Александр Чемек - Где-то на сопках. Хроники строителя магистрали. Книга 2

Дома переодеваюсь и бегу в 51-ю мехколонну, в баню. Увы! Меня оттуда выталкивает женщина, правда, ещё не раздетая. Попытка объяснить ей, что в нашей бане отогревают трубы отопления, ничего не дала: у них — женский день.

Адонин ни с кем не разговаривает, читает газеты, «Философские повести» Вольтера и засыпает.

В 19:30 Влад зовет всех к себе на «банкет» по случаю утверждения его кандидатом в члены партии. Вова с Ваней и Колюшкой до этого уже где-то закосели. Райлин привычно достает всех своей демагогией и ёрничаньем. Я пытаюсь петь, но ничего не выходит. Пока пили и пели, Ваня, наводя «порядок» у соседей, заработал на левый глаз фиолетовый «подфарник».

В субботу встаю довольно поздно, бужу Вову по его же просьбе в 5:30. Гошка вскакивает в 7:50, и за ним заходит новый член бригады, сварщик Сергей Коробов. Они собираются ехать в Ленду.

Бужу Ваню с Колюшкой, и мы завтракаем всей компанией во главе с Владом. Владимирский наклеивает Ивану пластырь на фингал. Они вдвоём выпивают, а Бикулин отказывается.

— Работать — так работать! — провозглашает он неслыханный доселе девиз.

— В магазине есть кофты с люрексом, — говорит Владимирский, ни к кому не обращаясь, — подарю, наверное, жене…

Ваня его поддерживает, и за это можно выпить…

Я делаю себе консольную полочку у стенки, чтобы работать стоя.

Галка разыскивала Ваню, а он в это время пил мировую с тем, кто ему вчера поставил синяк. Зашёл толстый еврейчик в сопровождении Вити из 6-й комнаты и начал выпрашивать гитару. В конце концов этот «человек науки и искусства» начал мне угрожать и надоел вконец. Я вспомнил про подарок Хаткина и отдал ему подарочную гитару.

…У Влада застаю Лёню и ребят с Ларги. Перекусываю с ними. После чая беру со стола несколько конфет и направляюсь к себе. Адонин в порыве праведной желчи начинает запихивать конфеты мне в карман.

— Это не вор, не воровство, — поясняет он окружающим. — Это называется «взять».

Я не сопротивляюсь, но потом всё выкладываю обратно.

— Лёня, что с тобой?! — недоумеваю я. — Мне не нужны «Раковые шейки», печенье и консервы. Мне — всего лишь несколько штук кофейных, — добавляю я и ухожу спать.

Увы, является шумная компания с Ларги: Мошкин, Юра, Натан, Вильдин. В 2 часа ночи Лёня прочитал им лекцию о методе Злобина. Затем, Mошкин с Юрой до четырёх утра вспоминали, как они шли в десант на Ларгу вслед за Степановым. Им не дали бензопилу, поэтому у них не было дров в лесу, воды у реки, и ко свему — солярки и хлеба… Как они дали от геологов радиограмму в трест, как на выручку приехал Тимоха и отвёз их в Кудыкту. Склады-ангары, которые они там строили почти без выходных, оказались никому не нужны…

До 6:30 читаю «Повесть о Ерше Ершовиче»…

В воскресенье в 9 часов начинаю будить гостей и хозяев. Проснувшись, все ударились в воспоминания о выпитом, о съеденном, о «подвигах». Вдруг впархивает комсорг из Ларги — Тамошкина Надя, — за ней — Юра с шампанским, и всё начинается заново.

Я пытаюсь заснуть и в 1-й, и в 13-й комнате, но то там то тут возникают шумные компании. Владимирский, придя от Ярковича, рассказал про ссору Полины с Ярком «из ревности», и их пьяную пальбу из ружей (у каждого — своё ружьё), читал наизусть из Баркова про Луку и из А.К.Толстого «Онегин».

