Александр Чемек - Где-то на сопках. Хроники строителя магистрали. Книга 2

После этого Нина отрешённо слушала пластинку Тухманова в столовой.

— Нина, почему же ты, — спросил я её шутя, — не легла поперёк фундамента во время монтажа и не сказала: «Только через мой труп»?

Она мрачно посмотрела на меня, и я ушёл дочитывать книгу.

После ужина Лёня собирает звено.

— Что-то у нас пошло не так, — начал он. — Все как будто спят! Нет запала, желания сделать работу. Вот Дима сейчас смотрит на меня голубыми глазами, и весь день так может просмотреть. Больше активности надо, так работать не годится…

Позже Лёня долго и подробно рассказывал мне, с каким трудом вчера выиграл партию в матче по шахматам у Люпака. Вдруг в балок зашёл Натан, которого насильно затащили играть в шахматы, так как он умеет «лишь передвигать фигуры».

— Я только что выиграл у Люпака за 10 минут, — сказал он смущенно. — Это неправильно. Я совсем не умею играть, пусть победу запишут ему, — указал он Лёню…

В комнате повисла пауза из финальной сцены «Ревизора»…

…В 22 часа захожу в столовую половину. Здесь Гоша в шахматном матче проигрывает Олегу. После чего Олег идёт мастерить «козла» — обогреватель из толстой спирали на асбоцементной трубе с подставкой на четырех «ногах».

Звено Ярковича завершило демонтаж колец, и начальство это отметило.

В четверг утром еду на погрузчике с Веричуком за дровами. Вскоре солярка в трубках замерзла, и погрузчик встал. Я пошёл пилить стволы вблизи дороги, но пилу завести не смог. Вернулся на трубу к Лёне. У костра он отвернул и прокалил свечу, завёл пилу и отправил за дровами других ребят.

Меня он отчитал за неумение организовать работу.

— Ты можешь стоять и ничего не делать, но, чтобы у всех была работа! — поучал он.

— Как раз стоять-то я и не могу. Легче сделать самому, чем кого-то упросить… Меня просто игнорируют…

Электростанция работала, два «аэрофлота» — тоже. Внутри тепляка начали с Гошкой греть рулон стеклоизола, хотя тепла явно не хватало. При разматывании рулона битум с поверхности стеклоткани просто отваливался. Провозились с этим до обеда. Тем временем, звено Сергея готовило раствор.

За обедом обсуждался вопрос о прогулах Ткаченко и распорядок работы в субботу. Я меняю Диму на дежурстве у «аэрофлотов». Он сидел у дороги и пытался клянчить бензин для их питания у проезжающих водителей. Лёня ещё утром загрузил в машину Налогина две пустые бочки и погнал его за бензином, но он бензин так и не привёз.

До 18 часов смогли втроём с Димкой и Гошей наклеить лишь два рулона стеклоизола: под палаткой было далеко не тепло, битум застывал и клеить хрупкий материал было невозможно. Серёга с ребятами за это время успевают сделать монтаж оставшихся блоков.

Дизель на станции заглушили, так как солярки в его баке оставалось мало, а бензина для «аэрофлотов» совсем не было. Едем в лагерь на ужин по насыпи Магистрали в полной темноте: фары на тракторе давно не работают…

Вернувшись на трубу, готовимся заводить ПЭСку. Я ставлю на костер вёдра с водой, Лёня греет паяльной лампой дизель, и мы за два часа заводим ПЭС. Ставим «козла» на 8 кВт внутри трубы, чтобы завтра штукатурить швы.

На обратном пути в лагерь Лёня неловко отжал сцепление, и трактор заглох. Я подсвечиваю ему паяльной лампой, а он мучается с пускачом… В лагере были в полночь. Даём Митяю указания по дежурству и падаем в кровати.

