облегчили мне задачу ее написания. Я ведь не только младший брат Йони (нас разделяли шесть лет — три года между Йони и Биби и три года между Биби и мной), я был также его бойцом. Большую часть моей армейской службы Йони так или иначе был моим командиром. В начале — чином выше моего непосредственного командира, позже — заместителем командира части. Поскольку Йони имел обыкновение лично наблюдать за различными учениями, которые он для нас устраивал, а время от времени и командовал ими, я часто видел его и «в действии», а не только на базе. Кроме того, хотя членам одной семьи не положено вместе участвовать в одной и той же операции (когда Йони, Биби и я одновременно служили в одной небольшой части, это порой вызывало даже некоторую напряженность), однажды я все же принял участие в акции, которой командовал Йони, — похищении сирийских офицеров в Ливане. Мне приходилось наблюдать его в армейской реальности и позже, в тот год, когда Йони командовал частью, а я уже закончил срочную службу, но периодически являлся для прохождения резервистских сборов. То, что я был в одном лице и брат, и товарищ по оружию (в той самой Части, которая осуществила акцию в Энтеббе), дало мне возможность выработать свою особую точку зрения, с какой и написана эта книга. На случай, если кто-то усомнится в объективности мною написанного на основании того, что я человек, близкий Йони, смею утверждать: именно благодаря этому книга ближе к правде. Именно потому, что я был близок Йони — болел его болью, радовался его радости, знал его сомнения, — мне стали доступны истоки формирования его личности, мотивация его поступков. Ибо не только внешние факторы движут событиями, хотя они, без сомнения, чрезвычайно важны, тот, кто их излагает, должен быть абсолютно точным, а исказить их легко может любой — и близкий, и посторонний. Однако, кроме внешних, существуют и внутренние факторы. Они — мощный двигатель великих человеческих поступков, и по отношению к ним автор обязан быть не менее точным.

Кроме бесед — с некоторыми по два и больше раз, — я использовал также передачу «Галей ЦАХАЛ» [2] «Радиоволны Армии обороны Израиля». — она состоялась спустя месяц после гибели Йони — и все беседы, проведенные при подготовке этой передачи, различные книги и статьи, появившиеся в связи с операцией «Йонатан», а также другие источники — они приведены в книге в подстрочных примечаниях. К сожалению, не было в моем распоряжении одного из самых важных источников информации — а именно генерала Екутиэля Адама, да будет благословенна его память, проводившего на уровне Генштаба подготовку к операции и командовавшего ее воздушным КП: Адам был убит через шесть лет в Ливанской войне. И не было источника, в котором я больше всего нуждался: Йони. Как много осталось неясного, о чем хотелось бы его спросить! Что, например, он делал в четверг пополудни — эти часы как будто выпали из поля зрения всех, кого я расспрашивал. Что сказал своим солдатам в Шарме перед тем, как они поднялись в самолет, взявший курс на Африку? Что именно думал, говоря с вышестоящими в армии и в правительстве? И о чем еще беседовал со множеством людей, связанных с операцией, на дистанции в сорок часов, которыми располагал для ее подготовки?

Но я не могу задать ему этих вопросов и потому знаю, что если книга чем-то и грешит, то как раз снижением роли Йони в операции. Разумеется, человек не знает или не помнит, что в данную минуту делает другой, каждый описывает происходящее так, как он его видит, ощущая себя в центре событий. Поэтому трудно было бы ожидать, что кто-то сможет рассказать о действиях Йони в полном объеме. Но с учетом такого ограничения (неизбежного в любом документальном рассказе, тем более о человеке умершем) я все же уверен, что совокупность воспоминаний окружающих позволит создать правдивую и всестороннюю, хотя и не полную картину того, что совершал Йони.

И я, как все, помню прошлое со своей собственной точки зрения, поэтому во вставных эпизодах, основанных главным образом на моих личных воспоминаниях, я частично описал, что помню и чувствую. Поэтому там отражены именно мои взаимоотношения с Йони, а не других членов нашей семьи или его товарищей.

Понятно, что мне пришлось отбирать свидетельства, решать, чему можно верить, а чему нет, что выдерживает испытание логикой, а что ей противоречит; у кого хорошая память, а кого она подводит (хотя порой тот, кто плохо запоминает события, может отдельный эпизод как раз изложить в подробностях); приходилось также определять, какое из воспоминаний основано на услышанном или прочтенном после операции, а какое — на первичном знании; у кого есть склонность к преувеличению или к пристрастности в описании событий, а кто уравновешен и точен; что именно из письменных документов — а они по большей части тоже являются свидетельством человеческой памяти и субъективных впечатлений — похоже на правду, а что нет; и что в них второстепенно, а что важно и т. п. Словом, необходимо было отмести все пустое, не заслуживающее доверия, и оставить настоящее, главное и интересное. Конечно, в такой книге ошибки неизбежны, но надеюсь, что их сравнительно немного и что они незначительны.