Вечером всё общежитие гудело, как пчелиный рой. Ухожу на фильм «О, счастливчик!». Девушка в кинобудке перепутала все части второй серии, а одну часть вообще пропустила, и я ходил её отчитывать.

Из редакции «Авангарда» Гоша привёз Лёне удостоверение внештатного корреспондента, и тот откупорил в честь этого события искристое «Помпадур». После шампанского я сразу лег спать. Когда хотел встать ночью, чтобы позаниматься, вспомнил, что у Лёни, спящего рядом, «система» стала слишком нервной и решил не вставать.

В понедельник с утра читаю Вольтера.

Вдвоём с Лёней первыми приходим на трубу, разжигаем костёр под цистерной с водой, греемся в бытовке, слушаем повторные воспоминания о прошедшем загуле. Владимирский на работу задерживается, пишет ответ в редакцию газеты и приходит со Славиком в 10 часов. Нина записывает сообщение Лёни об устройстве электропрогрева бетона, знакомит всех с Сергеем Коробовым.

Для разогрева бетономешалки развожу под «грушей» огонь в трёх вёдрах с солярой. Коптимся до «негроты». Делаем раствор из остатков песка. Райлин, застыв как памятник, о чём-то мечтает. Обед сокращаем: бульдозерист — дядя Саша Анатольич — торопится домой. Последний замес был сделан в 15 часов. Ставим открылки с одной стороны трубы, и в 16 часов кран уезжает. Сидим в бытовке до 16:30 и уходим домой.

В общаге воды нет, ждём водовозку. Гошка чем-то моет пол. Полина подшила новые брюки Степанову для поездки в Москву на вручение Премии. Лёня готовится к фотопечати и просит его разбудить пораньше.

…Встаю в 4:30. Бужу Лёню. Гошка на побудку не реагирует, хотя божился, что тоже встанет рано. Иду в ленинскую комнату, кипячу чайник, пишу письма. Адонин приносит свежие фотографии Влада на документы и мою — с тросом на плече, а сам уезжает в трест на партхозактив с докладом.

…Весь день готовили оборудование и материалы для литья бетона. Мы с Гошей сшили из брезента длиннющий рукав к теплогенератору.

После работы забираю у Ярковичей книгу Куваева. В общежитии распиваем чай с Владом, Ваней и Колюхой. Я рисую Владу, план проезда к моему дому в Москве, упаковываю фотопленки для передачи родителям, книгу Куваева — для Лерки.

В комнате Влада ищу поломку в радиоле, кое-что исправляю в ней, ловлю на коротких радио Австралии (!). Приём был «плавающй», я с трудом улавливал знакомые английские слова… Лёня приехал с трубы и, как все до него, начал читать вслух в «Крокодиле»: «Как жену миллионера познакомили с Софи Лорен». Я возбуждён, хочу, чтобы, кроме радио ничего не звучало и в раздражении заявляю:

— Каждый, ну, каждый, кто приходит — все читают это…

Не успеваю я договорить, как Лёня набрасывается на меня с воплем.

— Ах, ёптв… мать! — кричит он, только руками не замахивается. — Где твоя культура?! Культурный называется! Интеллигент хренов!..

Я молчу. Влад читает «Педагогическую поэму». Владимирский пожалел, но непонятно кого.

— Ты зачем же его обижаешь? — проговорил он, ни к кому не обращаясь. — Человек пришёл, а ты его…

Я ухожу в свою комнату и ложусь спать. Гоша «для массовости» играет в шашки на турнире и приходит из клуба весьма поздно…

В среду встаем с Гошкой в 4 утра. Почти час ушёл у нас на чай и «раскачку». Пишу вступление к Гошкиному сочинению для нашего журнала почти полностью. Он же учит английский и русский.

…Долго сидим в бытовке «под руководством» Лёни. Нина не едет, и все разбредаются в поисках работы. Мы с Гошей взялись обжигать бочки из-под краски и развели большой костер.