…В 8:40 едем с Колюхой на погрузчике за дровами по мари между насыпями авто и железной дороги. Теряем палец от опоры подъёмника ковша. Я пытаюсь найти его в сугробах, но безуспешно.

…Вместе со звеном Серёги клеим стеклоизол на «кольца» под палаткой. Я хватаюсь за верёвку, измазанную кем-то кипящим битумом, и взвываю не своим голосом. Серёга, увидев обожжённую руку, посылает меня на «лёгкий труд»: очищать рулоны стеклоизола от бумажной прослойки.

В 17 часов первые две ступени были изолированы. Мы с Колюхой пытаемся покрыть битумом открылки. Кран стоял вплотную к бочке с битумом, и под ней нельзя было развести огонь. Кое-как красим открылки остывающим битумом. Один за другим «аэрофлоты», греющие тепляк, гаснут.

Уже в темноте краном перевешиваем палатки на следующие ячейки. Наскоро закрываем щели между брезентом и трубой, чтобы ночью «аэрофлот» хоть немного нагрел бетон.

Уезжаем с Налогиным в лагерь и завозим Митяя на трубу дежурить.

…Приехав в общежитие, почувствовал себя совсем плохо. С мыслью подлечиться парюсь в бане. В клубе МК-50 заглянул на фильм «Великолепный», но, недосмотрев, ушел домой болеть.

Утром в субботу пишу Лерке письмо с впечатлениями от прочитанной книги Ю. Сбитнева. Встречаюсь с Пузырёвой, и веду её к нам в гости. Беседуем о конкурсе песни, о строгом «критике» — Вадиме Егорове, знакомлю её с Вовой.

…С полудня собираемся ехать в Кудыкту на юбилей посёлка. Лёня зовёт меня печатать фото в подарок кудыктянам. Несмотря на наши старания, все 20 намеченных фотографий сделать не успеваем. Глотаем глазунью и идём к вахтовке.

В пятом общежитии мнётся толпа отъезжающих. В 16:30 приезжает Налогин, и мы погружаемся в будку. При погрузке Вова попадает палкой, прикрепленной к пологу, Колюхе в глаз. Тот теряет сознание и, пребывая в нокдауне, уходит домой. В кабину садятся Пузырёва и Валя.

Подъезжаем к клубу в Кудыкте к 18 часам. Репетируем за кулисами песню «Ты Кудыкта свети…», смотрим слезливую программу местной агитбригады. Приехали «Серебряные», зашли в клуб вместе с Горисовым, Огневым и двумя деятелями с радиостанции «Маяк» для записи «интересного». Под конец выступления агитбригады кудыктян мы подпели им песню про Кудыкту, и на этом официальная часть закончилась.

Переоделись и ждали в столовой неизвестно чего до 21 часа. На «сцене» появились «Серебряные россыпи», вошли в раж, отыграли свою програму, и организаторы накрыли им отдельный стол.

Выпивать начали стихийно. Речи говорили: Серёгин, Жанна Ижевская — в стихах, и другие. Провели импровизационно конкурс песни, а «журили» его «Серебряные». Райлин всерьёз начал бороться за первое место, спел под овации всё, что сочинил сам и с моей помощью. Жюри никого не выделило. Гошкин приз — гитару — вручать было некому.

Я выпивал, казалось, немного, плясал со всеми девушками подряд, но под конец перестал воспринимать происходящее. Оставив валенки у Оксаны, я в туфлях дошёл до вахтовки, и в час ночи мы приехали в лагерь, благо он был неподалеку.

…Утром Яркович ищет Олега, у которого «должна быть бутылка». Полина жарит мясо, и мы выпиваем. Постепенно все «ораторы» переходят на обсуждение рабочих тем. Я признаю, что не могу быть звеньевым…

Вечером направляюсь в Кудыкту за своими валенками. Захожу в клуб и встречаю Гошу. Он зовёт меня на фильм «Белый Бим…». Было довольно поздно, и мы уходим, не досмотрев фильм до конца.